Консерватизм в прошлом и настоящем - Рахшмир Павел Юхимович
Подобный поворот был вызван рядом причин. Наиболее значимыми среди них были следующие.
1. Влиятельные группы господствующего класса в главных капиталистических странах, пошли в свое время на разрядку международной напряженности скрепя сердце. Их решению в пользу разрядки в значительной степени способствовало, наряду с давлением общественности, иллюзорное представление о прочности своих позиций, которое, в свою очередь, питалось тогдашней относительно стабильной ситуацией в экономике и отсутствием особо сильных потрясений в социально-политической сфере. На этом представлении зиждились расчеты на то, что в условиях разрядки главным капиталистическим странам удастся навязать свою волю Советскому Союзу и дружественным ему государствам, раскачать устои реального социализма, подорвать систему союзнических отношений, связывающих страны социалистического содружества, и, таким образом, без особых усилий достигнуть тех целей, к которым не удалось даже приблизиться в первые послевоенные годы во время «холодной войны», в ходе осуществления империалистической стратегии «сдерживания» и «отбрасывания» коммунизма.
Однако последующий ход событий опрокинул эти расчеты. По мере того как вера в способность капитализма одержать верх в мирном соревновании с социализмом угасала, у той части правящих кругов капиталистических стран, которая видела в разрядке напряженности не реалистическую политику, отвечающую потребностям международных отношений, а способ навязать другим свою волю, крепло стремление отказаться от курса на мирное решение спорных проблем в духе взаимопонимания и сотрудничества и вернуться к прежним привычным и казавшимся более надежными методам внешнеполитического давления, бряцания оружием и даже применения военной силы. Это стремление проявлялось тем сильнее, чем крупнее были имперские амбиции правящих кругов соответствующих стран, слабее их заинтересованность в международном товарообмене, менее эффективными инструменты давления общественности на политику правящих верхов. Поэтому в Соединенных Штатах Америки поворот от разрядки международных отношений в сторону политики острой конфронтации проявился гораздо отчетливей и в более грубой форме, чем, например, в главных промышленно развитых странах Западной Европы.
2. В годы поворота от «холодной войны» к разрядке в правящих кругах капиталистического Запада было распространено представление, что отход от наиболее вызывающих форм политической и военной конфронтации с социалистическими странами поможет главным капиталистическим государствам сохранить, опираясь на свои экономические и политические позиции, выгодное для себя статус-кво в развивающемся мире. Предполагалось, в частности, что в экономическом плане эти страны по-прежнему будут сырьевым придатком к развитым капиталистическим государствам, социально-экономически останутся в сфере капиталистических производственных отношений, внешнеполитически будут послушно следовать в фарватере бывших метрополий.
На протяжении 70-х годов стало, однако, очевидно, что и эти представления имеют мало общего с действительностью. Социально-экономическая и политическая эмансипация развивающихся стран продолжалась, и этот объективный процесс не мог быть остановлен ни улещиваниями, ни угрозами. Обострение социальной дифференциации, а значит, и классовой борьбы во многих развивающихся странах имело следствием свержение ряда прогнивших, реакционных режимов. В некоторых из этих стран произошли более глубокие революционные изменения, затронувшие основы социального строя. Во внешнеполитической области все меньшее число развивающихся стран сохраняло готовность послушно следовать за политикой главных капиталистических государств, что нашло выражение в ослаблении позиций последних в международных организациях, в том числе в Организации Объединенных Наций и в ее специализированных учреждениях.
В правящих кругах капиталистических держав это породило все усиливающуюся тревогу за свои привычные позиции в развивающемся мире. Давние противники разрядки использовали эту тревогу для того, чтобы усилить недовольство разрядкой, которая-де пошла на пользу одним лишь социалистическим странам. К этим противникам разрядки примкнули те группы правящего класса, которые с самого начала видели в разрядке лишь оружие борьбы с социализмом. Тех и других объединила надежда, что переход к политике, жесткой по отношению к социалистическим странам, поможет стабилизировать позиции капитализма в зоне национального освобождения, помешает странам реального социализма оказывать поддержку молодым, независимым государствам и сделает эти государства менее защищенными перед лицом военных угроз или прямых военных акций вооруженных сил империализма.
