Иван Блох - История проституции
Роман всюду обнаруживает законченную художественность изображения, которая сказывается не только в индивидуальной манере, разговора каждого из персонажей, но и в полном жизни описании социальных условий, провинциальной жизни, в обрисовке выскочек, полового разврата и т. д. Ни один сатирик, вообще ни один памятник древности не может в этом отношении сравниться, по словам Бюхелера, с романом Петрония. Он, правда, «погружается глубоко в грязь» (В. С. Тейфел), но изображение половой распущенности, бордельной жизни, мужской проституции и сношений с кокотками всюду так художественно, что, по мнению знаменитого филолога Юста Липсия, оно оставляет «в душе и нравах не больше следа, чем киль корабля в своем фарватере».
Кроме «Satirae» Петрония, мы должны указать, прежде всего, на «Metamorphoses», «Превращения», африканского платоника Апулея, которые состоят из рассказов в роде милезийских и в целом представляют сатирический роман нравов, имеющий еще и второе заглавие, «asinus aureus» (Золотой Осел: Августин decivit dei. XVIII, 18, см. также Plinius Sec ер. II, 20: fabula durea). Заглавие это произошло от лейтмотива, от превращения героя в осла.
Сочинение Апулея написано во время Жарка Аврелия, а сам автор родился около 125 года по Р. X.
Идея произведения, очевидно, заимствована из новеллы Лукиана «Лукий или осел», в которой рассказана история молодого купца Лукия из Патры, пожелавшего изучить в Фессалии колдовство и по ошибке превратившегося при этом в осла, но сохранившего свое человеческое сознание и рассказавшего затем, что он пережил, будучи ослом, пока не получил снова свой человеческий облик. Роман Апулея представляет дальнейшее развитие рассказа Лукиана, интересного с точки зрение истории нравов, но Апулей вплел в свой рассказ еще целый ряд историй о привидениях, разбойниках и скандалах, а также милую сказку об Амуре и Психее. В обоих произведениях часто затрагивается также жизнь гетер и проституированных мальчиков.
4. Исследование и статьи о половом влечении и различных видах любви. – Особую категорию эротической литературы представляют философские исследование о сущности и значении полового влечение и о различного рода проявлениях его. Академики, перипатетики, стоики, эпикурейцы и др. рассматривали половую проблему в многочисленных произведениях, написанных большею частью в форме диалогов и носящих преимущественно заглавие «Eroticus» или «Об эросе». Вопрос, который всего чаще рассматривался в этих сочинениях – вопрос о том, заслуживает ли предпочтение любовь к женщинам или к мальчикам. «Amatorius» Плутарха и «Amores» Лукиана дают нам возможность представить себе распределение и содержание таких исследований. Для решения вопроса, заслуживает ли предпочтение Эрот или Афродита, обыкновенно приводят многочисленные примеры, заимствованные из мифологии и истории и касающиеся нередко сферы проституции.
5. Эротически-порнографические стенные надписи и приапическая эпигрфика. – Как на последнюю и своеобразную категорию античной порнографии, мы должны указать на поэтическую и прозаическую литературу, происшедшую– из стенных надписей. В основе своей это порождение чрезмерного полового чувства, вследствие чего они встречались главным образом на стенах борделей и храмов дионисьевских богов, например, Приапа, что весьма для них характерно. Весьма родственны этим надписям стенные надписи в публичных отхожих местах, которые играли в этом отношении в древности такую же роль, как и в настоящее время. Название «эпиграмма» для краткого стихотворения, состоящего из нескольких двустиший, объясняется тем, что оно происходит первоначально от эпиграфа, надписи для храма, статуи или бюста. Что касается в частности приапических эпиграмм, то Carmen Priap. II очень ясно указывает на такое их происхождение.
Priapus, Du bist mein Zeuge, dass mühlos im SpielenIch diese Verse ersann! Weit besser gefielensie in heimlichen Gcirten als hier im gramlichen Buch.Lud ich doch auch nicht die Musen, wie Dichter es tun, zu Besucheines so wenig jungfraulichen Ortes;denn mir fehlt die Lust und der Mut ermunternden Wortes,den pierischen Chor, die heiligen Sch western, zum grossenGliede Priaps zu führen, ein dreist Unterstehn.Darum alles in allem: Die losenReime, icomit ich die Wand JDeines Tempels versehnnimm sie gnadig entgegen und hore mein Flehn.
(Перев. Alexander von Bernus.)
Эти неприличные эпиграммы надписывались в большом числе на статуях Приапа или на стенах посвященных ему храмов, и ревностно читались посетителями, в том числе и женщинами. Такие стихи назывались Р ri ареа. У греков автором таких приапических стихов называют только Евфрониоса, быть может, его вдохновили надписи в храме Приапа в Орнее близ Коринфа, потому что он называет также на этом основании Приапа «Orneates» (Страбон, VIII, стр. 566 с.). В Риме даже значительные поэты подражали сотадической поэзии приапических садов и храмов. Гаспар Сииопиус, первый критический издатель «Carmina-Priapela», принимая во внимание тот факт, что большинство сохранившихся стихотворений такого рода относится к эпохе Августа и частью написано знаменитыми поэтами того времени, как Тибулл, Овидий, Катулл и др., высказал предположение, что Меценат или другой какой-либо покровитель этих поэтов (быть может Месилла,), поставил в своем саду чудовищного Приапа и заставлял посещавших его поэтов изощряться в составлении приапических эпиграмм. Группе склонен считать эту гипотезу весьма вероятной, и опирается при этом на Priap. XI, I, которое содержит по его словам следующее обращение к поэтам:
Кто приходит сюда, да будет поэтом (Poeta fiat)и посвятит мне шутливое стихотвореньице;если же он этого не сделает, то да будет он из всехпоэтов наиболее покрыт фигообразными наростами.
