Сюзанн Моррисон - Йога-клуб. Жизнь ниже шеи

С Ларой они, должно быть, пользовались одной зубной пастой, потому что у нее зубы были такие же белые, как у кинозвезды. Ее глаза потрясающего травянисто-зеленого цвета и немного безумные: когда она смеялась, в них тут же появлялись слезы. Им с Джейсоном я дала бы не больше тридцати с чем-то, и, судя по виду, йогой они занимались уже давно. У них были такие сильные руки, как будто они друг друга поднимают вместо штанги.

— Значит, ты — любимица Индры, — проговорила Лара, прицелив на меня свои большие глаза так, что я даже не поняла, шутит она или осуждает меня.

— Любимица?

— Ну да, — ответила она, прислонившись к спинке и положив одну ногу на стол. По ее загорелой лодыжке от щиколотки до заканчивающейся под коленом штанины белых льняных брюк карабкалась татуированная лиана, усыпанная цветами. — Она про тебя говорила еще до твоего приезда. Ты тут — единственная из Сиэтла, и мы все просто умирали, так хотели познакомиться с тобой и узнать, что у них там за студия.

У меня в голове тут же возник образ: теплая, ярко освещенная йога-студия посреди угрюмого города.

— Это настоящий оазис, — отвечала я.

Все трое закивали.

— Я так и думал, — сказал Джейсон. — У Индры и Лу есть нечто особенное. Думаю, они уже там.

Я понятия не имела, что означает это «уже там», а вот Джессика согласно закивала.

— Мы многому можем у них научиться! — воскликнула она, сияя, как солнечный диск.

Лара рассмеялась.

— Джессика, — проговорила она, — никогда не встречала таких восторженных людей, как ты.

Джессика улыбнулась:

— Но Индра… она так вдохновляет… А Лу…

— Лу просто лапочка, да? — вмешалась Лара. — Он прелесть.

Они продолжили обсуждать его смиренный дух, нежное сердце и что-то там еще, а я сидела и думала: а они вообще про того Лу говорят или про какого-то другого? Дайте мне, пожалуйста, то, что вы только что курили!

Оказывается, никто не боится Лу, кроме меня. Как это вообще возможно? Мне что, единственной кажется, будто он заглядывает в мою черную душу своими глазами-буравчиками? Они так расхваливали его нежность и мягкость, как будто он был очаровательным заботливым медвежонком. Я была потрясена.

— Очень печально, — продолжала Лара, — что в Лондоне нет просветленных учителей. Они совсем не просветленные! И просто ничего не понимают. Карьеристы, которые молятся на знаменитостей — своих учеников. Сплошная показуха.

— Правда? — спросила Джессика.

— О да. Их заботит только, во что ты одета, какая у тебя сумка и были ли в их йога-клубе Мадонна и Гвинет Пэлтроу. Правда, Джейсон?

Джейсон что-то пробормотал в знак согласия. Он сидел с измученным видом, созерцая свои колени.

— Джейсон, ты нормально себя чувствуешь? — спросила Джессика.

— У него все в порядке, — ответила Лара за него. Джейсон кивнул. — Просто в последнее время ему немножко нездоровится. Короче… — Она протянула ему свою бутылочку, он отвинтил крышку и выпил. — Индра и Лу — по ним сразу видно, что они занимаются настоящей йогой. Есть в них что-то такое… сразу видно, что они живут йогой, а не просто учат йоге. Правда, Джейсон?

Она потянулась через стол и постучала пальцем по его ладони. Он сидел с закрытыми глазами, но, ощутив ее прикосновение, открыл их и улыбнулся.

— Простите, — проговорил он, — я слишком занят происходящим в моем желудке. Ничего нового, увы. В Африке я даже пукнуть не мог, такой был страшный запор. А здесь вот другая проблема.

Пить чай мне сразу расхотелось.

Оказывается, Джейсон объездил весь мир и только за прошлый год успел побывать в Камбодже, Лаосе и Северной Африке. Другие туристы собирают открытки, а он везде собирает паразитов. В данный момент он мучается от особенно тяжкой инфекции, которая никак не проходит. Перед отъездом из Лондона он сдал ряд анализов, и врачи предположили, что у него рак желудка. Но он каждый день ездил в город проверять электронную почту и наконец получил хорошую новость: опять всего лишь паразит.

— А я думала, вы пьете мочу и она защищает вас от паразитов, — выпалила я, не подумав. Как-то само выскочило — ведь, несмотря на многолетние занятия в актерской школе, врать я так и не научилась. Стало понятно, что я не могу и дальше притворяться, будто такая же, как они. — Мне неприятно это говорить… — на самом деле мне вовсе не было неприятно, — но вы не задумывались, что эта уринотерапия — всего лишь очередная разводка для помешанных на натуральной медицине, ну, вроде змеиного масла или чего еще там?

