Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II
Точно так же можно обратить внимание на некоторую разницу в форме панцирей у этих двух щитней (Рис. 44):
https://goo.gl/jCgaif
Рисунок 44. Представители разных родов щитней. Triops слева, Lepidurus справа.
Кроме того, рельеф панциря Lepidurus тоже выглядит несколько иначе и на вид более «гладкий», чем рельеф панциря Triops.[114] Понятно, что и эти различия тоже, скорее всего, биологически нейтральны.
Практически все виды щитней обитают примерно в одинаковых условиях – в мелких временных водоемах: больших лужах, канавах, заливных лугах (редко в постоянных водоемах), где у них почти нет естественных врагов (за исключением птиц, «выхватывающих» щитней сверху, и самих щитней, не чуждых каннибализма). Щитни могут различаться временем своего появления. Например, щитень весенний (Lepidurus apus) специализируется на ранних весенних лужах с холодной водой, а щитень летний (Triops cancriformis) предпочитает летние лужи, с водой более теплой. Вряд ли подобные экологические различия требуют от щитней именно разных панцирей, с разной формой и рельефом. Скорее всего, что эти морфологические различия между щитнями – просто биологически нейтральны.
Итак, давайте повторим еще раз – разные биологические виды часто различаются между собой мелкими, биологически нейтральными признаками (в том числе, и разные виды щитней).
Но нейтральные признаки не находятся под действием естественного отбора. Поскольку они безразличны для выживания.
Зато на такие признаки должны (теоретически) воздействовать другие эволюционные факторы: случайные мутации, дрейф генов и эффект основателя. Эти эволюционные факторы, в отличие от естественного отбора, имеют случайную природу. Например, постоянный поток случайных мутаций обязан постепенно изменять нейтральные биологические признаки. На этом, кстати, построена методика «молекулярных часов» (на уровне генов и белков).
В результате случайного дрейфа генов и эффекта основателя, разнообразные нейтральные мутации должны случайным образом закрепляться, или наоборот, удаляться из популяций. И чем больше этих популяций, тем быстрее будут изменяться нейтральные признаки. Чем больше популяций попадают в условия длительной изоляции – тем быстрее изменяются нейтральные признаки. Чем больше популяций попадает в ситуацию, когда новую популяцию «зарождает» всего парочка родителей (эффект основателя) – тем быстрее должны изменяться нейтральные признаки. Наконец, если часто происходит массовая гибель особей (и целых популяций) из-за колебаний условий среды, и при этом выживает считанное число отдельных особей (так называемые «бутылочные горлышки»)… тем быстрее должны изменяться биологически нейтральные признаки. Таким образом, биологически нейтральные признаки видов должны всё время как бы «эволюционно дрейфовать» в случайных направлениях.
В таких условиях вряд ли следует ожидать сохранения биологически нейтральных признаков в неизменном состоянии в течение хотя бы десятков тысяч поколений. А уж на протяжении 200 миллионов поколений это вообще невозможно.
Тем не менее, щитень летний именно так и поступает:
1. Он отличается от других видов щитней именно мелкими, биологически нейтральными признаками.[115]
2. Он обитает в настолько непостоянной среде обитания, насколько это вообще возможно.
3. Однако щитень летний возрастом 230 млн. лет – морфологически неотличим от щитня летнего, плавающего в современной луже.
В качестве конкретного примера возможного разнообразия форм панцирей, можно посмотреть на других (недавно обнаруженных) ископаемых щитней (Hegna & Ren, 2010). Хорошо видно, что и форма панциря, и общие пропорции тела у этих представителей щитней серьезно отличаются от форм и пропорций, характерных для щитня летнего (Рис. 45):
Рисунок 45. Фотографии ископаемых остатков и соответствующий рисунок ископаемого вида Jeholops hongi, предположительно относящегося к щитням (Notostraca), из работы (Hegna & Ren, 2010).
Представленный на рисунке вид (Jeholops hongi) был обнаружен в более поздних отложениях (примерно 125 млн. лет назад), чем остатки щитня летнего (230–220 млн. лет назад).
