Заветные сказки - Сергей Иванович Чекалин
Вот и говорят другие убеждённые, что историю всего сделали люди, что все пятьдесят евангелий тоже люди написали, а до этого другие люди расстарались и написали истории давнего времени с невообразимыми фантазиями. А другие, первые убеждённые, отобрали из написанных историй для себя какую-то маленькую часть и назвали её Священной Книгой, отобрали из пятидесяти евангелий только четыре и назвали их Священными Книгами. И на этом они остановились, и на этом остановилось для них всякое движение, кроме одного, в то самое место, в место, «иде же несть ни болезни, ни воздыхания, ни печали», где будет находиться их Я. А другие убеждённые, – действительно, ничего хорошего об их уме не скажешь, – всё продолжают думать о том, например, может ли быть скорость больше, чем скорость света, следует ли ожидать засуху в будущем году, если следует, то почему, можно ли попасть в другой мир, в другое измерение, что для первых убеждённых давно ясно и понятно: можно и исполнится.
Остаётся только пожелать тем и другим исполнения их желаний.
***
В середине лета 2018 года я попал в больницу с очередным инсультом. В двухместной палате я оказался вместе с 87-летним Семёновым Борисом Николаевичем, бывшим военным. Мы очень много говорили про религию. Я просто поразился чёткости его ума и абсолютной трезвости суждений на эту тему. Эти беседы сподвигли меня на написание стихотворения именно для этой книги, которую я уже считал законченной. Стихотворение я назвал так: «Доказательство от противного», полагая в последнем слове больше самого себя.
Не сказать – умом калека,
Но такого не пойму:
Сотворил Бог человека
По подобью Своему.
И вопрос чуть-чуть ревнивый
(Я к читающим Завет):
Есть ли Диво? Нет ли Дива?
Есть ли Бог иль вовсе нет?
Говорим о Боге много…
Есть иль нет… Вот мой ответ:
Если нет зубов у Бога,
То и Бога тоже нет!
И ещё, чуть-чуть немного,
Всё одно уж к одному,
Если зубы есть у Бога,
То зачем они Ему?
Но запомни строчку эту:
Чтобы в жизни не сплошать,
Есть ли Бог иль Бога нету
Это всё тебе решать.
Примечание: вместо «зубов» можно упомянуть любую другую часть человеческого тела с соответствующими поправками в тексте стиха.
***
Я играю в куклу. Посажу её на стул, одену, раздену, уложу спать, поговорю с ней, покормлю. С ней можно делать всё. Она – бессловесная и бесчувственная. Она слушает, не слыша, смотрит, не видя, сидит, не сидя, лежит, не лёжа. Эта кукла – Бог. И я в неё играю.
***
Утомил я Вас, читатель. Но осталось совсем немного. Но вполне может оказаться, что я и не утомлял никого, если обратиться к словам Бориса Стругацкого:
«Нужно быть оптимистом. Как бы плохо вы ни написали вашу повесть, у вас обязательно найдутся читатели, тысячи читателей, которые сочтут её шедевром.
Нужно быть скептиком. Как бы хорошо вы ни написали вашу повесть, обязательно найдутся читатели, и это будут тысячи читателей, которые сочтут её сущим барахлом.
Нужно просто трезво относиться к своей работе. Как бы хорошо и как бы плохо вы ни написали свою повесть, всегда найдутся миллионы людей, которые останутся к ней совершенно равнодушны».
Мне не хотелось бы, чтобы эту писанину читали равнодушные. К ней, конечно, равнодушные. Понятно, что другая писанина им покажется шедевром, а то и барахлом. Мне больше по душе, чтобы здесь просияли две Луны. Пусть эти Луны будут на разных полюсах, это даже и лучше, потому что от того и другого полюса до третьего полюса, полюса полного равнодушия, будут обязательно промежуточные люди, которые воспримут это не совсем категорично.
***
Среди пыли звёзд на небе две Луны. Вы можете принюхиваться, смотреть на меня с определённым подозрением на что-то. Пожалуйста, это ваше дело. Но я-то точно вижу, что их две, никаких сомнений на этот счёт у меня