Александр Гера - Набат-2

— Как-то все очень просто, — с видом недоуменного халды вопрошал Зверев. — Неужели с таким богатством они не откупились?

— Эпоха средневековья — самая мрачная пора в истории Франции, — уверенно отвечала Сабина. — Инквизиция, сумасбродство священников, ведьмы, оккультисты. Вам это известно из учебников истории?

— Еще как известно, — подтвердил Зверев. Их спор привлек внимание туристов. — Только ошибка у вас: инквизиция взялась за мракобесов на двести лет позже. Нет ли здесь других причин?

— Деньги! Как вы не понимаете? — возмутилась Сабина бестолковостью Михаила.

— А откуда им взяться? Рыцари, как известно, благородные люди и, как правило, бедные. Воевали с мельницами, а тамплиеры, выходит, с банками. Иначе откуда у них восемь тысяч крепостей взялось и наличка? У тамплиеров, как известно из учебников истории, даже короли брали кредиты под высокие проценты. Известно также, что тамплиеры занимались кроме ростовщичества и работорговлей. Это я вчера в Королевской библиотеке вычитал, Всеволод подтвердит, — показал он на Севку. Тому пришлось кивнуть. — А торговали они нашими парнями и девками, гнали их на юг из русских земель. Про мамлюков слышали? Вот… Из наших ребят были, из славян. В конце концов они напрочь разгромили крестоносцев и выбили из Палестины. И очень был прав ваш король Филипп Красивый, когда раздавил этих пауков-тамплисров, сосавших кровь из всей Европы. Попутно замечу: случилось это через семьдесят лет после того, как наш Александр Невский утопил в Чудском озере таких же кровососов, собратьев тамплиеров по разбою — тевтонцев. Поклон им обоим до земли, спасли от рабства многих. Такие дела, мадемуазель Сабина.

— О-о… — не нашлась с ответом гидесса. Вокруг посмеивались туристы, явно довольные отповедью Михаила.

«Лихой коммерсант! — восхитился Севка. — Отцу расскажу. Надо же! Винцо попивает, а головы не теряет…»

— Молодой человек, — вмешался в спор один из туристов, вполне респектабельный пожилой мужчина, — вы очень страстно защищали короля и осуждали тамплиеров, но ведь божья кара последовала? А она падает на голову подлецов. Как вы это объясните, если вы человек верующий?

— Уважаемый сожитель по России, — приложив руку к груди, обратился к нему Зверев, — если бы кара божья падала на головы подлецов обязательно, Ельцина и его окружение разнесло бы вдрызг после первого залпа в Чечне и еще раньше — когда из танков палили по Белому дому, а может быть, и того раньше, и не знали бы мы ни Ленина, ни Ельцина. Чудес не бывает, но их можно устроить за хорошие деньги. Там икона расплачется, там безногий пойдет, а в этом конкретном случае короля Филиппа просто-напросто отравили — урон масонам он нанес сокрушительный.

— Вы коммунист и атеист, — поморщился пожилой мужчина.

— Я за справедливость, — парировал Зверев. — Кстати, масоны поклоняются не Богу, а дьяволу, считают его своим Отцом.

— Это неправда! — заартачилась Сабина. — Какие могут быть масоны в свободной Франции? В наше время?

— Милая Сабина, именно в наше время козлы захватывают власть и жизненно важные позиции, — спокойно возразил Миша.

— При чем тут козлы? — возмутился благообразный верующий турист, заспоривший с Михаилом вначале.

— Самые что ни на есть, — подтвердил другой турист; дядька явно провинциал, но, видать, не последние деньги на Париж наскреб: одет с форсом, сигареты курит дорогие, держится уверенно. — Правильно вы сказали, Михаил. Масоны везде власть захватили, права качают и служат сатане, а сатану как изображают? С рожками и копытцами, бородка для важности. И масоны так про своего батьку козла рассказывают: ангел он, умный и свободолюбивый, а его боженька на землю сбросил за неподчинение дисциплине. Кто поверит в эту фигню, расслабится и в момент слугой дьявола станет.

— Вы такую ахинею несете! — вовсе разобиделся благообразный господин. — Сами-то откуда будете?

— А костромской я, — беспечно ответил дядька.

— Оно и видно, — успокоился благообразный, будто Кострома была мерилом глупости.

— А я вас где-то видел, — прищурился костромской. — Часом, не из демократов будете?

— Я был депутатом Думы, — с весом произнес благообразный.

— Вот! — теперь и дядька удовлетворился. — Я вас по бородке клинышком узнал. Не коммунист, не атеист, ни вашим, ни нашим, а в Париж катается.

— Это не ваше дело! — оскорбился благообразный и отошел к другому борту, не желая дискутировать.

