Пирс Рид - Дочь профессора
С пустым бокалом в руке он направился к Луизе, и она впервые за весь вечер получила возможность выступить в роли хозяйки дома. Она предложила Джулиусу вина.
Кейт — ее бокал тоже был уже пуст — отошла, оставив Луизу и Джулиуса вдвоем.
— Что вы будете пить? — спросила Луиза.
Ну… шотландское виски, если найдется, — с запинкой ответил Джулиус, как всегда словно думая о чем-то другом.
Луиза взяла у него бокал, наполнила его. Он прошел за ней следом и остановился у нее за спиной, глядя на картину Боннара. Он видел Луизу впервые, но у него появилось то ощущение близости, которое возникает между мужчиной и женщиной, когда они читают взаимный интерес в глазах друг друга. Не раздумывая долго, он завязал разговор.
— Вы которая из двух? — спросил он, когда Луиза протянула ему бокал.
— Как вас понять?
— Мне говорили, что у профессора две дочери.
— Да, это верно. Я — старшая. А вот Лаура, — Она кивком указала на свою младшую сестру.
— У нее очень мечтательный вид.
— Верно, хлебнула лишнего.
Джулиус кивнул.
— Нравятся вам занятия в семинаре? — спросила Луиза.
— Это здорово, — сказал Джулиус. — В самом деле здорово. Ваш отец — интересный человек.
— Да, — сказала Луиза кисло. — Он даже пишет книги.
— Я не совсем это имел в виду. То есть я хочу сказать, что я не только это имел в виду.
— А что же, расскажите.
— На последних занятиях он держался несколько странно.
Луиза опустила глаза, уставилась в свой бокал с апельсиновым соком и переменила тему разговора.
— А вы откуда приехали к нам?
Лицо Джулиуса стало непроницаемым.
— С юго-запада.
— Нью-Мехико?
— Да, почти что, — сказал он так, словно нехотя выдавал тайну.
— Но вы все же американец?
— Конечно. А почему вы спрашиваете?
— Вы могли бы быть и мексиканцем.
— Разве я говорю, как мексиканец?
— Нет, но выглядите вы, как мексиканец.
— Мой отец из Нью-Джерси.
— Мистер Тейт?
— Да.
— А чем он занимается?
Ответ снова прозвучал уклончиво:
— Ну, у него много различных занятий.
Луиза решила, что хватит его расспрашивать, Джулиус смотрел куда-то в сторону, словно разговор ему прискучил или он искал кого-то глазами, и Луиза боялась совсем отпугнуть его своими стремительными настойчивыми вопросами. Вовсе не его секреты были ей нужны.
— А вы чем занимаетесь? — спросил Джулиус, помолчав.
— Я училась в Калифорнии, — сказала Луиза. — В Беркли. Но бросила.
— Почему?
Теперь она в свою очередь уклонилась от прямого ответа.
— Просто бросила и все, — сказала она.
— А теперь что вы собираетесь делать?
— Еще не знаю. Подыщу себе пока работу. В будущем году снова поступлю в какой-нибудь колледж.
— Профессор, вероятно, может устроить вас куда угодно, — с улыбкой заметил Джулиус.
— Разумеется. От него тоже может быть кое-какая польза.
Стоя рядом с Джулиусом, Луиза держалась подчеркнуто холодно и спокойно, хотя все сильнее ощущала его притягательность. В облике Джулиуса Тейта, в каждой черточке его лица было все, чему она знала цену. Эти мягкие темные волосы — так приятно было бы обвить их вокруг пальцев; эти округлые, бритые, чуть шершавые щеки — как они сплющились бы, зажатые между ее ладонями; кончики ее пальцев скользнули бы вдоль его сильного прямого носа, и она поцеловала бы его детские губы и пробудила желание в его убегавших от нее карих глазах… И, думая так, она легонько постукивала ногой по полу и потягивала через соломинку свой апельсиновый сок.
В центре гостиной поднялся какой-то шум. Дэнни — он был уже порядком пьян — начал кричать сперва на Майка, затем и на прочих гостей, а по сути, на всех американцев вообще.
— Вам просто на все наплевать! — кричал он, и его тонкое интеллигентное лицо вдруг сморщилось, словно от боли. — Вы не понимаете и не хотите понять, что мы ничуть не лучше римлян, убивших Иисуса Христа… О господи, господи!
И он сел на кушетку, понуро склонив голову над пустым бокалом. Все вокруг сразу умолкли, все были шокированы и смущены. Лилиан, стоявшая в холле, вошла в гостиную. Лицо ее выражало грозную решимость — она, дескать, знает, как надо поступать с мальчишками, которые, напившись, не умеют себя держать, однако, порядком выпив сама, Лилиан споткнулась, зацепившись за ковер, и хотя и устояла на ногах, но это отвлекло ее от первоначального намерения, а быть может, оно вдруг показалось ей нелепым.
