Александр Гера - Набат-2
— Была такая надежа — заманить на Чудское озеро. Спуск к нему открытый, пойдут тараном. Полыньи наделать и снегом присыпать. Верно, передние потонут, а задние тогда в обход пойдут. Как здесь с боков ударить? — спрашивал он совета.
— Постой, княже. Враг еще в двух днях пути, распорядись временем с толком. Как раз этот открытый спуск к озеру завали, слок свежерубленых навтыкай на пути, тогда войско не сунется этим путем, а пойдет, где полным строем прййти можно.
— Чудно, — раздумывал Александр. — А как разведчики их дознаются про обман?
— Всевышний завтра метель нашлет и мороз крепкий, все огрехи присыплет, и тогда один путь останется…
— Так что с того? Биться все едино на льду придется, а лед чудский крепок этой зимой.
— Так и ладно. Тебе по этому льду самое то войском маневры устраивать, под твоими легкими воинами он не провалится, а биться будешь вот где… — привлек он внимание князя к столешнице перед собой. — Вот Чудское озеро, — рисовал пальцем волхв. — Внизу Псковское, а меж ними Теплое. Смекаешь, куда клоню? — воззрился на князя волхв.
Князь вперился в глаза волхва. Чудное виденье, право слово, сам великий Перун глаголет словами гостя! Даже про метель упомнил — с нами Бог, русичи!
— Лед тоньше!
— Верно мыслишь, княже! Уменьем бить надо ворога! Он нагл, а ты гибок, он силой красуется, клыками своими, а ты их одним махом и отсечешь, весь цвет Ордена в наших землях останется — богово это дело! Если бы ты знал, какую услугу всему божьему миру окажешь, какого беса клыков лишишь!
— Это ты про что? — не уловил смысла князь Александр.
— Это я к слову, — убрал долу глаза волхв. — Жить Руси долго, а потомкам уже сейчас твоя помощь надобна. Сдюжим, княже, на том стоим…
Александр помолчал, но хотелось много чего спросить.
— А где ты так мечом выучился владеть?
— Веришь ли, первый раз в руках держу, — честным оком посмотрел на князя волхв. — От истинного Бога и сила истинная идет, и легкость.
— Битву свершим, в свои края уйдешь? — спросил и томительно ждал ответа князь. Не хотелось отпускать от себя такого человека. — Любой надел проси, все дам, люб ты мне.
— Где ты видел оседлого волхва, князь? — мягко улыбнулся волхв. — Лучше поведай мне, книги древние в святости держишь?
— Как иначе? — искренне недоумевал Александр.
— Правильно, — одобрил волхв. — Ты их в сохранность волхву Желябе передай, его род долгим будет, пусть они сохраняют.
— Сделаю так, — твердо ответил князь, будто клятву давал.
1 — 5
Михаил Зверев вполне прилично изъяснялся на французском, и когда решался вопрос, кого отправить во Францию, выбор пал на него. Довольно неординарная командировка: в туристическую поездку отправлялся сын Судских Всеволод, и появились данные, что с первого дня в Москве за ним плотно доглядывают некие личности. Причина для Судских понятна: неискушенного Севку хотели использовать в своих целях для давления на отца. Кто? Не только УСИ проявило живой интерес к поиску библиотеки царя Грозного. Старый знакомый Мойзес Дейл, по данным Бехтеренко, нацелился туда же, и Севку без присмотра оставлять нельзя.
— Езжай во Францию, Миша, — распорядился Судских. — Будь рядом. Познакомишься с сыном, прикроешь, если потребуется. А чтобы не зря катался, побольше узнай о времени правления Филиппа Красивого и его борьбе с тамплиерами. Нам об этом желательно знать из французских источников, а не по книжке Мориса Дрюона.
Так Миша Зверев отправился во Францию сочетать приятное с полезным.
В последний день посещения Парижа значилась экскурсия по Сене с обзором достопримечательностей. Многие попросту ехать не захотели, прогуливались в переулках близ гостиницы, покупая на оставшиеся франки сувенирную мелочь, коротая время до отъезда тургруппы в аэропорт.
Севка растратился вчистую раньше и на экскурсию поехал. Будучи моряком, он достаточно перевидел чудес по всему шарику, но в Париж океанские суда не заходят и Париж — это Париж.
С ним увязался и новый приятель Миша Зверев, коммерсант из Москвы, неглупый и разбитной парень. Севкины валютные резервы исчерпались быстро, а Михаил с приличными подкожными приглашал выпить фужер винца и кружку пива. Михаил не отказывал приятелю в компании. Моряки мужают быстро под присмотром старших товарищей, а Севке шел уже двадцать четвертый год и был он к тому же вторым помощником капитана.
