Анатолий Вассерман - Скелеты в шкафу истории

Анатолий Вассерман

Скелеты в шкафу истории

Уроки классического опыта

Анатолий Вассерман

Уже на моей памяти появился термин «современная история». Им обычно именуют события, происшедшие на глазах исследователей, но уже успевшие в значительной мере проявить свои последствия, так что изучать их можно именно как исторические – с учётом этих последствий.

Во многих моих статьях речь идёт как раз о современной истории. Но в этот сборник вошли в основном материалы, исторические в обычном смысле – не допускающие исследования путём прямого опроса непосредственных участников или хотя бы очевидцев.

Более того, во многих случаях недоступны даже архивные данные. Скажем, научно-испытательный полигон стрелкового и миномётного вооружения в Щурове (в Раменском районе Московской области) расформирован ещё в 1960-м, но большинство тамошних событий доселе известно разве что от мемуаристов вроде Александра Андреевича Малимона, работавшего там с 1943-го до самого конца полигона. А мемуары в качестве исторического источника немногим достовернее листовок, сбрасываемых на позиции противника.

Поэтому «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой» знакомы нам во множестве версий, зачастую не имеющих между собою практически ничего общего, кроме разве что имён действующих лиц. Естественно, я не могу твёрдо заверить, что верны именно те описания событий, какими я пользуюсь в качестве опоры для своих заметок.

Но мир в целом един и управляется одними и теми же глобальными законами, охватывающими всё доступное нам (и, судя по всему, также и недоступное при сегодняшних возможностях) пространство и время. Поэтому чаще всего можно надеяться: прошлые события можно понять, опираясь на всё известное о нынешних, и затем почерпнуть из них дополнительные сведения, жизненно необходимые для правильного выбора путей в текущих обстоятельствах.

Грустную фразу «история учит только тому, что ничему не учит» повторяют с незапамятных времён. Тем не менее история – помимо всего прочего – ещё и учебник. Точнее, решебник – сборник сложнейших задач с готовыми, подробно исследованными решениями. И главный урок истории – в том, что при прочих равных условиях преуспевают те, кто лучше изучил её уроки, лучше разобрался в уже сделанных решениях, лучше понял, как приспособить их к меняющимся условиям и при этом не растерять опыт поколений.

Мне, к сожалению, далеко не всегда удаётся своевременно заметить подходящие исторические прецеденты, не говоря уж о том, чтобы эффективно ими пользоваться. Чаще всего дела давно минувших дней служат мне всего лишь поводами для рассуждений о вполне современных обстоятельствах. Тем не менее надеюсь, что собранные здесь заметки разных лет о событиях разных эпох послужат читателю опорами для самостоятельных рассуждений и принесут пользу, не зависящую от моих скромных усилий, а определяемую прежде всего могуществом гигантов, на чьи плечи мне изредка удаётся вскарабкаться.

Статьи, вошедшие в сборник, написаны в разное время. Мои собственные взгляды за это время успели не раз измениться – и под влиянием новых сведений, и благодаря размышлениям над ними. Поэтому каждая статья помечена датой написания (год, месяц, число). При необходимости стараюсь в сносках под грифом «сегодняшнее уточнение» указать, что с тех пор мне видится иначе.

Часть 1. Скелеты из разных областей

Понемногу обо всём – о мире, о войне, и об Одессе

[1]

Готовя игры в клубе «Эрудит», часто натыкаешься на материал интересный, никому не известный, но… для вопроса непригодный. Потому что хороший вопрос – такой, ответ на который можно не только вычитать, но и вычислить.

Приведу пример. Любимый – я сам его сочинил, и известный – уже опубликован.

«Я родился в 1952 году и поэтому ещё успел увидеть, что внутри каждого трамвая на высоте около метра была нарисована горизонтальная черта. А теперь скажите, почему в барах высокие стойки?»

Звучит как «В огороде бузина…» Но если заметить, что в обеих фразах вопроса говорится о высоте, то станет ясно: по росту определяли возраст. Кто ниже черты, не платил за проезд, а кто ниже стойки, не получал выпивку.

К сожалению, такие вопросы – большой дефицит. Телевидение за них даже платит. Но составлять их даже из очень любопытной информации трудно.

Поэтому я и мои друзья из клуба «Эрудит» решили публиковать интересные сведения, которые нам не удалось превратить в интересные вопросы. Может, вам удастся? А назвали мы рубрику:

Блеснём эрудицией!