— О нет, — ужаснулся Джейсон. — Ты не поняла. Дело не в том, что уринотерапия не помогает. Просто я ее прекратил. — Джессика и Лара понимающе захихикали. — Я иногда делаю перерывы. Когда путешествуешь, трудно поддерживать дисциплину, и иногда приходится ходить в туалет в таких местах, что весь аппетит пропадает, понимаешь, о чем я?

— Значит, в один из таких перерывов ты и подцепил паразитов! — догадалась Джессика.

Меня всю передернуло.

Лара с жалостью оглядела меня:

— А ты, значит, даже никогда не пробовала?

— Нет. Я даже не слышала, что такое бывает… до недавнего времени.

Джейсон вмешался:

— Но слушайте, что мне вчера сказала Индра: мол, если это рак, мне необязательно возвращаться домой. Надо попоститься на одной моче. В течение восьми дней пить только свою мочу, и к концу срока, — он щелкнул пальцами, — я вылечусь. Вот так — раз и все!

Услышав это, Джессика очень возбудилась:

— Джейсон, тебе надо обязательно попробовать! Просто удивительно, как потом хорошо себя чувствуешь. — Она вся так и сияла, глядя на Джейсона, радуясь тому, что перед ним открылась такая удивительная возможность. — Это же такой цикличный процесс, — добавила она.

У Джессики настоящий бзик на всяких цикличных процессах, как я уже успела выяснить. Она обожает циклы. Лунные циклы, жизненные циклы, циклы души. Даже мочу она пьет циклично. Получается безотходное производство. Она не просто пьет ее по утрам, как остальные участники йога-семинара. Нет. В течение дня она постоянно пополняет свою кружку. Каждое утро, стоя в душе, она писает в свою гигантскую кружку из «Старбакса», все утро маленькими глоточками пьет первую партию перед занятием, а потом, почуяв зов природы, повторяет процесс. Получается круговорот мочи в природе. Ни капли не пропадает зря.

— Хорошо, что это всего лишь паразиты, — выпалила я. Лара и Джессика сочувственно взглянули на меня. Я явно стала для них разочарованием. — Вы уж простите, ребята, — проговорила я, — только вот мне как-то страшновато становится, когда дело доходит до употребления жидкостей тела. Кровь я тоже не люблю.

Оказалось, что от паразитов Индра прописала Джейсону почти такое же лечение, как от рака. Только кроме мочи можно было еще есть фрукты и овощи.

Сижу за столиком на веранде и жду, пока Джессика допьет свою утреннюю тошнотворную кружку, чтобы пойти вместе на занятия. Если честно, я бы лучше осталась в бунгало. Но я решила практиковать самтошу. Вот и жду хоть какого-нибудь результата.

На занятиях чувствую себя неповоротливым комком жира. Ничего не получается. Я не такая сильная и не такая гибкая, как остальные участники. Мои мышцы не разработаны, и, стоя во всех позах, я дрожу. Смотрю на руки Лары и Джейсона, когда те делают стойку на руках, и чувствую себя такой неполноценной, словно бледная немощная чахоточная девица из романа девятнадцатого века.

Вчера Лу подошел к моему коврику с таким оскорбленным видом, будто я тряслась ему назло.

— Посмотрите на свое колено, — прошипел он, — внимательно!

Я посмотрела на свое колено — внимательно! — но ничего особенного не увидела.

— Ваше колено! — повторил Лу, потом схватил его и поправил. — В этой позе оно всегда должно быть под углом девяносто градусов! У вас угол сорок пять градусов и колено завернуто внутрь! А все потому, что вы не стоите на сильных ногах.

Я дышала, высунув язык, как набегавшаяся собачка.

— Лу, у меня мышцы неразвиты…

— Они и не разовьются, если будете ТАК стоять.

Когда через несколько минут я села отдыхать в позу ребенка, потому что уже была готова копыта откинуть, Лу снова подошел ко мне и сказал:

— Со следующим вдохом возвращайтесь в позу.

Я как будто в армию попала.

Однако есть одна асана, которая у меня идеально получается: поза трупа. Моя любимая. Обожаю валяться на спине и притворяться мертвой. Лу говорит, что шавасана у меня особенно хорошо получается. Ха-ха!

Сегодня мы лежали в позе трупа, и я обратила внимание на звук в ушах, несмотря на то что мое сознание периодически отключалось. Звук был похож на жужжание и доносился с рисовых полей — как будто кто-то рассекал по ним на «Харлей Дэвидсоне». До меня не сразу дошло, что это бензопила.