Я не псих! Как помочь отрицающему психиатрический диагноз человеку начать лечение - Амадор Ксавье
И да и нет. Признайтесь, как долго вы пытались убедить близкого человека, что он психически нездоров или страдает зависимостью? Помните определение безумия, данное Эйнштейном? Вы старались в течение полугода? Года? Двух? Более двух лет? И вам удалось? Предполагаю, что нет, и поэтому вы читаете эту книгу. Видимо, пора попробовать другой подход.
Совет может быть воспринят благосклонно или вызвать неприязнь, в нем может читаться уважение или превосходство, любовь или желанием контролировать.
Будьте осторожны с советами. Они могут быть восприняты благосклонно или вызвать неприязнь, в них может читаться уважение или превосходство, любовь или желание контролировать. В зависимости от чего формируется то или иное отношение к совету?
Вот вам пример. Беременные женщины часто жалуются на то, что незнакомые люди подходят к ним и дают непрошеные советы. Иногда это забавляет, но чаще раздражает, тем более что практически всегда женщины в положении не следуют подобным советам, поскольку воспринимают их как нежелательное вторжение и неуместную опеку.
Вместе с тем каждая женщина, поделившаяся со мной этим опытом, признает, что консультировалась как минимум с одним родственником или другом по собственной инициативе и прислушивалась к их рекомендациям. Вот в чем разница между желанным советом и навязанным. Совет, в котором человек заинтересован, имеет гораздо больший вес, чем наставление, даваемое, когда вас не спрашивают. Таким образом, обещая не давать советов, так как вашей основной целью является выслушать и понять, вы завоевываете кредит доверия. И как бы странно это ни прозвучало, я гарантирую, что вас попросят поделиться своим мнением даже раньше, чем вы этого сами захотите.
Итак, попросите прощения за то, что не слушали достаточно внимательно, пообещайте впредь не давать непрошеных комментариев — и держите слово. Чтобы все получилось, подумайте, почему раньше вы боялись слушать подобным образом. Если вы этого не сделаете, то страхи, не позволявшие вам рефлексивно слушать в прошлом, будут сбивать вас с толку.
2. Осознайте свои опасения
Каждый раз, обучая рефлексивному слушанию по методу 4С новую группу людей, я убеждаюсь, насколько мы все похожи. Впрочем, различия тоже сразу бросаются в глаза. Бизнесмен в дорогом костюме сидит напротив мужчины в футболке с надписью: «Оружие не убивает людей — людей убивают люди!»; дородная громогласная дама соседствует с тихой миниатюрной женщиной.
Кого только не встретишь на семинарах 4С! Сюда приходят люди всех возрастов, типов внешности и национальностей, религиозных и политических убеждений, но всеми ими движет желание помочь своим близким с анозогнозией (отрицающим болезнь). Их также одолевает один общий страх, мешающий сделать шаг вперед: «Вдруг я сделаю только хуже, если буду слушать больного по способу доктора Амадора».
На этих тренингах я даю точно такое же определение рефлексивному слушанию, какое недавно давал вам. Затем приглашаю любого добровольца и разыгрываю с ним ролевую игру. Сейчас вы прочтете описание сценки с участием Гвен в Галифаксе, Канада. Моей задачей было сыграть пациента с бредовыми идеями, а от нее требовалось просто слушать, а потом рассказать то, что она поняла.
В начале ролевой игры Гвен выглядела уверенной. Я заговорил быстро, очень сердито и вместе с тем испуганно:
— Я не псих, со мной все в порядке. Я не собираюсь пить это лекарство, потому что умру. Это яд! Если хочешь помочь мне, отвлеки этих людей наверху.
— А что такое с людьми наверху? — спросила она, пропустив мимо ушей мои предыдущие фразы.
— Каждый вечер в восемь часов они идут из своей комнаты в ванную. Я слышу, как они смывают в туалете, и знаю, что они замышляют! Они разговаривают с людьми, которые пытаются убить меня!
Гвен кивала, пока я объяснял проблему, а затем подытожила:
— Похоже, что люди наверху беспокоят тебя. Они много шумят?
После ее интерпретации я спросил у аудитории: «Правильно ли отразила Гвен слова моего пациента?» Сразу же множество рук поднялось вверх. Один за другим присутствующие описывали, с чем, по их мнению, она не справилась. Хотя моя собеседница ответила, как и полагалось, в форме вопроса, она не отразила ровным счетом ничего из сказанного «пациентом». Ближе всего к истине она была разве что тогда, когда отметила, что меня «беспокоят» люди наверху. На самом же деле мое состояние нельзя было назвать беспокойством. Это был страх и гнев, и они не имели ничего общего с «шумными» соседями. Не громкие звуки «тревожили» меня, а использование смыва в туалете как условного знака для общения с людьми, пытающимися расправиться со мной!
Аудитория заметила, что Гвен не отразила моих идей, но почти никто из слушателей не смог сделать этого лучше, когда опробовал свои силы. Подобно первой участнице, они не обращали внимания на «сумасшедшие» детали. В единственном варианте, более или менее близком по смыслу к рассказу «пациента», прозвучало упоминание о смыве в туалете как сигнале для людей, находившихся в здании и намеревавшихся убить меня. Однако каждый, кто занимал место Гвен, избегал упоминать о моей анозогнозии, «отравленном» лекарстве и еще более странной параноидальной идее сговора между постояльцами лечебницы, планировавшими мое убийство.
Успокоив добровольцев тем, что я совершал точно такие же ошибки со своим братом, пока не научился применять рефлексивное слушание по методу 4С, я предложил скорректированную модель ведения беседы. Играя в этот раз роль слушателя, я сказал:
— Итак, Ксавье, если я правильно тебя понял, ты не болен и не нуждаешься в лекарстве. Это яд. Единственное, что со своей стороны я могу сделать для тебя, это помочь справиться с соседями. Каждый вечер они шушукаются с людьми в этом здании, которые задумали убить тебя. Так ты сказал?
Не дойдя и до середины этой речи, я заметил, как несколько человек заерзали на сиденьях, качая головой и хмуря лоб. Тогда я обратился к ним:
— Вижу, что многих коробят мои слова. Что именно вас смущает?
Один мужчина сорвался на крик:
— Вы только усиливаете отрицание!
— Как можно говорить этому парню, что лекарство отравлено?! Он же никогда его не выпьет! — добавила Гвен.
— Что еще вас беспокоит? — спросил я группу.
— Вы поддержали его бредовые идеи, теперь придется нырять в них с головой. Он захочет, чтобы вы расправились с соседями, — выразил свои сомнения еще один мужчина.
Женщина — социальный работник, подняла руку:
— Это противоречит всему, чему меня учили. Вы не должны спокойно повторять бредовые идеи такого рода, как будто согласны с ними. Вы только укрепляете больного в его правоте!
Я обратился ко всей аудитории с вопросом:
— Кому-нибудь из вас понравилось, что я сказал больному?
Пожилая женщина из
