Джеймс Холлис - Грезы об Эдеме: В поисках доброго волшебника

То, что обычно называется «влюбленностью», по существу является таким временным психозом. Именно поэтому для описания влюбленности употребляются известные выражения: «любовь слепа» или folie a deux (обоюдное сумасшествие). Посмотрите внимательно: Купидон изображен с надетой на глаза повязкой. Разве вслепую можно совершить правильный выбор? В подростковом возрасте можно возноситься в высоты и погружаться в глубины такого сумасшествия раза два в неделю. К счастью, этот психоз обычно бывает временным. Однако такие периоды сумасшествия могут породить хаос в отношении к своему Я и к окружающим: глубокую депрессию, манию преследования, человеконенавистничество и попытки самоубийства. И сейчас, когда я пишу эти строки, стало известно, что в тихом городке Пирл, штат Миссисипи, людей потрясло известие об убийстве нескольких школьников, совершенном подростком, который страдал от неразделенной любви.

Самой известной книгой в конце XVIII был роман Гете «Страдания молодого Вертера», в котором речь идет о несчастном влюбленном, покончившем с жизнью. И потом еще несколько десятков лет из Рейна или из Некара вылавливали тела брошенных, несчастных влюбленных, находили их на дне обрыва или у подножия какой-нибудь скалы — у многих из них в кармане было издание этого романа.

Самоубийство — это «логическое» продолжение исходной бессознательной предпосылки: «Моя душа, вся моя жизнь находится в руках у этого Другого». Когда оказывается, что Другого для меня нет, или он меня отвергает, или я ощущаю себя беспомощным под напором внешних сил, то я мучительно страдаю из-за потери ощущения своего Я. Утратив это ощущение, я превращаюсь в ничто, и тогда моя логика говорит, что я должен покончить с собой, чтобы не потерять себя. Человек, находящийся в состоянии крайнего возбуждения, не замечает «порочного круга», присущего этой логической аргументации. Мучительное сумасшествие — это не только основное содержание большинства произведений популярной культуры, но и состояние, которого стремятся достичь влюбленные. Такой экстаз, такое воспарение над действительностью, такая трансценденция, такая жажда возвращения домой! Кто не испытывал этого жгучего стремления, как Фауст, к трансцендентной встрече с жизнью? Кому бы не хотелось вместе с Гельдерлином испытать такую же трансценденцию: «Однажды я / жил, как живут боги, и больше ничего мне было не надо»27. И кто не желал бы вытащить такой же жребий вместе с Руми:

Мне захотелось тебя поцеловать.Цена поцелуя — твоя жизнь.И сразу моя любовь врывается в мою жизнь и кричит:Все решено. По рукам28.

То, что могут предложить другие виды зависимости: наркотическая, игровая, — меркнет по сравнению с тем, что может предложить трансцендентный Другой. А он предлагает не просто облегчить боль от столкновения с внешним миром, не просто находит средство спасения от скуки и депрессии, а воссоздает тот потерянный рай, который человек ищет в лабиринте своей индивидуальной истории. Ничто на свете не обладает такой властью над нашей жизнью, как намек, сообщение, обещание Доброго Волшебника воссоздать Райский Сад. Тогда не стоит удивляться тому, что у нас вновь появляется ужасный страх снова потерять рай, едва вдалеке появятся его очертания. Кому захочется там жить, если снова придется его потерять? Повторяющаяся потеря рая — это условие человеческой жизни, даже если нашей основной фантазией является надежда на его обретение.

При этом мы знаем, что Другой — это обычный человек, у которого есть недостатки. Он точно такой же, как все мы, поэтому никогда не сможет взять на себя все бремя организации земного рая, которое мы на него возлагаем. Отношения, которые на приведенной выше диаграмме обозначены двумя диагональными двунаправленными стрелками, — самые эффективные из всех двенадцати возможных. Но из-за того, что содержание, которое они обозначают, настолько перегружено индивидуальной историей, неизбывной тоской и огромной надеждой, эти отношения обязательно закончатся. В этот момент у человека «проходит влюбленность», как принято говорить в нашей культуре. Больше половины всех популярных песен посвящены оплакиванию потери возлюбленного Другого. «Кто ты такой», «Я больше не хочу тебя знать», «Твое отношение ко мне изменилось», «Ты разбил мое сердце», или, иными словами, ты погубил мою надежду на обретение рая. Но из-за того, что мое желание воссоздать Эдем, использовать тебя, чтобы вернуться домой, по существу является бессознательным, я не осознаю его основы в самом (или в самой) себе и мне остается только ненавидеть тебя за это огромное разочарование.

