Я не псих! Как помочь отрицающему психиатрический диагноз человеку начать лечение - Амадор Ксавье
Постарайтесь избежать критики. Выясните приоритетные для любимого человека моменты и дайте ему понять, что услышали и цените его мнение.
Наконец, вам нужно законспектировать главные пункты состоявшегося диалога.
7. Запишите основные моменты
Чтобы операция прошла успешно, вам следует взять на вооружение журналистские методы ведения интервью. Помимо того что вы беспристрастно задаете вопросы, воздерживаясь от критических замечаний и высказывания любых мнений, вы также нащупываете тему и вычленяете главные идеи будущей беседы.
Итак, после беседы, в которой вы слушали рефлексивно, обдумайте «передовицу» вашей «газеты» и запишите основные моменты — «заголовки» для отдельных ее «главок». Можно это сделать прямо сидя напротив собеседника, чтобы убедиться в правильном понимании важных для близкого человека моментов, а также в том, что вы оба на одной волне (позже вы ознакомитесь с примерами, как это осуществить).
Что представляют собой эти «заголовки»? Заголовками будут проблемы, наличие которых человек признает (а не ваш взгляд на его трудности), и мотивы, побуждающие его измениться (которые он сам считает важнейшими для себя). В конечном счете вы будете совместно работать над проблемой, как он ее определяет, связывая ее с той помощью, в которой он нуждается, по вашему мнению. В качестве движущей силы используйте то, что мотивирует близкого человека.
Чтобы проиллюстрировать основные принципы работы согласно этой технике, предлагаю пример двух семей, терапию которых я курировал. Первый случай представляет собой неудачный пример ведения беседы, в то время как второй может служить образцом превосходного применения техники рефлексивного слушания по методу 4С — то есть без выражения оценок или стремления защищаться, а вместо этого транслируя уважение ко всему услышанному. Оба примера взяты из моей работы в качестве терапевта-супервизора в психиатрическом отделении стационара. Студенты обычно приносят на супервизорские встречи видеозаписи своих терапевтических сессий с семьями, поэтому у меня была возможность комментировать навыки слушания терапевта и членов семьи.
Неэффективное слушание
В три часа у доктора Брайана Грина, ординатора, работающего на психиатрическом отделении уже второй год, была назначена встреча с Мэттом Блэкберном и его родителями. В первой главе я уже рассказывал о Мэтте, 26-летнем молодом человеке, живущем с родителями. Если помните, он поступил в больницу с убеждением, будто является ближайшим доверенным лицом президента США. Он также верил в особое предназначение, ниспосланное ему богом: передавать сообщения от высших сил политическим лидерам. Кроме того, Мэтт считал, что ЦРУ пытается убить его, а мать мешает выполнять возложенную на него миссию (последнее убеждение было отчасти верным).
На момент госпитализации Мэтт слышал голоса, проявлял симптомы расстройства мышления (в его бессвязных, путаных рассуждениях, громоздящихся друг на друга, крайне сложно было уловить хоть какой-то смысл). Спустя две недели лечения в Колумбийском университете его слова стали звучать более вразумительно и «голоса» в голове немного притихли — благодаря медикаментам, которые он получал. Его все еще одолевали те же бредовые идеи, но препараты помогли ослабить давление, побуждавшее его действовать немедленно (например, ехать в Вашингтон, чтобы пообщаться с президентом).
Встреча с пациентом была организована доктором Грином для того, чтобы обсудить план лечения Мэтта после выписки из больницы. Она происходила в столовой для пациентов. Брайан поприветствовал родителей, пожав каждому руку, и пригласил занять места. Мэтт уже расположился за дальним концом длинного стола. Его мать обошла стол, чтобы подойти к сыну и поцеловать его, а мистер Блэкберн сразу же сел на ближайший стул, находившийся дальше всего от Мэтта, и засыпал доктора Грина вопросами:
— Знаю, на повестке дня обсуждение выписки Мэтта, но не кажется ли вам, что ему лучше остаться в больнице еще на какое-то время? Не думаю, что он готов вернуться домой прямо сейчас.
— Мы действительно больше ничего не можем предложить ему здесь, мистер Блэкберн, — ответил Брайан. (На самом деле Мэтту не помешала бы еще неделя стационарного лечения, но у него истек срок страховки.)
— По моему мнению, он абсолютно не готов, и его мать думает так же!
— Погодите, я имела в виду немного другое, — поспешила уточнить миссис Блэкберн и обратила взгляд на Мэтта. — Конечно, мы ждем твоего возвращения домой. Мы просто волнуемся о том, что будет дальше.
Ухватившись за соломинку, Брайан продолжил:
— У Мэтта на следующей неделе запланировано посещение врача в поликлинике. Ему будет выдан запас препаратов, которого хватит до этого визита. Затем доктор назначит ему необходимые процедуры, и он сможет проходить их в клинике в дневное время сразу же после своего обращения.
— Именно этого я и боялся, — сказал отец Мэтта жене.
Повернувшись к Брайану, он добавил:
— Не хочу показаться пессимистом, доктор Грин, но Мэтт никогда не ходит на эти встречи с врачом. Он не будет посещать дневные процедуры, о которых вы толкуете. Мэтт не считает себя больным. Нам нужен план получше. Его не заставишь пить таблетки, и он обходит клинику за несколько миль. Он считает, что все они там сумасшедшие!
Взглянув на Мэтта, Брайан спросил:
— А ты что скажешь обо всем этом?
Мэтт громко и с расстановкой произнес свой ответ, уставившись в стол:
— Я сказал, что пойду, значит, пойду!
— Ты уже обещал нам это раньше, Мэтт, но когда мы оказались дома, ты закрылся в своей комнате и никуда не пошел, — заметил его отец чуть более доброжелательным тоном.
— На этот раз все будет по-другому. Я пойду! Мне просто нужно выбраться отсюда, найти работу и отдельное жилье.
— Ты уверен, что будешь лечиться? — с тревогой в голосе спросила мать.
— Да, мам, не беспокойся, я правда пойду к врачу. Довольна?
Было не похоже, что отец Мэтта поверил в это, но мать пациента и доктор явно испытывали облегчение от таких заверений.
Давайте
