Невротический характер - Альфред Адлер
Вдумчивый и опытный индивидуальный психолог всегда будет постигать феномены невроза и психоза, да и «нормальной» жизни, в их постоянном противопоставлении, а также в социальном аспекте. Он сумеет увидеть в вызывающем самомнении и зазнайстве – страх слабого человека стать посмешищем, в упрямстве и жестокости – преодоление склонности к послушанию и мягкости, в подчеркнутой мужественности на грани закона – ужас перед подчинением, а в упоении властью и судорожных попытках ее удержать – страх поражения. И он будет проверять все это с позиции социального чувства подобно тому, как душевная жизнь человека поверяется в отношении любых явлений прекрасными словами Иисуса: «Кто не со Мною, тот против Меня…»[331]
Никогда не ждите от невротика, чтобы он следовал завету «…да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого»[332]. Такой простоте нет места в жестком антагонизме его действий и мыслей, который необходим для обострения борьбы за признание собственной значимости. В зависимости от конъюнктуры, то линия «верха», то линия «низа» становится более яркой, при том что стремление к власти остается неизменным. Какая-то черта характера может или полностью, или частично лежать «в бессознательном», смотря по тому, что требуется для целостности личности. Но даже если она осознается, то с точки зрения индивидуальной психологии она все-таки остается бессознательной, так как пациент вольно или невольно закрывает глаза на последствия – подавление социального чувства. Поэтому часто можно наблюдать феномены, которые как таковые не вписываются в общепринятую схему черт характера и происхождение которых можно раскрыть только в контексте.
Если я обнесу свой дом решеткой и навешу на двери три замка, заведу себе огнестрельное оружие и сторожевых собак, поставлю полицейского у своей спальни и при этом буду бодро уверять, что я ничего не боюсь, то это будет одновременно и правдой, и неправдой. Мой страх скрыт в этих висячих замках. Мы увидели, что за депрессией, страхом заболеть, страхом смерти, боязнью открытых пространств может скрываться невероятно завышенная самооценка, за предпочтением родительского дома – враждебность по отношению к супругу, за выбором той или иной профессии – определенная черта характера, за склонностью всегда опаздывать, заиканием – страх принятия решения и т. д.
Только твердолобый человек может надеяться целиком уместить человеческую душу в стройную научную систему. Индивидуальная психология полностью лежит в сфере искусства.
Заключение
Наше исследование показало, что черты характера, их принципиальное отображение в жизни человека – в виде направляющих линий мышления, чувств, желаний и действий – представляют собой искусные трюки человеческой психики, и это особенно ярко проявляется тогда, когда индивидуум выходит из фазы неопределенности и начинает воплощать в жизнь свою фиктивную руководящую идею. Материал для формирования черт характера имеется в психике в полном объеме, а его врожденное разнообразие исчезает под единообразным воздействием руководящей фикции. Цель и направление, фиктивную задачу черт характера лучше всего можно проследить по изначальным, прямым, воинственно-агрессивным линиям. Под влиянием жизненных трудностей и невзгод характер трансформируется, и при этом одобрение получают только такие конструкции, которые созвучны личностной идее. Так формируются более осторожные, робкие, отклоняющиеся от прямой линии черты, которые тем не менее зависят от руководящей фикции.
Невроз и психоз – это попытки компенсации, результат конструктивной работы психики, достижению которого способствует слишком высоко поставленная руководящая идея у ребенка с сильным чувством неполноценности. Неуверенность таких детей относительно будущего и жизненных успехов вынуждает их прилагать более напряженные усилия, чтобы придерживаться их фиктивного жизненного плана, а также заставляет уклоняться от жизненных проблем. Чем фиксированнее и жестче их руководящий идеал, их индивидуальный категорический императив, тем догматичнее и принципиальнее придерживаются они направляющих линий в своей жизни. И чем предусмотрительнее будут такие дети, тем дальше в будущее они протянут нить своей мысли и выставят на ее конце, там, где должно будет произойти столкновение с внешним миром, необходимые черты характера как форпосты их психических готовностей. Какая-то из этих черт, обладая сверхтонкой чувствительностью, «прикрепляется» к реальности, чтобы изменить или подчинить ее сообразно личностному идеалу. При угрозе поражения в силу вступают невротические готовности и симптомы и тормозят дальнейшие действия человека.
Врожденный субстрат почти не имеет значения для формирования характера, потому что руководящая фикция подбирает только нужные ей психические элементы и составляет из них единое целое, только те способности и воспоминания, которые могут обеспечить желаемый финал. При невротической перестройке психики руководящая фикция распоряжается полновластно и использует всякий опыт, смотря по тому, насколько он пригоден для ее целей, как если бы психика была просто безжизненным наличным материалом. Только тогда, когда становится видна невротическая перспектива, когда невротические качества и готовности окончательно сформированы и путь к руководящему идеалу обеспечен, мы можем сказать, что это невротическая личность. Ибо невротическая психика более отчетливо, чем нормальная, говорит нам: «Великое бытие, которое окружает и пронизывает нас, влечет за собой великое становление, стремящееся к завершенному бытию»[333].
Таким образом, характер – это один из «умных шаблонов» для достижения идеала, используемый предохранительной тенденцией так же, как она использует аффективную готовность и невротическую «готовность болеть». Уловить смысл этих шаблонов, понять его исходя из их первоначальной конструкции, постичь его как символ жизненного плана, как некую притчу – вот задача сравнительной индивидуальной психологии. Ибо, анализируя характер, в котором всегда можно проследить восходящую линию к руководящему идеалу, мы переживаем одновременно сжатые в одну точку предысторию, настоящее, будущее и задуманный финал.
Нервозные люди крепко держатся за свои защищающие шаблоны. Самооборона пациента усиливается, когда в освобождении
