Времени в обрез: ускорение жизни при цифровом капитализме - Джуди Вайсман
Я хочу сказать, что такие свойства, как скорость и эффективность, не проистекают из технологий как таковых; они связаны с социальными нормами, изменяющимися по мере того, как данные устройства становятся частью повседневной жизни. Информационные технологии не просто сжимают время — они изменяют саму природу и смысл работы и связанных с ней задач. Более того, интернет, подобно сотовому телефону, порождает новые материальные и культурные практики, перестраивая временную и пространственную основу социального взаимодействия. Соответственно, имеет смысл прочитывать взаимоотношения между техникой и временем как ситуацию непрерывного взаимного влияния.
Чтобы разобраться в природе этого двустороннего процесса, я рассматриваю всевозможные образцы техники как социотехнические или социоматериальные «сборки». В рамках этого представления о технологиях как о комбинациях людей, материалов, устройств, компонентов и институтов, иногда также говорят об ансамбле или сети. Но какой бы термин ни использовался, идея состоит в том, что техническая сторона не сводится к социальной, так же как социальная не сводится к технической. Если социологии свойственно ставить на первое место социальные взаимоотношения и считать, что они существовали еще до технологического вмешательства, то, согласно данной точке зрения, общество и техника — взаимно определяющие друг друга явления. Иными словами, общество возникает благодаря материальному миру.
Более того, с развитием в STS подхода, известного как акторно-сетевая теория, ключевое значение приобрела агентность объектов[50]. Что здесь имеется в виду? Хотя я подчеркивала важную роль пользователей при наделении предметов смыслом, некоторые формулировки этой позиции склоняются к социальному детерминизму, то есть к представлению о технике как о чем-то бесконечно гибком и податливом. Акторно-сетевая концепция корректируется отношением к нечеловеческим объектам как к акторам («актантам») или агентам, способным оказывать влияние. Такая концепция помогает нам понять, каким образом материальность и неподатливость артефактов задает пределы возможностей для их интерпретации и использования.
Представим себе этап разработки технической системы. Чтобы создать функциональные орудия или устройства, инженеры и конструкторы прогнозируют интересы, навыки, мотивы и поведение будущих пользователей. Соответственно, эти репрезентации или конфигурации пользователей оказываются встроены в новый продукт или получают в нем материальное воплощение. В этом смысле объекты содержат в себе «код», диктующий, каким образом они могут способствовать или препятствовать тем или иным видам деятельности, а также взаимоотношениям между людьми и вещами. Этот код делегирует конкретные компетенции, действия и полномочия как пользователям, так и артефактам. Иллюстрацией того, как технические объекты могут навязывать пользователям программы действий, а также определять игроков, пространство, в котором они функционируют, и способы их поведения и взаимодействия, служат широко известные примеры автоматических дверей и искусственных дорожных препятствий, приведенные Бруно Латуром. Искусственным дорожным препятствиям, получившим удачное прозвище «лежачие полицейские», поручена задача снижать скорость автомобилей в тех местах, где одних лишь правил движения недостаточно. В этом смысле можно сказать, что сам материальный мир обладает своеобразной агентностью. По иронии судьбы в данном случае мы видим, что техническое устройство призвано в буквальном смысле обеспечивать замедление.
Из этого отнюдь не вытекает предопределенность или необратимость эволюции артефактов и их использования. Линейная модель технических инноваций и распространения техники, согласно которой инновациями занимаются исключительно специалисты — инженеры и ученые, давно подверглась пересмотру. Процесс разработки продолжается и после того, как артефакт выходит из стен исследовательской лаборатории и конструкторского бюро. Пользователей уже не считают пассивными потребителями техники. Так, хорошо известно, что для создателей сотовых телефонов неожиданным сюрпризом стало их активное использование подростками для обмена SMS-сообщениями, а также аудиосообщениями. Можно вспомнить и о том, как Web 2.0, программное обеспечение с открытым исходным кодом, и Twitter размывают традиционные границы между производством и потреблением. Пользователи-новаторы способны радикально изменять смысл, заложенный в технику, и пути ее внедрения. При всей важности технических характеристик механизмов их жизнеспособность в конечном счете зависит от тех локальных и по своей природе случайных смыслов, которые люди вкладывают в них на практике.
Заключение
Итак, рассмотрение техники как социоматериальной практики позволяет увидеть, что агентность возникает в результате взаимосвязи между людьми и вещами, взаимодействия между человеком и машиной[51]. При этом исследователей начинает интересовать не то, как техника влияет на людей, а конститутивная роль материальности и социальности для действий и идентичностей. Согласно этой точке зрения, люди и вещи не являются обособленными объектами, существуя лишь во взаимодействии друг с другом. Таким образом, техника и общество совместно формируются в ходе разворачивающегося реляционного процесса, складывающегося из повседневных «дел».
Какие это влечет последствия в плане понимания динамики сверхскоростного общества? Действительно ли техническое ускорение неизбежно влечет за собой ускорение темпа жизни?
Я полагаю, что временные практики всегда носят социо-материальный характер, что контуры и ритмы нашей жизни задаются машинами и с участием машин. Иными словами, социальную организацию времени невозможно постичь в отрыве от техники. В то же время к технике нельзя относиться как к набору нейтральных орудий с четко заданными функциональными свойствами, однозначно определяющими наши темпоральные режимы. Те темпоральные качества, которые нам свойственно считать заложенными в машины, порождаются взаимодействием людей и предметов.
Такая точка зрения ставит под сомнение статус и ключевую роль, приписываемую технике в стандартных трактовках ускоряющегося общества. Если технические изменения включают взаимозависимую деятельность многочисленных неоднородных агентов, то мы неизбежно получаем случайный процесс, для которого характерны противоречивые последствия. Внедрение новых машин всегда сопровождается диалектическим процессом обещаний, сопротивления, импровизаций и приспособления. Более того, этот процесс составляет самую суть того, кто мы есть, так как сама наша субъективность и наши желания находят выражение при помощи техники.
Мы воспринимаем общее ощущение перегруженности как персональное состояние, требующее индивидуальных решений. Естественная реакция людей заключается в обращении ко все более быстродействующей технике с целью экономии времени. Далее нас ставит в тупик парадокс: мы получаем в свое распоряжение все больше техники, которая становится все более совершенной, но все равно чувствуем постоянную измотанность. Легко сделать вывод о том, что в цифровых технологиях содержится темпоральная логика, вынуждающая нас двигаться все быстрее и быстрее. Такой путь материализации технологий делает нас пассивными респондентами мгновенного времени, связанного с дигитализацией. Однако, как будет показано ниже, имеющиеся у нас машины отражают в себе наше общество, и мы принимаем участие в их создании и внедрении. Вещи имеют лишь то значение, которым их наделяем мы в ходе их многократного использования. Именно поэтому не существует непосредственной связи между сэкономленным временем и приобретенным временем.
Например, возникшая у
