Анатолий Вассерман - Острая стратегическая недостаточность
Первый всплеск новой российской экспансии – на запад и юго-запад – напугает, конечно, многих. Поэтому нужно заранее всех успокоить: порыв не перехлестнёт через прежнюю советскую границу. Ведь нас – восточных славян – там никто не ждет. Это даже в Киеве, не говоря уж о Минске, многим понятно. А насильно милыми мы не только не можем, но и не хотим становиться.
ПАССИОНАРНЫЕ МУЖЧИНЫ
Правда, на противоположном конце материка нам придётся встретиться с весьма пассионарными конкурентами. Пассионарными не только потому, что они остро нуждаются в ресурсах. Напряжение страстей связано даже с половым составом тамошнего населения.
В патриархальных обществах, лишённых развитой системы социального обеспечения и полагающихся только на взаимопомощь в пределах семьи, особое значение придаётся рождению мальчиков: на них в будущем ляжет основная нагрузка по обеспечению престарелых родителей. Поэтому любые попытки государства ограничить рождаемость бьют прежде всего по девочкам. Например, с появлением технологий выявления пола ребенка на ранних стадиях беременности резко выросла доля девочек среди абортов.
Так, индийское правительство, столкнувшись с трудностями обеспечения экономического роста, решило – вслед за китайским – проводить политику ограничения рождаемости. В результате с 1991-го по 2001-й год доля девочек среди новорожденных упала с 0,4735 до 0,4635.
Правда, в природе особей мужского пола всегда рождается несколько больше, потому что они и гибнут заметно интенсивнее. Поэтому до поры до времени повышенная рождаемость мальчиков компенсируется их большей смертностью. Но эксперты полагают: дальнейшее развитие этой политики вызовет у индийцев желание рожать ещё больше мальчиков. Это может привести уже к явному половому дисбалансу.
Китай с этим осложнением уже столкнулся. Мужчины составляют 51,2% его населения, а женщины – 48,8%. Тогда как практически во всём остальном мире женщин больше, чем мужчин.
Между тем увеличение доли мужчин в населении обычно сопряжено с ростом пассионарности народа в целом. Правда, трудно сказать, что здесь причина, а что – следствие. Например, доля мальчиков среди новорождённых обычно растёт не только после больших войн (что можно счесть действием неких природных механизмов, восстанавливающих нарушенный половой баланс), но и перед ними (что приходится считать проявлением тех же психологических механизмов, чьим следствием оказывается повышенная готовность к войне).
Конечно, если у страны есть крупные задачи, требующие высокой активности мужчин, половой дисбаланс и пассионарность находят рациональный выход. Так, в СССР повышенная после Великой Отечественной войны доля мужчин упростила освоение сибирской тайги и развитие дальневосточной экономики в 1960-x – 1970-х годах. Но если такого естественного выхода не обнаруживается, растёт вероятность внешних конфликтов. В данном случае – с нами.
СЛАВЯНСКАЯ ПАССИОНАРНОСТЬ
Воплощением крайних проявлений славянской пассионарности всегда была Польша. Вспомним хотя бы шляхетский вольный гонор с его высшим проявлением – требованием единогласия на сейме, когда одного «Не позволям!» хватало для блокирования сколь угодно разумного и необходимого решения.
Польша вряд ли готова делить с нами свою экологическую нишу – олицетворения на западе всего славянства. Поэтому она и нашего воссоединения не хочет. Придётся убеждать её: мы с нею конкурировать не намерены. Нашу пассионарность тесный запад всё равно не вместит. Хотя для востока её маловато.
На восточном поле житейских битв нас ждет не только риск конфликтов, описанный выше. Главное – для всех нас там непочатый край работы. Понадобится не только использовать все оставшиеся запасы пассионарности, но и формировать её практически заново. Эту задачу Гумилёв считал нереальной: мол, умерла так умерла – этносы стареют, как и люди. Но даже он признавал: взаимодействие этносов способно породить новый всплеск пассионарности.
С чем-то подобным сталкивался ещё Пётр Аркадьевич Столыпин. Далеко не каждый русский мужик хотел идти по призыву премьера на вольные сибирские земли. Подавляющее большинство предпочитало сидеть на ничтожных клочках общинных наделов и ждать неведомого чуда. Реформатор вышел из положения, обратись к украинским крестьянам. Те отличались от русских прежде всего тем, что прожили при крепостном праве немногим больше века (его явочным порядком ввёл Ян Адам Стефанович Мазепа, а узаконила – под ультимативным давлением казачьей верхушки, превратившейся к тому времени в цвет русского дворянства, – Екатерина Великая). А уж общинный ежегодный передел земли был им и вовсе непривычен. Поэтому они охотно поехали в новые края – лишь бы там наделы были побольше.