— Господа, господа! — вмешалась наконец Сабина. — Давайте лучше любоваться Парижем.

— Верно, — поддержал Зверев. — Он стоит обедни.

Обычная в таких случаях склока не зародилась, и экскурсия закончилась вполне мирно. Севка своего нового товарища увидел другими глазами и зауважал.

Еще и в самолете они толковали о всякой всячине, проясняли свои жизненные позиции, и Севка осознавал, что в его голове мусора хватает, четких ориентиров мало, а Зверев стоит на земле гораздо прочнее, лучше разбирается в жизненных коллизиях, хоть и купчик, фанфарон современного кроя, а когда объявили пристегнуть ремни, он совсем проникся к Звереву и сказал:

— Слушай, я тебя с отцом познакомлю, он меня встречать будет. Интересный ты мужик…

На большее не решился: отец строго-настрого запретил упоминать о его должности.

— Хорошо, — кивнул Зверев и уставился в иллюминатор.

Севка даже обиделся, и еще больше, когда Михаил потерялся в аэропорту. Познакомишься с нормальным человеком, а он исчезает…

— Как, говоришь, звали твоего дружка? — спросил Судских сына. — Михаил Зверев? Снова увидеть хочешь?

— Не откажусь! — обрадовался Севка. — Здорово будет!

— Тебе здорово, а ему нагоняй светит.

— Так это твой подчиненный? — изумился сын.

— Мой, — ответил Судских. — Говорун… — И больше не комментировал. Вглядывался в трассу, освещенную фонарями. Моросило, в поздний час кое-где светились окна.

Своим живым повествованием о Звереве, понимал Севка, он подставил товарища. Ощущая неловкость, он перевел разговор на другую тему:

— Пап, а как Филиппу Красивому удалось разрушить такую мощную организацию тамплиеров?

— Помалкивал, вот и удалось, — все еще злился на Зверева Судских, но сыну об этом знать не положено, и он развил предложенную тему: — Король сознавал, что не сегодня-завтра масоны полностью поработят Европу, наведут свой порядок. Они были прекрасными конспираторами, а это говорит о многом. Ждать беды Филипп не стал. Он тайно уведомил соседей-королей, своих наместников и назначил точный срок ареста тамплиеров везде.

— А все же: не на богатство ли тамплиеров он польстился? — уводил отца дальше от Зверева Севка.

— Понимаешь, проще владеть рынком, чем оплачивать место на рынке. Примерно так рассуждал Филипп. Как у нас раньше было? Поставщики везут товар на рынок из Рязани, Тамбова, а на базар пробиться не могут. Перекупщики сбивают цены, угрожают, мешают торговать, обкладывают поборами, лишь бы задавить конкурента. Российские помидоры гниют, а горожанам предлагают завезенные из-за границы.

Безвкусный дешевый товар. Новый президент заставил перекупщиков убраться, и сразу прибавилось в казне. Выручка от продажи товара стала оседать в стране, — пояснил Судских. — Примерно этого добивался железный король Филипп Красивый, ему не пришлось бы залезать в долги к масонам — он получал весь рынок вместе с конфискованным имуществом врагов.

— А не круто ли зариться на чужое? — усомнился сын.

— В зависимости от того, что считается чужим. Представь, в твоем доме живет квартирант, за жилье и стол не платит, а деньги тебе в долг дает под проценты, — пояснил он. — Справедливы такие отношения?

— А чего ж хозяин сразу порядок не обговорил с квартирантом? — вопросом на вопрос ответил Севка.

— А родственником назвался, — загорелся Судских. — Приехал на денек, на край лавочки попросился, а хозяин глянул, ему уже и присесть некуда — весь дом приезжий занял. Уяснил?

— Теперь — да, — рассмеялся Севка. — Грамотный ты, батя. Как говорил отец Григория Мелехова, видишь проблему оттель, а не отседова.

— Я много что вижу с другой стороны, — хмуро ответил Судских. — И в некоторые вещи придется тебя посвятить. За тобой охотиться начали, Севка.

— Ну да? — не поверил сын. — Кому я понадобился?

— Поверь пока на слово. Нынче закончилось благополучно, Мишу Зверева я с тобой отправлял, пойми правильно и будь внимателен. Случиться может всякое.

— Но на кой ляд я нужен кому-то?

— Я нужен, — вздохнул Судских. — А ты — предмет торга. Бояться не стоит, но шибко доверчивым не будь.

— Не из пугливых и не простак, — обиделся Всеволод. — А Вику, сестренку, не достанут?

— Предупредили, — кивнул Судских. — Когда летишь во Владивосток? Погостишь недельку? Найдем чем заняться…