Борис Головкин - По дедовским рецептам
Однако найти сведения об истории таких народных сортов и первые ранние их описания оказалось далеко не просто. Судите сами. Многое из того, что было создано когда-то безвестными плодоводами, овощеводами, хлеборобами, утрачено безвозвратно. И все-таки немало удалось сохранить в специализированных коллекциях. В значительной Степени это заслуга Всесоюзного института растениеводства (ВИР), его основателя и первого директора академика Николая Ивановича Вавилова, разработавшего детальную программу изучения сельскохозяйственных культур, в том числе староместных сортов. Экспедиции института привозили семена и живые растения из разных районов нашей страны. Побывали ученые ВИРа и за рубежом. И вот результат: мы располагаем сейчас 342 тысячами образцов культурных растений, относящихся к 155 семействам, 304 родам и 2263 видам. Это неоценимое народное достояние, уникальный научный материал для селекции.
Однако представить себе в полной мере историю создания сортов народной селекции даже при наличии такой богатейшей коллекции весьма и весьма трудно слишком много в ней недостающих звеньев.
Если говорить о письменных источниках, то в них, пожалуй, больше всего сведений о староместных сортах плодовых растений. Так, царь Алексей Михайлович приказал посадить в подмосковном селе Котельники (теперь здесь проходит Котельническая набережная столицы) три тысячи «пенков Яблоновых, взятых из Пахринского яблонного сада … сортов наливу (титова, отборного, большого и белого), аркату, любщины, белого скруту. « Этим перечислением не исчерпывается сортовое разнообразие яблонь в середине XVII века. В список следует включить упоминаемые в других рукописях бель кузьминскую и можайскую, налив зеленый и шиповатый, мирон, александровку, малету, пудовезь и звон (звонку). Из них наиболее старыми надо считать бель и звон, встречающиеся в документах 1540 года.
Судить о внешнем виде и вкусовых качествах плодов этих сортов, конечно, трудно из-за почти полного отсутствия описаний. Но все-таки можно. И вот, например, каким неожиданным образом. Вспомните строчки «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях»
А.С. Пушкина в том месте, где черница предлагает молодой царевне яблочко: «… Оно соку спелого полно, так свежо и так душисто, так румяно-золотисто, будто медом налилось! Видны семечки насквозь…» Тут, вероятно, намек именно на один из сортов «наливу». Не спешите возражать, послушайте, что говорит Адам Олеарий: «Между другими сортами яблок у них (московитов. Авт.) имеется и такой, в котором мякоть так нежна и бела, что если держать ее против солнца, то можно увидеть зернышки. Однако, хотя они прелестны видом и вкусом, тем не менее, ввиду чрезмерной влажности, они не могут быть сохраняемы так долго, как в Германии». Это уже не сказка, а исторический документ. Не правда ли, описание Олеария до деталей соответствует цитате из пушкинской сказки? Кроме того, мы из него узнаем, что «наливные яблоки» относились, видимо, к группе летних, малолежких.
Трудно сказать, как выглядят и как называются сегодня потомки тех яблонь, которые удивляли иностранцев своими плодами более 400 лет назад. В середине же XIX века известный знаток плодовых деревьев Н. Красноглазов выделил целую большую группу известных ему скороспелых наливных яблок: длинная сквознина, или царский шип, круглая сквознина, или сквозной налив, крупная сквознина, белый налив, желтый налив, рижское и (в придачу ко всему) китайский фонарик («название дано потому, что когда совершенно нальется, то почти совершенно сквозит»). Вот в таком разнообразии «скороспелых наливных», очевидно, и потерялось яблочко царицы из пушкинской сказки.
Облик других сортов можно весьма приблизительно представить себе по их названиям. Малета, видимо, получила имя из-за маленького размера плода, а пудовезь, напротив, имела, надо полагать, яблоки крупные и тяжелые, ведь слово пуд означало в старину не только меру веса, но и большое количество чего-то, большую тяжесть. Яблоки, именуемые «скрут», возможно, отличались извитой, скрученной плодоножкой.
Помолог (специалист по сортам плодовых культур) М.В. Рытов объясняет название группы сортов аркад (аркат или оркат) медовым, очень сладким вкусом плодов. Если вспомнить, что название Аркадия в древнегреческой мифологии означало райскую страну, то станет исно, что ее жители должны лакомиться непременно сладкими, поистине райскими яблоками.