Кстати, на этом основании некоторые нынешние галичане (народ, родственный украинцам, но испытавший куда большее западное влияние[83] и ставший поэтому средоточием идеи независимости от России) требуют передать Украине… Зелёный Клин – пространство к северу от Амура, освоенное тогдашними переселенцами и доселе заселённое в основном их потомками. В рамках возрожденной восточнославянской федерации (или хотя бы – для начала – конфедерации) это желание следовало бы поддержать. Но, конечно, при условии, что галичане действительно будут селиться там, поддерживать и развивать дальше тамошнее хозяйство. С их многовековыми навыками сопротивления чуждым влияниям – и даже партизанской борьбы – они станут куда более надёжным заслоном Китаю, нежели нынешнее приграничное чиновничество.
Найдут себе дело по душе и белорусы – спокойные, терпеливые, умеющие (в отличие от большинства остальных русских) трудиться долго и размеренно. Не зря именно Белоруссия стала в советское время сборочным цехом державы. На востоке придётся почти с нуля создавать целые отрасли промышленности, чтобы не таскать за тридевять земель всё необходимое для серьёзного хозяйствования. Кому как не белорусам брать на себя новые конвейеры!
Конечно, каждый белорус, галичанин или украинец сможет заняться и чем-то иным, по своему вкусу – ведь люди внутри каждого народа отличаются друг от друга куда больше, чем народы в целом. Главное, в Азии – Средней и Дальней – невиданное изобилие самой разнообразной работы. Весь наш единый в четырёх лицах восточнославянский народ обретёт там простор для нового порыва.
НЕ СЛАВЯНСТВОМ ЕДИНЫМ
Впрочем, лиц у нас может оказаться куда больше.
Ещё с древнерусских времён немалую часть силы нашего народа составляла способность вбирать в себя бесчисленные иные племена. Поэтическая фраза «чудь начудила ли, меря намерила» отражает лишь малую долю нашей реальной этнической пестроты.
Да и как же самоизолироваться народу, и возникшему-то как смесь. Славянство, судя по всему, сформировалось смешением балтских и иранских племен индоевропейской языковой семьи на просторах нынешней Украины и Среднерусской возвышенности. Предыдущее население этих земель было увлечено на запад во II веке Великим переселением народов, и на освободившийся простор пошли обитатели балтийского и черноморского побережий. Места было много – поводов для ссоры мало. Селились по соседству, общались, роднились, искали общий язык… И уже в IV веке сформировалась новая группа племен, чуть похожая на каждого из предков, но уже отчётливо самостоятельная[84]. Ещё через пару веков она разбилась на южную, западную и восточную ветки.
По мере развития государства всё новые народы оказывались в русском мире. Порою оставались самими собою, порою сливались с русскими. Впрочем, ассимилируются не народы, а люди. Мордва и доныне отдельный народ – но думал ли патриарх Никон о своём неславянском происхождении?
Если восточные славяне вновь обретут стратегическую задачу и свободу рук для её решения – к ним неизбежно вновь примкнут люди (а то и целые народы), чья пассионарность жаждет такого же размаха. Генерал Багратион и маршал Баграмян прославились в Отечественных войнах. Несомненно, Армения и Грузия изобилуют людьми, столь же способными прославиться и в Отечественном мирном строительстве.
А если не будет давления с запада – найдётся и взаимоприемлемый формат участия целых республик в новом Союзе. Глядишь, тогда и не придётся жёстко конкурировать с Китаем и арабами в Средней Азии – сама к нам примкнёт.
ЗА ВЕРЫ И ОТЕЧЕСТВО
Заодно решатся и многие религиозные споры.
Взаимное отлучение от церкви, наложенное римским папой и константинопольским патриархом друг на друга в 1054-м году, официально отменено лишь в 1960-х годах – и то по формальному поводу: к моменту его провозглашения папскими послами – легатами – в Константинополе сам папа умер, и полномочия легатов автоматически прекратились. Противоречия же, приведшие к этой высшей мере церковного наказания, существуют и поныне.
