Анатолий Вассерман - Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории
Впрочем, программисты всего мира — включая Microsoft — уповают в основном на программные же методы защиты своих изделий от бесплатного использования. Главные — уголовные — меры преследования (в том числе и за обход программных защит) введены по инициативе издательств и студий.
Самая одиозная организация — RIAA (Recording Industry Association of America — Американская Ассоциация Звукозаписи) — вовсе дошла до истерики. Массовые иски на фантастические суммы (чуть ли не сотни тысяч долларов за каждую песню, выложенную в открытый доступ) адресованы даже детям и пенсионерам, иной раз даже не имеющим дома компьютеров. Правообладатели грозятся даже распространять вирусы, стирающие винчестер, если на нём найдётся запись, кажущаяся этим вирусам нелицензионной. Всё это — далеко не лучший способ убедить общественное мнение в высокой морали владельцев права копирования (даже если они клянутся интересами певцов и композиторов, получающих в лучшем случае десятую долю чистой прибыли торговцев звукозаписями).
Более того, человек отличается от прочих животных прежде всего способностью усваивать опыт, накопленный другими, не только в личном контакте, но и по рассказам (и записям рассказов). Если вся вновь возникающая информация окажется платной (как хотят поборники нынешних законов о праве копирования), развитие человечества если не остановится вовсе, то по меньшей мере многократно замедлится. Что ударит по всем видам творчества, включая охваченные законодательной «защитой».
Отчего же люди, живущие во многом благодаря новшествам (хотя и не всегда удачным — так, большинству хитов музыкальной попсы лучше бы вовсе не сочиняться), подрывают собственную кормовую базу, а заодно и репутацию?
Потому что ими прикрываются действительно серьёзные бизнесы.
Главной приметой постиндустриального общества теоретики издавна считают возможность воспроизведения любых изделий в любых количествах за бесценок. Информационные товары — книги, звукозаписи, программы — уже находятся в постиндустриальной эпохе: цена их тиражирования неизмеримо меньше цены разработки (а с распространением компьютеров и информационных сетей вообще стремится к нулю).
С развитием промышленных роботов и систем управления столь же дешёвым должно стать и производство изделий вполне материальных — вроде стульев и автомобилей. Но пока техника до этого не дозрела. Экономика нашла компромиссный выход: массовое производство переносится в регионы с дешёвой рабочей силой — Юго-Восточную Азию, Китай, Индию.
Но люди — даже самые дешёвые — отличаются от роботов наличием собственной воли. В частности, они способны произвести куда больше, чем заказано — и продать излишек самостоятельно.
Потребитель от этого обычно не страдает. Если кроссовки Adidas или джинсы Calvin Klein шьются на китайской фабрике под надзором специалистов, прошедших фирменное обучение, то какая разница, продаёт их фирменный бутик или челночный торговец?
Зато для владельца торговой марки такая самодеятельность — прямой убыток. Избыточное предложение снижает цену, которую должен повышать раскрученный брэнд. Да и репутация фирмы страдает, если её товар валяется в каждой лавке.
Вот и приходится разработчикам защищаться от слишком инициативных производителей законами: о патентах, о праве копирования, о запретах самостоятельного исследования технически сложных изделий… Даже если какие-то из этих законов опробуются — и рекламируются! — на примере программ и песен, реально они защищают в основном товары куда более материальные.
Требования студий мешают бизнесу производителей бытовой электроники — включая компьютеры, всё дальше отходящие от классической роли числомолок. Хотя этот бизнес куда обширнее и богаче музыки, кино и телевидения вместе взятых — и мог бы их одолеть. Когда-то разработчики видеомагнитофонов VHS отбили юридическую атаку теле- и кинокомпаний, пытавшихся предотвратить домашнее копирование своей продукции. Суд постановил: если какое-то устройство имеет законное применение, то возможность незаконного использования — не основание для запрета. Логично: самое смертоносное (по числу жертв) оружие — кухонный нож, но не отменять же его! Но теперь Apple встроила в свой iPod систему защиты FairPlay, Microsoft оснастила новейшую версию Windows — Wista — своей системой защиты от копирования (столь же дырявой, как и прочая продукция фирмы), видеодиски — DVD, HD DVD, BluRay — зашифрованы (хотя все коды давно взломаны, то есть мешают только законопослушным пользователям)… Творцы новинок сами себе вяжут руки. Ибо законы, созданные поборниками ограничений права копирования, защищают интересы всех производителей. Пусть и в ущерб всем потребителям.
