Странники в невообразимых краях. Очерки о деменции, уходе за больными и человеческом мозге - Даша Кипер
Многие млекопитающие вступают в сложные взаимозависимые отношения[217], не руководствуясь “высшими” соображениями, и соблюдают негласный общественный договор, испытывая гнев, благодарность, отвращение, зависть, радость и страх. Более того, животные могут делать поправку на поведение, нарушающее социальные нормы (например, когда сталкиваются с несправедливостью или отказом от сотрудничества).
Это не означает, что эмоции всегда играют определяющую роль в подобных решениях. Джошуа Грин вместе с другими учеными выдвинул теорию “двойного процесса”, согласно которой соотношение участия эмоций и сознательного обдумывания при выработке морального суждения зависит от ситуации[218]. Когда ситуация затрагивает нас “напрямую” (столкнуть человека с пешеходного моста под колеса несущейся вагонетки), в мозгу активируются области, отвечающие за социальное и эмоциональное поведение, поэтому нам кажется, что убивать нельзя, даже если это послужит во благо. Когда же нравственная дилемма носит опосредованный, абстрактный характер (убить одного во имя высшего блага простым переводом стрелки), в мозгу активируются области, отвечающие за когнитивные функции, и нам легче оправдать убийство, потому что оно превращается в часть математической формулы.
Вы можете спросить: какое все это имеет отношение к человеку, который ухаживает за супругом или родителем с деменцией, ведущим себя грубо или поступающим назло? Но в том‐то и дело, что поведение больных затрагивает тех, кто за ними ухаживает, “напрямую”, что подтверждает пример Джеймса. Как мы уже видели, чем ближе отношения двух людей, тем активнее они задействуют социальное мышление и тем выше вероятность того, что в плохом поведении первого второй увидит нарушение моральных норм[219]. А как могут не затрагивать “напрямую” моральные прегрешения тех, кто нам дорог?
Чтобы в полной мере оценить дилемму, с которой сталкиваются люди, ежедневно ухаживающие за больными, необходимо понять, что происходит в мозгу больных. Во-первых, деменция не лишает их способности формировать моральные суждения; во‐вторых, они очень чувствительны к тому, как с ними обращаются. Больных обижает, если им кажется, что их обделяют вниманием, отталкивают или бросают. Например, мать Джеймса была обижена его поведением: с ее точки зрения, он нарушал принятые в семье моральные нормы, однако никто из участников моей группы не осуждал ее за то, что она это высказывала. От Джеймса же требовали, чтобы он держал свое моральное суждение относительно матери при себе.
Неспособность Джеймса не осуждать мать за ее поведение можно объяснить и с помощью двух “систем” Канемана. Реакция Джеймса (гнев, моральное осуждение) была, по сути, рефлекторной, так как ее спровоцировала Система 1 (та, что “думает быстро”, поскольку работает в автоматическом режиме). Джеймс мог понимать, что его мать больна, но осознание этого (Система 2), будучи процессом медлительным, не успевало сдерживать его реакции. Тем не менее уместно задать вопрос: почему здоровый мозг Джеймса – мозг, в котором нет нарушений, – оказался неспособен не осуждать мать за ее поведение? По-видимому, принятие несправедливости требует настолько мощной концентрации воли, такого самоконтроля, что часто на это не хватает ресурсов (которые, как уже отмечалось, и без того ограниченны). А поскольку несправедливости при деменции сыплются как из рога изобилия, возрастает и нагрузка на когнитивные процессы тех, кто ухаживает за больными. В итоге Джеймс просто потерял способность к самоконтролю.
Нам хочется думать, что мы всегда составляем суждение о поступке с учетом психического состояния того, кто его совершил. В теории все согласны, что прежде, чем осудить, необходимо удостовериться, не является ли поступок следствием несчастного случая или стечения обстоятельств. Но на практике происходит иначе. Недопустимое (с нашей точки зрения) поведение мы осуждаем мгновенно, не разбираясь в его причинах, инстинктивно видя в нем намерение[220]. Но при этом почему‐то ждем от тех, кто ухаживает за больным, что они смогут успешно сдерживать свое осуждение и не будут видеть намерения в поведении, которое вызывает у них прямо противоположный инстинкт.
Участники моей группы были едины в своей реакции на рассказ Джеймса: нельзя винить человека за поведение, которое вызвано болезнью. Не подозревая об этом, они выразили позицию одной из сторон в давнем философском споре о детерминизме и моральной ответственности. Эта позиция, получившая название “инкомпатибилизм”[221], предполагает, что в мире, где все предопределено, люди не должны нести моральную ответственность за свои поступки. Джеймс (также не подозревая об этом) выражал позицию “компатибилистов”, согласно которой между свободой воли и моральной ответственностью нет прямой связи и отсутствие первой не означает, что с человека нельзя спрашивать. Хотя мир больного деменцией не обязательно строится на принципе детерминизма[222], его поступки предопределены болезнью, и поэтому позиция “инкомпатибилизма” кажется здесь более разумной. Тем не менее многие из тех, кто ухаживает за больными деменцией, ведут себя так же, как Джеймс, считая больных ответственными за поведение, которое те не в состоянии контролировать.
Эксперимент, поставленный философами Шоном Николсом и Джошуа Нобом, позволяет лучше понять, почему Джеймс и моя группа разошлись во взглядах. Николс и Ноб выделили два гипотетических сценария для проверки наших интуитивных представлений о моральной ответственности[223]. В первом (“абстрактном”) сценарии участникам было предложено представить мир, в котором любой выбор предопределен. Когда их спросили, должны ли обитатели этого мира нести моральную ответственность за свое поведение, испытуемые почти единогласно ответили “нет”, то есть встали на позицию “инкомпатибилизма”.
Тогда перешли ко второму (“конкретному”) сценарию, в котором тем же участникам предложили представить, что в мире, где все предопределено, живет некий человек по имени Билл. Билл страстно влюбляется в свою секретаршу и ради нее решает избавиться от жены и троих детей. Он поджигает дом, зная, что семья сгорит заживо. В этом случае детерминистические законы мира не помешали участникам эксперимента признать Билла морально ответственным за содеянное и осудить его за это.
“Абстрактный” сценарий объясняет реакцию участников моей группы на жалобы Джеймса. Его
