Записки психиатра. Безумие королей и других правителей - Максим Иванович Малявин
В 641 году Эга умер от лихорадки, и майордомом Нейстрии (и по факту ее следующим за Эгой правителем) стал Эрхиноальд, которому Хлодвиг II, по некоторым данным, приходился внучатым племянником. В принципе, все удачно складывалось – и для мелкого короля, которого с трона никто просить не собирался, и для самого Эрхиноальда: Нейстрией, в которой у него было немало собственных владений, он мог рулить спокойно.
Когда Хлодвиг подрос и стал проявлять живой интерес к противоположному полу, Эрхиноальд его обнадежил: мол, не боись, твое величество, жену мы тебе найдем! Без… э-э-э… заскоков, но работящую. И в самом деле ведь нашел. Вернее, это Хлодвиг присмотрел себе ту самую-самую, которая жила в доме Эрхиноальда. Ну и что, что рабыня! Ну с кем не бывает: юную Батильду (тогда еще не канонизированную как святую) умыкнули пираты где-то на берегах Туманного Альбиона. Ну и толкнули франкам по сходной цене. А майордом ее выкупил. И стал склонять то ли к сожительству, то ли к замужеству, но Батильда изобразила ему индейскую национальную избу: мол, не для тебя цветочек цвел, я, может, в королевы намылилась! А тут и Хлодвиг на кружку пуаре заглянул. И увидел. И пропал. В общем, деваться Эрхиноальду было некуда (опять же, человек он был неглупый и свой недогляд превратил в правильную инвестицию), и в 648 году Хлодвиг и Батильда поженились. Увы, молодого короля подкосило праздное времяпрепровождение. Ведь чем еще заняться, если царствуешь, а не правишь, и в распоряжении куча времени и денег? Правильно, кутить и прелюбодействовать. А ведь майордом говорил, ведь майордом предупреждал: доведут бабы и кабаки до цугундера!
Что уж на самом деле было тому виной – сейчас даже вскрытие не покажет. Может, задатки уже с рождения имелись, может, и впрямь алкоголь или черепно-мозговые травмы свою роль сыграли, а может быть, то на то наложилось и суммировалось. А только начались у Хлодвига припадки – развернутые, с судорогами и помрачением сознания. До того дело дошло, что уже и на лошадь монарх перестал садиться: мол, если припадок на скаку шарахнет, так можно и шею свернуть, из седла вылетев. По факту, Хлодвиг II стал первым королем франков, который с коня пересел в карету. Законодатель новой моды поневоле, можно сказать. Ну а за припадками и память стала пошаливать, и с интеллектом проблемы начались.
Правда, полной развернутой картины эпилептического (или все же алкогольного, сопровождающегося эпиприпадками?) слабоумия подданные не успели увидеть: где-то между 11 сентября и 16 ноября (по другим сведениям – аккурат 31 октября) 657 года Хлодвиг II скончался. И был похоронен в аббатстве Сен-Дени: там при отце, короле Дагоберте, были найдены останки казненного у подножия Монмартра святого Дионисия, там же хоронили Дагоберта, и это же аббатство стало впоследствии официальной усыпальницей французских королей.
Император Го-Едзей: когда жестокость не мешает поэзии, но несовместима с карьерой
Родился будущий пятьдесят седьмой император Японии 2 января 869 года. Назвали мальчонку Садаакира. Правда, имя это носил он недолго, всего семь лет. Так уж вышло, что у бати, пятьдесят шестого японского городового императора Сэйва, он был первым сыном из десяти (!), и в 876 году этот самый Сэйва вдруг объявил: дескать, дорогие японцы, я устал, я ухожу. Буду теперь простым буддийским монахом… ну хорошо, не совсем простым, но васаби вы меня из монастыря обратно выковыряете! Было, правда, мнение, что в тот самый монастырь его ушли – мол, нечего лезть в контры с могучим кланом Фудзивара: как назначили, так и снимут, ибо император лишь нэцке, а коллектив – это коллектив. Да и прожил Сэйва в том монастыре всего-то четыре года, после чего был представлен Будде лично – что наводит на легкие паранойяльные размышления.
Товарищи в клане провели внеочередное клановое собрание и высказали мнение, что пора семилетнему Садаакире поменять имя на благозвучное Едзей (вернее, Го-Едзей, то бишь Едзей-Более-Поздний, ибо один Едзей уже рулил Японией, и хорошо рулил) и… как там нинге поют? Оставайся мальчик с нами, будешь нашим… тэнно, короче. Дедушка императора, Фудзивара-но Мотоцунэ, стал регентом. То есть фактически правителем Японии – практика клана Фудзивара ничуть не поменялась. И несколько лет мелкий Го-Едзей особо не отсвечивал. Потом, правда, осмелел. А может, гормон пришел, мозги ушиблись. Или подошел срок для манифеста психопатии – впрочем, одно другому не мешает.
В общем, стали придворные все чаще замечать, будто императора кто-то подменил. Ну был же мальчик-зайчик – и откуда что прорезалось? Стал парнишка неуправляем и буен, стал на придворных покрикивать, а то и поколачивать. Особенно полюбились Го-Едзею жестокие забавы: то собак заставит стравить между собой и наблюдает, как летят клочки по закоулочкам, то обезьян дворцовых (не в смысле челядь, а настоящих, которых в том дворце держали) поссорит и за дракой следит, да еще и подзуживает.
Так-то японцы не отличались особой мягкостью, и даже вовсе наоборот, но император стал отчебучивать такое, что впоследствии нэнго (то бишь девиз правления) Дзеган – «незамутненный взгляд», что достался от бати, сменили на Гэнге – «источник радости». Ну это так, очень символично и политкорректно. Ибо радость император доставлял прежде всего и исключительно себе. И одними собачьими да обезьяньими боями эта радость не ограничивалась: Го-Едзей быстро нарабатывал опыт хорошего тамады с интересными конкурсами. А если при этом еще и раскрасить свое кимоно гербами клана Фудзивара, то есть выпить ©…
В клане зрело мнение, что услуги аниматора казне слишком дорого обходятся. И это если не считать поведения товарища императора. А не считать с каждым годом удавалось все сложнее. В итоге на седьмом году правления было решено отправить тэнно на хутор бабочек ловить поохотиться. 4 марта 884 года охотники собрались и выехали из дворца. Император предвкушал новое веселье. Ну ему и устроили похохотать: дедушка Мотоцунэ встретил его с бойцами своего клана и объявил результаты кланового собрания – партбилет на стол, служебный дворец освободить, рикши и гейши переходят в распоряжение… короче, кого выберем, в того распоряжение и переходят. Го-Едзей горько заплакал и обещал, что больше так не будет, но дедушка был непреклонен. Мол, горбатого могила исправит, гены пальцем не раздавишь, так что вали-ка ты, внучок, по холодку, не доводи до греха.
Позже клан убедился, что решение было правильным: Го-Едзей чудить не перестал. Да, стихи у него хорошими