Знаток садоводства первой половины XIX века
В. Левшин так говорит о звонке: яблоки эти «очень велики, цвета желтого… Семянник (семенное гнездо в центре плода. — Авт.) имеют большой, в котором поспевшие семена отпадают и гремят, когда яблоко потрясешь». Он же дает пояснение к определению «шиповатый»: это плод, сильно суженный к одной стороне — «шипом». Следовательно, яблоки «наливу шиповатого» походили, наверное, на овально-конические плоды теперешнего сорта Кандиль.
И сегодня в садах встречаются скруты и бели. Но вряд ли кто скажет, те ли это яблоки, что упоминались три столетия назад. Ведь современные нам сорта, носящие эти имена, преимущественно поволжские и в Центральном Нечерноземье известны очень мало. Потомком старинного Мирона можно, вероятно, считать разводимый и ныне сорт Мирончик, однако популярность его невелика из-за низкой лежкости плодов. Кстати, и Мирон, и Мирончик — названия, которые, скорее всего, произошли не от имени собственного, а от слова «миро» — благовонное масло. Уместно предположить, что они даны этим яблокам за особый аромат. В коллекциях отечественных сортов можно найти и Шип, точнее, Царский шип, который был выведен еще в XVII веке или даже раньше.
Теперь несколько слов о наливах. Замечено, что достаточно плотные плоды дикой яблони ягодной после заморозков приобретают нежную консистенцию и становятся прозрачными, наливными. Это наводит на мысль, что, во-первых, знаменитые старинные наливные яблоки произошли от скрещивания нескольких видов диких яблонь, в том числе и ягодной, а во-вторых, прозрачность таких яблок в известной степени зависит от условий выращивания. Как подметил М.В. Рытов, наливу (появлению прозрачных плодов) способствует прекращение роста побегов после сентябрьских заморозков в сочетании с обильным выпадением осадков. Отсюда понятно, почему иностранцы так удивлялись нашим прозрачным яблочкам: в Западной Европе подобного сочетания погодных условий осенью, как правило, не бывает. А куда делся сорт пудовезь, остается только гадать. Впрочем, некоторые специалисты считают, что это одно из названий-синонимов крупноплодной формы белого налива.
Разумеется, сохранение и размножение сортов плодовых деревьев осуществлялось прежде всего прививкой. В любопытной старинной «Книге, глаголемой Назиратель» даются подробные описания окулировки, копулировки, прививки в расщеп и в пень, то есть почти всех тех приемов, которыми садоводы пользуются и сегодня. Знали в то время, четыре столетия назад, и то, что прививка возможна лишь на родственных видах и родах растений.
«Яблонь на яблонь, не смотрячи … хотя сладкая на кислую, только чтобы яблонь в грушу не была привита или груша в яблонь», — говорится в «Назирателе». А эти знания, в свою очередь, давали простор для развития народной селекции.
К одному подвою нередко прививали несколько сортов. «Разные плоды на одном дереве никому уже не в диковинку, — писал во второй половине XVIII бека А.Т. Болотов. — И последний мужик уже знает, что это про известь через прививки легко можно, следовательно, никого тем удивить не можно». Но он же предупреждал, что зачастую среди многочисленных привоев разных сортов активнее растут некрупные и плохие вкусом, «а другие начинают от них мало-помалу отставать и либо остаются малы … и плода приносят мало, либо со временем совсем пропадают и засыхают; и как сие случается чаще с прививками лучших и нежнейших природ, и верх берут не они, а худшие, то сие всего уже досаднее».
Однако во времена просвещенного Болотова еще бытовали и такие рецепты: «Чтобы иметь красные яблоки, прививок опускают в щучью кровь, или ветвь привить настоящим образом к ольховому пню или вишне». Самоучки-экспериментаторы прошлого проводили и более интересные прививки, например абрикоса на сливу или вишню. Вот что писал об этом «Назиратель»: «Коли лето расли (побеги. — Авт.) бросиневые (абрикосовые. Авт.) будут привитые в пень сливной либо вишневой, тогды переменится образ обоих древес в овощу (в плодах. — Авт.) … тогды орастаючися едино другому своей крепости уделяет и так во оном прививании сходится сок обоих дерев». Так четыре столетия назад садоводы объясняли “ взаимовлияние привоя и подвоя.
На фоне подобных наблюдений и опытов довольно курьезно звучит сейчас совет, помещенный в одном из садоводческих справочников конца XVIII века, то есть через 200 лет после «Назирателя»: «Буравом провертеть в дереве диру на пядень от корня, налить патокою и заткнуть того же дерева сделанною втулкою, от чего и плод будет сладок». Дескать, не кручиньтесь, если у вас кислые вишни или яблоки, запасайтесь патокой!
