Критика теоретических концепций Мао Цзэдуна - В. Г. Георгиев
Если оставить сейчас в стороне употребляемую Мао Цзэдуном терминологию «настоящие» и «бумажные» тигры, поскольку речь о ней будет ниже, то очевидно, что он по сути дела не идёт дальше формального признания закона единства и борьбы противоположностей, не вскрывает механизма его действия. Действительно, рабовладельцы, феодалы и буржуазия в процессе исторического развития утрачивают присущие им черты носителей общественного прогресса и постепенно сменяются более передовыми классами. Но сказать это — значит ничего не сказать, ибо простая констатация общеизвестных исторических фактов ещё не есть научная диалектика. Теоретик-марксист должен вскрыть диалектику процесса смены одного класса другим, поскольку знание причин, источника движения и развития антагонистических обществ создает основу для сознательной деятельности людей по революционному преобразованию мира.
Взаимополагание и взаимоисключение противоположностей обусловлено самой их диалектической природой. Противоположности находятся в отношении взаимного проникновения друг в друга. Поэтому рабовладельцы, феодалы, буржуазия с самого начала своего существования обременены своими противоположностями — рабами, крестьянами, пролетариатом. Единство этих противоположностей заключается в том, что они взаимно предполагают и взаимно исключают друг друга. Для его устранения необходимо уничтожение порождающей их основы, т. е. антагонистического общества. Такое единство уничтожается в ходе классовой борьбы и социальной революции.
Мао Цзэдун часто повторяет слова В. И. Ленина о том, что единство противоположностей временно и относительно и что борьба противоположностей абсолютна. Однако фактически он неправильно представляет себе процесс развёртывания противоречий. Поскольку единство противоположностей понимается Мао Цзэдуном как их простое сосуществование в одном предмете или процессе, то взаимопереход, взаимопревращение их рассматривается им лишь как взаимный обмен местами.
Мао Цзэдун не понимает, что ленинская формула об условном характере единства противоположностей и об абсолютном характере их борьбы означает, что неизбежно углубление, развертывание противоречия между противоположностями. Это ведет к разрешению данного противоречия, «снятию» его и к возникновению нового противоречия. При этом происходит качественное изменение, возникновение нового явления. К примеру, пролетариат не превращается в буржуазию и не меняется с ней местами, как можно подумать исходя из рассуждений Мао Цзэдуна; здесь происходят качественные превращения в исторической роли буржуазии и пролетариата как противоположных классов капиталистического общества: на определённом этапе развёртывания противоречия буржуазия утрачивает прогрессивную роль, и последняя переходит к пролетариату. Это обусловливает неизбежность поражения буржуазии и победы пролетариата, борьба их между собой в конечном счёте приводит к разрыву их внутренних связей и к ликвидации данного единства противоположностей, капитализм сменяется социализмом. «Одержав победу, пролетариат никоим образом не становится абсолютной стороной общества, ибо он одерживает победу, только упраздняя самого себя и свою противоположность. С победой пролетариата исчезает как сам пролетариат, так и обусловливающая его противоположность — частная собственность»[36].
В результате трактовки закона единства и борьбы противоположностей, какую даёт Мао Цзэдун, развитие понимается не как отрицание старого новым, а как простое повторение пройденного, как движение по кругу или даже как попятное движение. Достаточно сказать, что «диалектика» Мао Цзэдуна предусматривает гибель человечества и земного шара: «В мире нет таких вещей, которые бы не рождались, развивались и погибали. Обезьяна превратилась в человека, возникли люди, но в конце концов человечество в целом должно погибнуть. Оно превратится в нечто иное, в то время не будет земного шара. Земной шар в конечном счёте должен погибнуть».
Содержание маоистского понимания самого противоречия составляет механическое противопоставление внешних противоположностей. При этом Мао Цзэдун употребляет для обозначения этих противоположностей следующую терминологию: хорошо — плохо. Сюда можно добавить и другие пары: добро — зло, горячее — холодное и т. п. Выдвижение подобных положений имело определённый смысл и было оправдано двадцать веков назад, когда утверждалась сама идея противоречивости объективного бытия и человеческого мышления. Но в ⅩⅩ в., при современном уровне развития научного знания, этого уже слишком мало. Научная диалектика должна раскрывать присущие предметам и явлениям внутренние противоречия, должна показывать реальный процесс развития явления, состоящего из двух противоположностей, другими словами, должна анализировать самодвижение данного явления.
Маоистское определение противоположностей не может дать правильного представления о сложных и противоречивых процессах развития природы и общества. И дело не только в том, что оно является ничего не значащим, бессодержательным. С помощью таких противоположностей Мао Цзэдун обосновывает свою извращённую трактовку социальных процессов, затушевывает провалы своей политической линии. Он объявляет «хорошими» контрреволюционные мятежи в социалистических странах, поскольку, по его мнению, они способствуют укреплению нового общественного строя; гибель большого количества людей в социальных революциях, поскольку она приближает победу народа; новую мировую войну, поскольку она-де позволит ликвидировать капитализм, и т. п. Естественно, что подобная «диалектика» имеет такое же отношение к марксизму, как алхимия — к химии.
Вообще, чисто механическое соединение самоочевидных противоположностей отнюдь не есть научная диалектика. Наоборот, это её вульгаризация, опошление и искажение. К тому же далеко не всегда и не все самоочевидные противоположности могут представлять собой две стороны одного и того же, единого явления или процесса. Например, буржуазия (торговая, посредническая, бюрократическая) в ряде развивающихся стран может существовать без пролетариата, пролетариат в социалистическом обществе может существовать без буржуазии, помещик при феодализме может существовать без арендатора и т. д.
Аналогично обстоит дело и с войной и миром. Конечно, война и мир — противоположные понятия: когда начинается война, кончается мир, и наоборот. Однако это не значит, что война и мир представляют собой явления, взаимно обусловливающие друг друга. Исходя из обывательско-упрощенного понимания этих двух явлений как внешне взаимно противоположных, Мао Цзэдун считает их социальными противоположностями, выражающими сущность общественного развития. Отсюда можно сделать логический вывод о том, что самодвижение, развёртывание противоречивых сторон социального организма неизбежно приводят к смене мира войной, а войны миром. Однако война и мир — это не две стороны единого явления, а две различные формы политических взаимоотношений между государствами. Возникновение войны обусловлено не развитием такой формы взаимоотношений между государствами, как мир, а внутренне противоречивой природой самого капиталистического общества. «Теоретическое обоснование» Мао Цзэдуном смены мира войной и наоборот лишний раз показывает всё убожество его «диалектики».
Как видно, он рассматривает закон единства и борьбы противоположностей вне анализа взаимосвязи категорий возможности и действительности. Между тем очевидно, что сам процесс разрешения любого противоречия неразрывно связан с превращением возможности в действительность, ибо разрешение противоречия и момент превращения возможности в действительность представляют собой две стороны одного и того же процесса развития.
Существование возможности обусловлено внутренней противоречивостью предметов и явлений. Например, в современных условиях существует возможность