В своей книге «Проекция и ее устранение, с точки зрения юнгианской психологии» швейцарский аналитик Мария-Луиза фон Франц (von Franz, 1980) подчеркивала, что процесс проецирования, а затем восстановления в единое целое разрозненных фрагментов нашего психического содержания состоит из пяти стадий.

На первой стадии человек убежден, что его внутреннее (то есть бессознательное) ощущение на самом деле является внешним ощущением, так как воспринимается «где-то там». Тогда может возникнуть сильная влюбленность или сильная подозрительность. Один знакомый мужчина не позволял никуда отлучаться своей жене, поскольку был убежден, что у нее имеются связи «на стороне». Он нанял частных детективов, заставил ее два раза пройти тест на детекторе лжи, но все равно не верил ее заверениям в том, что она ему верна. В восьмилетнем возрасте его бросила мать, уехав с чужим мужчиной, и с тех пор он больше никогда ее не видел. Он никак не мог поверить, что вторая женщина в его жизни, которой он раскрыл свое сердце, может вести себя иначе.

Или же рассмотрим систему проецирования социопата. Получив в детстве серьезную эмоциональную травму, такой человек проецирует предательство своего Первого Другого на все человечество и не может вступать в отношения без постоянного осуществления над ними контроля. Утратив контроль над Другим, социопат переходит к насильственным действиям, бессознательно воспроизводя свое детское бессилие. Насилие над партнером — это проективный перенос прошлого в настоящее, который выражается в мрачном и постоянном воспроизведении эмоциональных травм.

На второй стадии проективного процесса происходит постепенное осознание несовместимости, увеличение разрыва между ожиданием того, каким должен быть Другой, и нашим реальным ощущением. Почему ее поведение так отличается от моего представления о том, как ей следует себя вести? Почему не видно, что он восхищается только мной? Почему иногда она капризничает и ведет себя непоследовательно? Пустяковые вопросы приводят к большим сомнениям. Сомнения приводят к страху и оцепенению. В конечном счете человек начинает сомневаться в подлинной сущности Другого. Это не сулит ничего хорошего и может послужить объяснением тому, что очень много партнеров постепенно переходят от наивных отношений к состязанию и борьбе за власть. Если ты не ведешь себя в соответствии с моими ожиданиями, я сделаю так, что тебе не поздоровится. Я буду следить за каждым твоим шагом, подавлять тебя силой, держать тебя на расстоянии, подводить тебя. Такие установки и поступки осознаются редко, но все эти элементы присутствуют в человеческих отношениях и заполняют зазор между ожидаемым и реальным поведением.

Исчезновение проекции часто вызывает болезненные ощущения, и чем шире была проекция, тем глубже ощущается боль. Человек рассчитывал на то, что Другой сделает все возможное, чтобы он вернулся домой. Такую фрустрацию испытывает кардинал, который бьется в стекло, но отскакивает обратно. Такое же изумленное оцепенение испытал щегол в рассказе Джеймса Турбера «Стекло в поле», в котором щегол рассказывает своим приятелям о том, что с ним произошло: «Я летал над лугом, и вдруг воздух вокруг меня стал превращаться в кристаллы». Часто спустя некоторое время после начала отношений партнеры хотят пройти терапию, при этом каждый из них ощущает внутреннюю травму, которую причинил ему Другой. Каждый потерял немало крови. Каждый считает терапевта не нейтральной стороной, а судьей, который просто принимает ту или другую сторону. Обычно к этому времени у каждого из партнеров проходит влюбленность, и в отношениях преобладает борьба за власть.

На третьей стадии процесса проецирования, который может осуществляться как в условиях терапии, так и вне ее, обязательно происходит оценка нового восприятия Другого. Теперь партнер предстает в совершенно ином свете. Что происходит между нами? Кто же на самом деле он/она?

На четвертой стадии человеку приходится признать, что его восприятие не соответствовало действительности, что он воспринимал Другого не как внешнего субъекта, а как часть своего внутреннего содержания. Это признание — мужественный шаг с этической точки зрения, так как оно помогает снять с Другого бремя космических ожиданий и фантазий.