Таким образом, казалось бы, нет никаких особенных причин, из-за которых у щитня летнего должны непременно сохраняться именно его пропорции тела, его форма панциря и другие признаки. Тем не менее, щитень летний упорно сохраняет свои видовые признаки по факту, на протяжении всех 230 млн. лет с момента своего первого появления в палеонтологической летописи. Таким образом, щитень летний – это «шах и мат» современной теории эволюции.
Причем этому чудовищу дарвиновской теории мало опровергать эволюцию видов по факту. Жуткое создание при этом еще и нагло издевается над нашим (горячо любимым) учением.
Дело в том, что сегодня щитень летний демонстрирует впечатляющую внутривидовую изменчивость. Как между разными особями, так и между разными популяциями. Например, на сегодняшний день, вроде бы, признаны три разных подвида щитней летних: T. c. mauritanicus, живущий в Северной Африке (и еще в некоторых районах Иберийского полуострова); T. c. simplex, живущий, в основном, в Испании; и наконец, T. c. cancriformis, «типичный» щитень летний, живущий на огромной территории от Западной Европы (и Северной Африки) до Японии включительно.
Причем авторы, например, вот этой работы (Zierold et al., 2007) считают, что целый ряд эволюционных изменений у щитней летних[116] случился уже в ходе последнего ледникового периода, в позднем плейстоцене, то есть, максимум, за последние десятки тысяч лет. Таким образом, можно предположить, что щитень летний сейчас вроде бы… интенсивно эволюционирует!
Что и говорить, в страшное время мы с Вами живем. Щитень летний, не эволюционировавший вообще никак на протяжении 230 млн. лет… вдруг начал эволюционировать прямо сейчас. Наверное, близок Конец Света?
В общем, если бы Вы подвели к коллекции, составленной из разных экземпляров щитня летнего (да еще и собранных в разных удаленных районах), такого верующего дарвиниста, который бы не знал, кто такой этот щитень летний, то верующий дарвинист непременно ткнул бы в эту коллекцию пальцем, воскликнув при этом:
– Посмотрите, разные экземпляры, и разные популяции этого животного серьезно различаются между собой! Поэтому совершенно очевидно, что не пройдет и 1 млн. лет, как это животное изменится, и превратится в другой вид, или даже разобьется на несколько разных видов, под действием животворящей силы эволюции!
Однако по факту, несмотря на впечатляющую внутривидовую изменчивость, это чудовище теории эволюции так и не соизволило сэволюционировать хотя бы куда-нибудь ни за 1 млн. лет, ни даже за 230 млн. лет. Несмотря на то (повторяю еще раз специально для верующих дарвинистов), что обитая в крайне нестабильной среде, оно просто обязано было эволюционно изменяться.
Таким образом, получается полный эволюционный анекдот:
1). Смотрим на сегодняшние популяции щитня летнего. И видим именно такую картину, о которой нам рассказывает современное учение о микроэволюции – наблюдаемый размах внутривидовой изменчивости, доходящий на разных территориях даже до разных подвидов. Так и кажется – вот же она, «зарождающаяся» эволюция новых биологических видов в результате изоляции разных популяций.
2). А теперь «отодвигаемся» на 230 млн. лет назад, в триасовый период. И видим, что щитни летние триасового периода, найденные в ископаемом состоянии где-нибудь в североамериканском штате Вирджиния (Gore, 1986)… неотличимы от щитней летних, плавающих сегодня в лужах какой-нибудь Челябинской области.
Вот такая вот она, «очевидная эволюция».
Понятно, что когда мы говорим о «неотличимости», мы можем говорить только о наблюдаемых морфологических признаках. О каких-либо молекулярно-генетических фактах здесь говорить не приходится, поскольку сложная органика не может сохраняться сотни миллионов лет (впрочем, об этом мы еще подробно поговорим ниже).
Поэтому верующий дарвинист вполне может начать утверждать, что щитни летние из триаса ничем не отличаются от современных щитней летних… только морфологически. А вот генетически, щитень летний, может быть, ого-го как изменился!