Здесь, однако, скорее кроется, по-видимому, требование к профанам, чтобы и они в этом месте следовали примеру поэтов и сочиняли неприличные стихи. Теория С ииопиуса остроумна, но невероятна. Происхождение так назыв. «Corpus Priapeorum», т. е. собрание в 80 или 81 приапических стихотворений, можно себе скорее представить таким образом, что издатель воспользовался каким-нибудь существующим собранием стихотворений с Priap. II. в качестве предисловия, как основой, а затем присоединил к нему еще и. другие Priapea. Сборник относится, конечно, к времени Августа или к несколько более позднему времени. Priap. III принадлежит, как видно из Сенеки (controv. I, 2, 22), Овидию. Обыкновенно издатели включают в этот сборник еще пять Priapea, переданных из других источников; Priap. LXXXII и LXXXIII принадлежат Тибуллу, три остальных помещены среди небольших стихотворений Вергилия.
Проституция и ее среда играют в приапических эпиграммах значительную роль, например, женская проституция в Priap. Iгетеросексуальная мужская в LVII и LXXIII.
Из этих стенных стихотворных надписей возникла художественная приапическая поэзия, в которой, кроме названных поэтов, еще пробовали свои силы Гораций (сат. I, 8) и Катулл, а позднее Петроний (sat. 132 133), Марциал, Авзоний, Лукзорий, Апулей и другие.
Наряду с приапическими надписями мы должны назвать эротические стенные надписи, из которых многие известны особенно благодаря раскопкам в Помпее. Всего чаще они, конечно, производились в борделях, но они имеются также и в общественных местах, в Афинах, например, на колоннах и домах Керамеикоса.
Наконец, неприличными стихами и выражениями испещрены были также стены публичных отхожих мест. И в древности также была своя «скатологическая литература, своя «Muse latrinale», корни которой нужно искать в бессознательной, инстинктивной ассоциации идей между процессами половой жизни и совершаемыми в названных местах отправлениями. Содержание этих надписей в достаточной степени характеризует Марциал (XII, 61, 7-10):
Nigri fornicis ebrium poetam Qui carbone rudi, putrique creta Scribit carmina, quae Iegunt cacantes.
Наряду с литературой, в широких размерах пользовались также для целей эротики и проституции живописью и скульптурой. Отсутствие стеснений и наивность древних именно здесь обнаруживаются особенно поразительно, в том смысле, что многие приапические и неприличные произведения, например, живописи, выставлялись совершенно открыто, публично.
«Едва ли существует другая эпоха», говорит Эдуард Фукс, «которая предоставила бы в наше распоряжение аналогичный по своему богатству материал в сфереэротических художественных изображений. Нигде изо дня в день не накопляется еще и теперь столь неистощимый материал, как из времен древности. Куда бы ни прикоснулась лопата, она извлекает на поверхность все новые, относящиеся к этой области предметы, все равно, будем ли мы производить раскопки в Египте, Греции или Италии, отбрасывая сор, чтобы выкопать великое прошлое. Вот почему теперь даже во всякой частной более или менее значительной коллекции мы находим целый ряд таких произведений, – бронзу, терракоты, монеты, геммы, фрески, мраморные скульптуры и т. д., – составляющих в совокупности неисчерпаемое богатство по изумительным мотивам и силе художественного творчества в области формы. Не бесплодны, однако, поиски эротических произведений древности и в общественных коллекциях. Некоторые из них обладают даже обширными и особыми отделениями или шкафами для этой цели, как например, национальный музей в Неаполе и Ватиканский музей в Риме… Что приготовление настоящих эротических произведений искусства составляло в древности чрезвычайно процветавший промысел, а не было только простой случайной работой для немногих любителей, доказывает, между прочим, и значительное число эротических мозаик, найденных с течением времени. В Неаполе хранится эротическая мозаика, обнимающая не менее четырех квадратных метров. Составленная из довольно больших черных и белых кубиков, она изображает любовные игры на Ниле. Тот же мотив, только в меньшем масштабе, найден был еще также в Помпее, но в форме фресковой живописи. Стены домов терпимости богатых римлян и богатых гетер частью украшены были драгоценными эротическими фресками, а пол состоял из эротической мозаики; на красовавшихся же всюду колоннах и капителях находились эротические группы из мрамора и бронзы. Из этих вещей, представляющих в то же время самые художественные документы эротики древних, сохранилось благодаря неувядаемому материалу, большое число, и чтобы исчерпать хотя бы часть этого эротического древнего искусства, составив соответственный каталог, воистину понадобился бы объемистый том…
