Наше «время Босха» — 2023 - Андрей Ильич Фурсов
Впрочем, дело не только в элитах. Участники конференции, сославшись на исследования швейцарских и израильских учёных, отметили, что за последние 100 лет благодаря пропаганде, деятельности СМИ и жёсткому социальному контролю (то, что М. Фуко называл системой surveiller et punir — «надзирать и карать»), поведение людей, по крайней мере на Западе, сознательно стандартизировалось. В результате человеческое разнообразие личности на Западе было подавлено, вытеснено и заменено автоматическим и инстинктивным поведением человеческой массы. Иными словами, ни элиты, ни массы Запада не способны не только к революционному преобразованию, но даже к оптимизации (в обычном, а не неолиберальном смысле слова). Поэтому 55 % участников конференции пришли к выводу о наибольшей вероятности реализации «катастрофической теории». Если же катастрофы удастся избежать или её результаты будут не столь фатальны, 25 % участников высказались за желательность реализации схемы — внимание! — «антропологического перехода», т.е. формирования общества, состоящего из двух социобиологических каст-слоёв типа элоев и морлоков из «Машины времени» Г. Уэллса. С одной стороны, сверхлюди, живущие в своих анклавах до 120–140 лет, с другой — обслуживающие их «служебные люди» с совсем другими умственными и физическими способностями и более низкой продолжительностью жизни.
3
По сути, конференция в Санта Фе зафиксировала простую вещь: под капитализмом подведена жирная черта, его потенциал исчерпан, и, если мировая верхушка хочет сохранить власть и привилегии, она должна срочно решить как минимум семь задач, которые вытекают из сложившейся в начале XXI в. ситуации. Суть в следующем. Будучи мировой системой, капитализм впервые в истории создал мировой господствующий класс, способный реализовывать в мировом масштабе проектно-конструкторский подход к социальной реальности. Однако на рубеже XX–XXI вв. возникла противоречивая ситуация. С одной стороны, разрыв между верхами и низами за последние 30–40 лет стал непреодолимым — как в конце Средневековья, в конце существования Старого порядка (конец XVIII в.), в канун эпохи революций 1789–1848 гг., с которой началось наступление низов и средних слоёв во главе с контрэлитами.
Социальная непроходимость, закупоренность социальных сосудов, как показывает история, подводит системы к взрыву; возникла ситуация «двух наций», как во времена Дизраэли, но только не в британском, а в мировом масштабе. С другой стороны, капитал в условиях финансиализма — это уже даже не деньги, а антиденьги, поскольку четыре из пяти основных функций, выполняемых деньгами, утрачены. Мир завален антиденьгами, производство прибыли в виде антиденег идёт безостановочно, но эта эфемерная субстанция во всё меньшей степени гарантирует мировой верхушке сохранение власти и привилегий, тогда как отсутствие социальных лифтов и память о прошлой, сытой жизни значительной части общества во второй половине XX в. сохраняется. Ясно: пока что на нынешнем Постзападе революционной силы, способной опрокинуть верхи, нет. Однако дальнейшее ухудшение ситуации, растущая дороговизна продовольствия, тепла, перемещения в пространстве, т.е. неспособность обеспечить минимальный уровень достатка, может привести к созреванию таких гроздьев гнева, что мало не покажется. Курс на создание ситуации нового, призванного заменить классовый, управляемого конфликта между небелыми низами, активно создаваемыми ультраглобалистами в Европе посредством миграции, и квазинацистскими группами (ответная реакция на миграцию, поощряемая определённой частью правящего слоя) может оказаться контрпродуктивным и полностью разбалансировать систему. Иными словами, «куда ни кинь, всюду клин», и странового решения этого узла противоречий для поздних буржуинов и их тонущего от столкновения с айсбергом Истории «Титаника» нет, теоретически решение может быть только мировым: создание глобальной системы, основанной на присвоении духовных и социальных факторов производства. И если мировая верхушка хочет сохранить власть и привилегии, то, как показала конференция в Санта Фе, она должна в срочном порядке решить как минимум семь задач.
1. Создать на мировом уровне такую систему, такой новый мировой порядок (НМП), которые сделают необратимыми процессы последних 30–40 лет и результаты, обеспеченные «восстанием элит», и которые закрепят навечно социальный разрыв, превратив в социовидовое (социобиологическое) различие.
2. Превратить капитал, вещественные («материальные») активы во власть в мировом масштабе — в глобальную власть. Поскольку капитализм и его производные — индустриализм (зрелая форма) и финансиализм (поздняя форма) — переживают терминальное состояние, новая система должна быть посткапиталистической (главный объект присвоения — социальные факторы производства / социальное поведение и духовные / информационные потоки, образование, ценности и т. д.), постиндустриальной и постфинансовой («постденежной»); демонтаж капитализма проводится: а) стремительно посредством рукотворной социальной катастрофы; б) под видом создания справедливого «капитализма для всех», общества «новой нормальности».
3. Провести экспроприацию среднего слоя (уничтожить малый и средний бизнес — МСБ), превратив его в часть новых посткапиталистических низов, полностью лишённых собственности на вещественные факторы производства, а в идеале — и личной собственности вообще, что делает их объектом депривации тех, кто контролирует социальное поведение и информационные потоки; поскольку новые системы всегда возникают за чей-то счёт (игра с нулевой суммой) — за счёт тех, кого отсекают от будущего, создание посткапитализма и НМП предполагает кардинальный передел активов между зонами мировой системы, странами и слоями («классами»). Передел выполняет две функции: во-первых, обеспечивает рывок в будущее сильных; во-вторых, не позволяет влиться в их ряды наиболее сильным из слабых, способным воспользоваться кризисной ситуацией, «туманом социальной войны». Ясно, что в ситуации переживающей терминус капсистемы это, с одной стороны, страны полупериферии, с другой — средние и верхне-нижние слои ядра («метрополии») и полупериферии.
Поскольку с конца XX в. решающими факторами самого материального производства становятся нематериальные (невещественные) — социальные (сети) и духовные (информация), — часть мировой верхушки обеспечила себе посредством социальных и информационных платформ монополию на эти факторы, которые, по сути, капиталом не являются, это процессы социального и информационного взаимодействия. Новым посткапиталистическим (на данном этапе — гиперкапиталистическим) господствующим группам капитал как овеществлённый труд не особенно нужен — он не конституирует ведущий уклад. А вот крупный промышленный капитал, мелкий и средний капиталы индустриального и аграрного секторов, а также сектора услуг (бары, рестораны и т.п.) — это проблема. Казалось бы, какая проблема — капитал МСБ? Однако это так только на первый взгляд. Конечно, у каждого среднего и тем более мелкого бизнесмена-собственника-буржуа незначительный капитал, однако в мировом масштабе или даже в масштабе отдельной страны ядра капсистемы — США, Великобритания, Франция, Германия — суммарно это значительные активы. И дело не только в