3. Правящие круги Соединенных Штатов Америки долгие годы пребывали в убеждении, что их доминирующие позиции в группе развитых капиталистических стран непоколебимы. Однако в годы разрядки многие крупные капиталистические государства, воспользовавшись некоторым ослаблением жесткой американской хватки, смогли приобрести свободу маневра, немыслимую в годы «холодной войны». В результате их возросший экономический потенциал нашел более полное политическое выражение в виде усилившегося веса в системе западных военных и политических союзов.
Это, в свою очередь, вызвало глубокое раздражение в правящих кругах США, не желавших мириться с изменившейся обстановкой. Поскольку усиление политического веса союзников США не только совпало с разрядкой, но и было прямо обусловлено ею, родилась идея восстановления прежнего влияния США в зоне развитого капитализма путем целенаправленного ухудшения международной обстановки.
Подтверждение всему этому можно найти даже у самих консерваторов.
«Разрядка 1972 года, — писал, например, ведущий Представитель консервативного крыла школы «политического реализма» Р. Такер, — была принята в период, когда считалось, что США еще располагают суммарным превосходством в военной сфере по отношению к СССР. Сегодня этой ситуации не существует. В тот период казалось, что роль «третьего мира» падает, тогда как сейчас его значение заметно выросло… Наконец, значительно выросли требования СССР рассматривать его в качестве равноправного партнера Америки со всеми вытекающими отсюда последствиями…»{304}
Поскольку Соединенные Штаты Америки это устроить не может, разрядка, делает вывод Такер, должна была уступить место острому противостоянию.
Примерно в том же духе оценивал ситуацию консервативный политик П. Нитце. «Определяющими в начале 80-х годов, — читаем мы в его статье, — должны стать шаги, ставящие целью остановить, притормозить, а если можно, сорвать… комплексную стратегию СССР» и тем самым «добиться изменения нынешних тенденций в соотношении сил»{305}.
Сказанное делает понятным, почему правящим кругам в капиталистических странах, и в первую очередь в Соединенных Штатах Америки, вновь понадобились консервативные теоретики «холодной войны».
Со второй половины 70-х годов на идеологической авансцене стали задавать тон ученые — специалисты по внешней политике, представлявшие крайне консервативное крыло обеих школ: и «политического идеализма», и «политического реализма». Различия в аргументации, к которой они прибегают, почти незаметны перед лицом их единства в главном: стремлении опорочить политику разрядки, проводившуюся прежде, как плод заблуждений и дезориентации. В принадлежащих им бесчисленных статьях и книгах мир вновь предстает черно-белым, как плацдарм борьбы между «добром» (США и их союзники) и «злом» (социалистические страны). Одновременно всемерно превозносится политика силы, провозглашаемая единственным способом решения международных вопросов.
В писаниях этого рода все чаще присутствует апологетика войны: в косвенной, а иногда и в прямой форме.
Очень характерны в этой связи позиции американских неоконсерваторов, для которых вопросы внешней политики образуют центр теоретической схемы. На страницах «Комментари» Соединенные Штаты Америки выглядят страной, сделавшейся слишком уязвимой и боящейся продемонстрировать свою военную мощь, чтобы предотвратить распространение советского влияния. Советско-американские соглашения, заключенные в 70-е годы, расцениваются как капитуляция перед мощью СССР. Напротив, «стратегическая оборонная инициатива» Рейгана (программа «звездных войн») провозглашается «выдающимся проектом», способным обеспечить безопасность США. «Эксцессы государственного вмешательства», столь осуждаемые, когда речь идет о внутренних делах (помощь бедным, медицинская помощь, городское строительство), всячески приветствуются, если они осуществляются за границей во имя антикоммунизма{306}. Идея новых соглашений с СССР, в том числе в области ограничения гонки вооружений, оценивается крайне скептически. Предполагается, что любое соглашение такого рода, «которое одобряет СССР, весьма вероятно, находится в противоречии со стратегическими интересами США» и т. д.{307}