— О господи, господи! — продолжал бормотать Дэнни. Генри и Элан подошли к Майку.
— Что тут произошло? — спросил Генри.
Майк, спокойный, выдержанный, как всегда, ответил:
— Просто он очень расстроен, профессор.
— Из-за чего?
Дэнни услышал их, и его несчастное, залитое слезами лицо снова исказилось злобой.
— Из-за чего? — выкрикнул он с прежней силой. — Вы спрашиваете — из-за чего? Вы что — не читаете газет, не смотрите телевизор? Он мертв. Че Гевара мертв, и это мы убили его, наши сволочи из ЦРУ, значит — мы, и вот он мертв.
И он снова весь поник.
— Че Гевара убит в Боливии, — сказал Майк. — Да, это так, Кастро подтвердил.
Генри молча покачал головой.
— А вы этого даже не заметили, — сказал Дэнни. — Вы даже не заметили.
— Нет, — сказал Генри спокойно. — Нет, я это знал.
5
Луиза, воспользовавшись переполохом, вызванным выходкой Дэнни, сказала Джулиусу.
— Давайте удерем отсюда. Он ничего не ответил, но пошел за ней следом.
— Из-за чего все-таки они там расшумелись? — спросила Луиза, когда они шли по Брэттл-стрит, направляясь к Гарвардской площади.
— Че попался им в лапы в Боливии.
— Они убили его?
— Да.
— И от этого Дэнни слетел с катушек?
— Да, — повторил Джулиус. — Он действительно принимает близко к сердцу такие вещи. Я имею в виду политику.
— Когда-то и я тоже могла так.
— А теперь нет?
— Уже не так; я на стороне Дэнни, но больше не схожу от этого с ума, как он.
— Я вижу.
— А вы?
— Ну, я не стою совсем в стороне.
— В Альбукерке?
— Нет. Здесь. В СДО[29]. Но я не отдаюсь этому целиком. Так же, как вы, по-видимому.
— Конечно, в жизни есть и другое, — сказала Луиза.
Джулиус кивнул, однако не стал выяснять, что именно она имела в виду.
— Куда же мы пойдем? — спросил он.
— Да я, собственно, не знаю… Впрочем, если вы заняты… — с некоторым запозданием прибавила она.
— Нет-нет, — сказал он, — ничего определенного у меня не было намечено. — Он поглядел на часы. — Просто я проголодался, — сказал он. — Неплохо бы перехватить несколько сандвичей или еще что-нибудь.
Они зашли в закусочную возле Гарвардской площади, сели за столик и стали пить кофе и есть сандвичи с сырным маслом. Это была красивая пара: оба рослые, длинноногие, элегантно одетые — они невольно привлекали к себе внимание. Луиза оделась так только для этого вечера, но Джулиус всегда одевался отлично. Слегка ослабив узел галстука, он принялся за кофе.
— А вы, оказывается, в самом деле очень хороши собой, — сказал он небрежно. Это был его обычный подход к девушкам в возрасте Луизы: небрежность тона как бы скрадывала банальность комплимента.
— Да и вы тоже, — напрямик сказала Луиза, глядя ему в глаза.
Джулиус никак не ожидал такого ответа от юной девушки, почти школьницы, однако это не заставило его изменить тактику.
— А мне что-то не хотелось идти на этот прием, — сказал он, — и, значит, мы бы тогда не встретились. Подумать только!
— Встретились бы, — сказала Луиза.
— Каким образом?
— Не знаю… На улице.
— Да, но это было бы уже не официальное знакомство. — Он улыбнулся чуть-чуть двусмысленно,
— Конечно, — сказала она и слегка отвернулась от него, не совсем уверенная, что именно сейчас между ними происходит и понимают ли они друг друга.
Джулиус уже выпил свой кофе, а она пить не хотела.
— Давайте посмотрим вечернюю программу по телевизору, — сказала Луиза.
— Идет, — сказал Джулиус.
Оди вышли из закусочной.
— Может быть, поедем ко мне? — сказал он.
— А это где? — спросила Луиза.
Он назвал адрес — на Элм-стрит.
— У вас там что же… квартира?
— Да.
Луиза не стала спрашивать, живет ли он один.
— Мы возьмем такси, — сказал Джулиус.
Они вернулись на Гарвардскую площадь, и, когда Джулиус остановил такси, Луиза сказала:
— Мы можем поехать ко мне, в Бостон.
Джулиус обернулся к ней.
— Поехали, — тотчас согласился он.
— Я просто подумала, что туда почти столько же езды, как до Элм-стрит, — сказала Луиза.
