Наше «время Босха» — 2023 - Андрей Ильич Фурсов
На входе в капитализм массовых собственников земли нужно было лишить её, чтобы те, оставшись собственниками лишь своей рабочей силы, были вынуждены стать объектом эксплуатации собственников капитала. На выходе массовые мелкие собственники капитала должны лишиться его, чтобы стать объектом эксплуатации тех, кто контролирует ставшие главными социальные и духовные (информационно-психологические) факторы производства.
Как это ни парадоксально, капитализм исчерпал себя, охватив всю планету, т.е. выполнив свою социогенетическую программу, победив. Вековая динамика капитализма была такова, что он всегда нуждался в наличии некапиталистических зон. Каждый раз, когда мировая норма прибыли падала, капитализм вырывал из некапиталистической зоны ту или иную часть и превращал её в капиталистическую периферию — зону дешёвой рабочей силы и источник дешёвого сырья. Мировая норма прибыли восстанавливалась, а потом и вовсе вырастала. Этим, в частности, объясняется рваный ритм колониальной экспансии, рывки которой происходили каждый раз, когда снижалась мировая норма прибыли. Однако к концу XX в. капитализм исчерпал планету. Соцлагерь стал капиталистическим, появились обширные зоны полу-бандитского и просто бандитского капитализма. В Китае существующий строй — социализм с китайской спецификой, в равной степени его можно назвать капитализмом с китайской спецификой, суть нынешней китайской системы от этого не изменится.
Некапиталистические зоны практически упразднены, теперь капитализму больше некуда сбрасывать противоречия, больше неоткуда подпитываться, экстенсивный путь заказан. А на пути интенсивного — подорванные, но всё же сохраняющиеся институциональные ограничители и огромный массовый слой мелких буржуа, которых эти ограничители худо-бедно, но как-то защищают. Значит, долой ограничители, долой мелкий и средний капитал, долой лишнее население, а основная масса оставшихся должна меньше потреблять, меньше перемещаться — не только между странами, но и внутри стран. Их нужно закрепить локально. Для этого нужны экстраординарные меры, обнуляющие последние остатки, пережитки Запада в нынешнем Постзападе, носителем которых является социально, культурно и расово-этнически белое население. Манифест киллеров, а точнее могильщиков капитализма и западной цивилизации, написанный в 2020 г. высокопоставленным клерком на службе мировой верхушки К. Швабом в соавторстве с Т. Маллере, так и называется — «Великое обнуление» (или «Великий сброс» — The Great Reset). «Великое обнуление» — это попытка таким образом оформить терминальный кризис капитализма, чтобы создать максимально выгодные условия для новых хозяев, господ посткапитализма и сформировать готовую для нового типа эксплуатации и контроля человеческую массу.
Терминальный кризис капитализма — логический системный результат его развития. А вот то, какие формы он примет и каким будет посткапиталистический строй, определяется логикой борьбы исторических субъектов. В целом же нынешняя ситуация есть результат не только кризиса капитализма, но и уничтожения его антипода — системного антикапитализма, СССР. Это было низким стартом терминального кризиса, но одновременно и тем фактором, который затормозил его на полтора десятилетия, — диалектика. СССР был разрушен гибридным субъектом, состоявшим из части советской номенклатуры, ГБ и «теневого капитала», с одной стороны, и определённых сегментов мирового капиталистического класса в лице закрытых наднациональных структур, банков и спецслужб — с другой. Системный антикапитализм оказался чем-то вроде сундука (на дубу), в котором хранилась игла кощеевой смерти капитализма. Сундук рухнул с дуба — и это стало началом конца капитализма.
В октябре 1990 г., как раз когда в СССР прошёл «картофельный марш» десантников, я читал лекцию в Колумбийском университете (Нью-Йорк, США). Один из присутствующих ехидно спросил: «Не кажется ли Вам, что колокол звонит по коммунизму?» Я ответил сходу, по-джондонновски: «Не спрашивай, по ком звонит колокол — он звонит по тебе». И пояснил: конец СССР будет началом конца капитализма, с этого момента, несмотря на внешний триумф, это будет вспышка перед смертью. Аудитория не согласилась с моим тезисом, не поняла, точнее, не захотела понимать. Но я оказался прав. Чтобы лучше понять этот тезис, а также то, как мир пришёл к нынешнему деградационно-деструктивному состоянию, нужно хотя бы кратко осветить основные этапы истории капиталистической системы, их отличие друг от друга.
IV
Генезис (не путать с ранней стадией, как говорил Гегель, когда вещь начинается, её ещё нет) капитализма приходится на середину XV — середину XVII в., условно 1453–1648 гг., т.е. на большую часть третьих «тёмных веков» Европы. Генезис — это время, когда новый исторический субъект формирует систему и с её помощью самого себя; как только он уступает пальму демиургства системе, генезис окончен, начинается ранняя стадия. Таковая капитализма длится с 1650-х по 1780-е гг. Это доиндустриальный капитализм, причём главным оператором мирового и внутреннего рынков выступают не только и даже не столько буржуазия, сколько землевладельцы, монархо-аристократические семьи и др., внешне кажущиеся пережитками феодализма; на самом деле это явления постфеодальной эпохи середины XV — середины XVII вв.
В последней четверти XVIII в. тремя революциями — промышленной в Англии, политической во Франции и духовной (философской) в Германии — стартует зрелая фаза капсистемы, продлившаяся до 1910-х гг. (условно «на вкус» — 1914 г. или 1919 г.). За это время, пережив структурный кризис (водораздел) 1789–1818 гг. и выйдя на оперативный исторический простор, капитал(изм) обрёл не только адекватную ему производственную базу — индустриальную, но также оформил свой невещественный антураж: властные, идеологические, национальные и другие формы. Посредством масонских буржуазных революций (по идейной сути они были ил-люминатскими) буржуазия Запада превратилась в главного оператора мирового рынка и стала Капиталистом с большой буквы, Главным буржуином, либо отодвинув хозяев раннекапиталистической эпохи, либо, что было чаще, пойдя с ними на компромисс. Масонские революции были буржуазными по результатам и целям, однако ударной силой их были вовсе не буржуазия и не пролетариат, а наёмные работники докапиталистического типа, мелкие торговцы и ремесленники — как раз те слои, над головами которых должны были сомкнуться волны буржуазного прогресса, революция была их «предсмертным рёвом».
Победа триколорных революций означала огосударствление масонства и завершение восходящей линии его развития. В «длинные пятидесятые» (1848–1867 гг.), начавшиеся социальной революцией на Дальнем Западе Евразии и «Манифестом Коммунистической партии» Маркса и Энгельса и закончившиеся переворотом на евразийском Дальнем Востоке («реставрация Мэйдзи» в Японии) и первым томом «Капитала» Маркса, европейская мир-система отбросила дефис и реально превратилась в мировую систему — единственную, с Великобританией в качестве гегемона и англо-французским Западом в качестве ядра. Если мир-систем может быть несколько,