Несмотря на разбитную натуру и профессию, Михаил неплохо разбирался во французской истории, литературе, имел твердые политические убеждения и мог достойно возразить их гидессе, если та выпячивала Францию пупком мира. В парижских музеях он не замирал с открытым ртом, гидессу не слушал, а пристраивался к группе французов. Там рассказывали подробности интереснее и на вопросы отвечали подробнее, чего не делала их гидесса, мадемуазель Сабина, самоуверенная девица из Бордо.
— Дикарями считает, — пояснял Михаил Севке. — И привирает изрядно. Но я ей ле конфуз устраиваю регулярно.
Особенно гидесса на Михаила не сердилась. Уже в первый день он подкрался к ее сердцу, подарив роскошный пеньюар, и, видимо, получил приглашение для осмотра этого пеньюара на обнаженном теле. Как жительница Парижа, она была доступной и уступчивой, а как уроженка Бордо, еще и болтушкой. От нее Миша Зверев узнал, что их группой интересовались подозрительные личности, а этими личностями — тайная полиция. Зверев Севку от себя не отпускал под любым предлогом.
— Мишель, это серьезно, — жаловалась Сабина. — Меня вызывали и расспрашивали, нет ли среди вас наркоманов или торговцев наркотиками. Я поэтому и с тобой быстро сошлась, я патриотка и с тобой так приятно, Мишель, ты настоящий мужчина, — смешно округляя глазки и ротик, тараторила Сабина.
— Головой ручаюсь, нет таких! — убеждал Миша. — И почему сначала подозрительные личности, а потом полиция?
— В этом все дело, — горячилась она. — Эти личности из Тель-Авива! А у вас в группе два кавказца!
— Глупости, — отрицал Зверев. — Они по мелочам не торгуют. Вагон «травки» хочешь?
— Дева Мария! — искренне пугалась Сабина.
Суть Михаил понял: Тель-Авив — это МОССАД, Бнай Брит и ничего хорошего, а Судских прав. Поехал он и по Сене кататься.
— Обратите внимание на остров впереди. Это Еврейский остров, — бойко щебетала Сабина. — Он знаменит не только тем, что там находится великолепное панно Дофине. Мировую известность он снискал 18 марта 1314 года, когда здесь по приказу Филиппа Красивого был сожжен благородный человек, гроссмейстер Ордена тамплиеров Жак де Моле.
— Чё, чё? — топориком насторожил ухо Зверев, а Сабина, предугадав подковырку Михаила, бойко продолжала:
— Жадный король Филипп Красивый польстился на богатства Ордена и по ложному доносу казнил сто сорок тамплиеров. Именно Жак де Моле был истинным патриотом Франции, это ему принадлежит лозунг, начертанный на революционных знаменах Французской республики: «Свобода, равенство, братство!»
— Веселая каша, — хмыкнул Зверев. — Из козла ангела сделали.
Севка посмотрел на него с осуждением.
— Ты ошибаешься, — поправил Севка. — Морис Дрюон описал и Филиппа Красивого, и казнь тамплиеров, истинных патриотов, в серии «Проклятые короли».
— Юноша, да будет вам известно, — суховато пояснил Зверев, — что у короля Филиппа было прозвище не Жадный, а Железный. А это большая разница. Разницу осязаете?
Севка смолчал, продолжая слушать Сабину.
— Когда вспыхнул огонь и Жака де Моле охватило пламя, он закричал: «Папа Клемент, шевалье Гийом де Ногаре и ты, король Филипп! Года не пройдет, как я призову вас держать ответ пред Богом, и ждет вас праведная кара! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!»
— Слышишь? — указал на Сабину Севка.
— Это ты слушай пока, — хмыкнул Михаил.
— Так и случилось, — жалобно зачирикала Сабина. — Месяца не прошло, умер в страшных муках от неизвестной болезни папа Клемент, чуть больше прожил Филипп Красивый, заболев сразу после казни, а следом сошли в могилу доносчики: канцлер Гийом дс Ногаре и казначей короля Ангеран де Мариньи.
— Все правильно, — рассудил Севка. — Божья кара.
— Дурак! — грубо ответил Зверев. — Извини, но повторять чужую преднамеренную гадость — еще большая дрянь.
Севка обиделся.
— Зря ты, — сказал ему Зверев. — Наблюдай, как Сабина сейчас сама выложит чистую правду. — И обратился к гидессе: — Мадемуазель, а чем занимались эти самые тамплиеры? Из ваших слов я понял, что благородные рыцари вызвали зависть короля. Они были бедные и гордые?
— Что вы, Мишель, — простодушно протестовала Сабина. — Орден тамплиеров был очень богат. Только во Франции тамплиерам принадлежало около восьми тысяч замков-крепостей. Тампль — по-французски «замок», отсюда и название Ордена. Они занимались вексельными обязательствами, кредитованием, развивали экономическую базу целой Европы. Именно из-за их богатства король осудил тамплиеров на смерть.