Как по-Вашему, какое блюдо еврейской кухни – самое популярное в мире?

Конечно, фаршированная рыба настолько напрашивается, что её вряд ли кто назовёт. Любители сладостей проголосуют за цимес, выпивохи – за выморозки (вино, из которого вода удалена в виде льда), мясоеды вроде меня – за кисло-сладкое жаркое…

Но всё это – мелочь на фоне несметных гор съеденных человечеством… котлет.

«Но какое же это еврейское кушанье?» – удивляется любой, узнавший об этом впервые. Удивлялся и я. А зря.

Иудейская религия категорически запрещает употреблять в пищу кровь. И мясо приходится вымачивать и прополаскивать, пока не исчезнут малейшие следы запретной примеси. Представьте, сколько воды уйдёт на очистку обычной отбивной! Такое можно было себе позволить в долине Нила, где сочинялась эта религия. Но даже в центре Одессы тратить столько воды тяжеловато. А что говорить о пустынной Палестине!

Вот и пришлось рубить мясо на мельчайшие кусочки, чтобы кровь вытекала сама и воды на промывку уходило меньше. А потом из этих крошек лепить что-то съедобное.

Многие кушанья обрели у разных народов ритуальное значение: вспомним хотя бы наши русские хлебсоль. Блюд, сочинённых специально по требованиям религии, гораздо меньше. А уж таких, которые из священных стали бы бытовыми, я вообще, кроме котлет, не припомню. Может, Вы вспомните?

Как по-Вашему, почему венгры и украинцы так любят свиное сало? Откуда такая общность у народов, не похожих ни в других кулинарных страстях, ни в культуре, ни в истории? Чем гордые скотоводы, перекочевавшие с Волги в центр Европы, похожи на мирных земледельцев, никогда не покидавших юга Руси?

А похожи тем, что несколько веков провели под оккупацией турок и их верных крымских татар. Те непрерывно воевали, а кормилась армия в основном вяленым мясом. Добывалось мясо, естественно, у завоёванных ранее. Благо Коран объявляет ограбление неверных правом и почётной обязанностью каждого мусульманина.

Как укрыться от грабительских властей, все мы знаем по опыту. Но армяне и греки, молдаване и румыны… – все народы, побывавшие под пятой Блистательной Порты, накопили по этой части особый опыт.

В частности, венгры и украинцы воспользовались тем, что мусульмане, как и иудеи, считают свинью животным нечистым и запретным. Это понятно. В жарких пустынях Палестины и Аравии легкоплавкий свиной жир тает, не образуя защитной плёнки – и мясо портится, не успев провялиться. Так что религия лишь гарантировала нерушимость правил гигиены.

Но если к свинье нельзя даже прикоснуться, то угнать её всё же можно. И если награбленное нельзя съесть, то можно продать. Рынок всему учит. Смогли же нынешние израильтяне, когда поднялся спрос на свинину, выращивать нечистых животных – на высоких помостах, чтобы не осквернять Святую Землю. А турки, в отличие от наших правителей, могли воевать с кем угодно, но не с рынком. Коран написан купцом и почтителен к купцам – купца грабить нельзя, даже неверного.

И тогда свиней стали раскармливать настолько, чтобы те не могли даже шагнуть – и их нельзя было угнать. Несчастные буквально задыхались в сале. Крестьянское добро было спасено.

Но мяса такие свиньи давали гораздо меньше прежнего. Зато сала столько, что общепринятым во всём мире способом – перетопить и мазать на хлеб – съесть его было просто невозможно. А вкус сырого сала аппетиту не помогает. Да и хранить его надо в климате хотя и не пустынном, но явно не арктическом.

Конечно, можно было по примеру северных родичей венгров – финнов и эстонцев – коптить сало. Но северных свиней откармливают на бекон, состоящий наполовину из мяса и тонкий. А сколько же надо держать в дыму слой в ладонь толщиной в ладонь сплошного, почти непроницаемого сала, пока он прокоптится насквозь! Сколько его за это время растает – и где дров напастись в безлесной степи!

Вот почему венгры научились пропитывать сало красным перцем (на его фоне любой другой вкус незаметен), а украинцы – солью и чесноком.

Войны и грабежи внесли в наши привычки и вкусы много нового – вспомним хотя бы майонез, придуманный в осаждённом Маоне. Но это вряд ли лучший способ развития человеческой изобретательности. И очень надеюсь, что описанное вынужденное единство вкусов двух столь разных народов так и останется крупнейшим примером влияния насилия на быт.