Поздравляю: вы — преступник!
Ограничение права на копирование превзошло пределы разумногоНа Вашем мобильнике стоит рингтон из популярного шлягера? Вам позвонили, когда Вы идёте по магазину? Поздравляю: Вы — преступник. Несанкционированно исполнили в общественном месте музыкальное произведение — и тем самым присвоили право копирования.
Даже если ринггон куплен в официальном сервисе — всё равно закон Вы нарушили. Ведь продали Вам для личного пользования. А Вы исполняете в публичном месте, для неопределённой и неоплаченной аудитории.
На Вашем рабочем месте громко играет радио — Вы опять же нарушитель: коллеги слышат. А если Вы парикмахер или ресторатор — Ваше преступление сочтут корыстным: ведь музыка привлекает к Вам дополнительных клиентов, тем самым повышая Ваше благосостояние.
Хорошо, если Вам по душе Вольфганг Амадей Моцарт или Людвиг ван Бетховен: они умерли так давно, что их творения уже признаны общественным достоянием. А вот Вася Пупкин — кузнец шлягеров группы «ГолоСИСИстый соловей» — вправе Вас засудить.
Но даже с Иоганном Себастьяном Бахом и Вильгельмом Рихардом Вагнером возможны проблемы. Сами ноты написаны в безопасную старину. Но Вы скорее всего слушаете сравнительно свежую запись. А права исполнителей тоже охраняет неуёмный неисчерпаемый закон.
Голос Фёдора Ивановича Шаляпина с недавних пор можно слушать невозбранно: он умер 12 апреля 1938 года, а права охраняются всего 70 лет после смерти творца или исполнителя. Но в Соединённых Государствах Америки срок давности некоторое время назад в очередной раз продлён уже до 90 лет по инициативе Walt Disney Company: её держат на плаву прежде всего баснословные доходы от сувениров с изображением Микки Мауса. Нынче корпоративные лоббисты добиваются распространения нового срока по всему миру. Того и гляди, скоро прослушивать не то что Шаляпина, но даже коллекционные фонографические валики с голосом Льва Николаевича Толстого станет небезопасно. Он умер 20 ноября 1910 года, и поправка Микки Мауса пока до него не дотягивается. Но следующая волна борьбы за доходы наследников Уолтера Элайаса Дисни может накрыть всё творчество яснополянского пахаря.
Всё это — не только о музыке. Если в трамвае сосед через Ваше плечо глядит в раскрытую Вами газету — Вы нарушили права её издателей. Недавно бельгийский суд по иску газетчиков запретил поисковой системе Google давать ссылки на конкретные публикации: дозволено указывать только на первую полосу, где собрана основная масса рекламы.
Вот если Вашим костюмом от Джорджо Армани любуются прохожие на улице — закон пока не считает Вас злостным нарушителем: дизайн промышленных образцов нынче защищён только от физического копирования. Но всё ещё впереди. Нынешняя редакция четвёртой части Гражданского кодекса Российской Федерации вступила в силу только с нынешнего года. А фантазия владельцев права копирования — и юристов, защищающих их интересы, — неисчерпаема.
Двигатель законодательной фантазии очевиден. Каждому приятно, единожды создав нечто замечательное, потом всю жизнь почивать на лаврах. А то и потомков обеспечить — как покойный Дисни тонким хвостиком мышонка связывает скелет студии, давно пребывающей в состоянии творческой смерти.
Между тем человек отличается от прочих животных не в последнюю очередь тем, что способен усваивать чужой опыт не только из непосредственного наблюдения, но и по рассказам. Причём мы — опять же в отличие от животных — воспринимаем не только материальный опыт, но и духовный, прямо выраженный в произведениях искусства. Нынешние ограничения права копирования создают препятствия на пути самых разных форм передачи опыта. То есть отсекают человечество от творческих достижений, накопленных более чем за полвека (по поправке Микки Мауса — уже почти за век). Это может парализовать всё наше развитие.
Защитники ограничений смешивают право копирования с авторским. Но права авторов и исполнителей очевидны и давно никем не оспариваются. В частности, их имена несомненно нужно указывать. Все изменения в произведении, сделанные без согласия автора, должны быть явно отмечены. Эти и многие другие гарантии свободы творчества и уважения к творчеству лежат в основе всей современной культуры, построенной десятками поколений творцов.