Иван Блох - История проституции
Так как проституированные большей частью принадлежали к сословию рабов, то при анализе понятия infamia нужно принять во внимание, что, как рабы, проституированные уже а priori лишены были известных прав и достоинств граждан. Так, аттические рабы исключены были из общества мальчиков и не имели права заниматься упражнениями в гимназиях, а все вообще греческие рабы были неправоспособны. Римский раб точно также не был юридической личностью (caput non habet, servi pro rullis habentur, Dig. XXVШ, I, 20, 7); он не мог ни завещать своего имущества, ни наследовать, и был также совершенно бесправен по семейному праву.
По всему видно, что бесчестие, infamia, проституированных, сохранившееся и до сих пор, имело в древности другую основу, которая заключалась с одной стороны в презрении к «банавзическим» профессиям, а с другой – в рекрутировании проституированных из бесправного сословие рабов. Теперь это взаимоотношение совершенно исчезло, а потому современное обесчещение проституции представляет нечто изолированное, распространяющееся исключительно на нее (и разумеется также на все косвенные формы проституции, как сводничество, содержание борделя и торговля девушками).
Охарактеризовав вообще те точки зрения, с которых должно судить об античной «infamia» проституток, мы вкратце приведем ниже главнейшие относящиеся сюда факты.
Демосфен в своей речи против Неэры ясно указал резкое социальное и правовое различие между положением свободной от рождения, честной женщины и проституткой. Он говорит (стр. 1384): «Достоинство и сан честных и свободных от рождение женщин перешли бы. на проституток, если бы эти последние добились права производить детей с кем они пожелают, участвовать в совершении тайных посвящений и жертвоприношений и пользоваться почетными правами в государстве». При сношениях с заведомыми проститутками было невозможно, потому что здесь речь могла быть только о свободных, честных женщинах. (Плут. Solon 23; Demosth. in Neacr, стр. 1367). Далее, роль проституток очевидна из постановления закона Солона, о котором Плутарх говорит (Solon 22): «Несколько суровее, по-видимому, упоминаемый Гераклеидом из Понта закон, по которому дети, прижитые с проституткой, также не обязаны были кормить своих отцов. Действительно, кто при вступлении в брак упускает из виду вопрос о благосостоянии, тот показывает, что берет себе жену не для произведение на свет детей, а только из чувства сладострастия. Тем самым он уже, следовательно, получает свою награду и теряет право жаловаться на своих детей, так как он является причиной тою, что им даже их рождение ставится в упрек». Закон Перикла, возобновленный в конце 5-го столетие оратором Аристофоном, устанавливал полные гражданские права только для детей, рожденных от гражданина и гражданки, детей же гетер он лишал права пользование гражданскими правами и правом наследование. Как глубоко укоренилось в народе понятие о бесчестии проституток, показывает следующая эпиграмма Диоскуридеса (Anth. Palat. XI, 363) на сына одной публичной женщины, который получил приз во время бега с факелами, в котором имели вообще право участвовать только юноши законного происхождения:
Ehr ist bei euch nicht mehr, Alexandrier, wenn PtolemaeosBengel den Fackeltriumph unter den Jtinglingen hat.Des Ptolemaeos Bengel. 0 Stadt, Stadt! Wo ist der MutterSchSndlichkeit, und der Spelunk often getrieben Geschdtf?Wo ist das Dirnengehaus uud der Schweinstall? Hecket, ihr Huren!Hecket! Der Bengel im Kranz kann euch Ermunterung sein.
(Перев. G. Thudichum).
(В вас нет больше чести, александрийцы, если победа в факельном празднестве осталась среди юношей за бастардом Птолемея. О, город, город! Где же позор матери, где открытое содержание кабака?! Где дом для проституток и хлев для свиней? Высиживайте, высиживайте своих птенцов, проститутки, увенчанный бастард может послужить для вас поощрением).
В «Ап dri а» Теренция, обработанной по греческим образцам, прежняя честная (honeste) жизнь бедной в то время Хризис противополагается ее позднейшему бесчестному (inhoneste) добыванию денег путем проституции (действ. IV, сц.,5).
Римская «infamia» проституток без сомнение была строже «атимии» греков, как и вообще римлянин строже относился к развратному промыслу. Проститутка была у них тождественна с tinfamis femina» (Квинт. VI, 3, 51), причем infamia эта впервые выражена в lex Julia и Papia Рорраеа, между тем как эдикт преторов распространил «infamia» только на сводников и проституированных мужского пола (qui lenocinium fecerit Dig. Ill, 2, I; Cod. IX, 9, 31; Dig. Ill, 1, 1, 6). Впоследствии «infamia» в обоих законах сравнялась (Dig. XII, 5, 4, 3) и сохранялась даже по прекращении занятия проституцией (Dig. XXIII, 2, 43, 4 и 6). Последствиями «infamia» были: 1) Запрещение носить одежду честных матрон (Dig. XVII, 10, 15, 15); 2) Лишение права давать свидетельские показание перед судом; 3) Признанную «infamis» женщину можно было без всяких оговорок выгнать из нанятой ею квартиры (Nov. 14, Ланиут, а. а. О. стр. 52); 4) Она не могла подавать жалобы в суд в случаенеуплаты за coitus (Лаппут, стр. 53–55. 5) Согласно постановлению Домициана, ока не могла приобретать ни завещанного имения, ни наследства (Свет. Dom. 8), что имело силу также и для завещаний солдат (Dig. XXIX, 1, 41, 1; Dig. XXXIV, 9,1, 14; Cod. V, 4, 23, 3). 6) Над «infames» тяготело относительное лишение права наследование братья и сестры «infames», если они должны были получить по завещанию меньшую долю, могли возбудить «querela inofficiosi testament» (Cod. Theod. II, 19, 1, 3; III, 28, 27). 7) Infames feminae не могли вступать в брак с сенаторами и вообще с свободными от рождение людьми (Dig. XXIII, 2, 43, 6 и 8: XIII, 1, 16; Cod. V, 27, 1; V, 5, 7).
Напротив, сами проститутки могли свободно распоряжаться своим имуществом, могли также составлять закономерные завещание (Paul. Sent. Ill, 4, 6) и не обязаны были возвращать полученные подарки. (Ланггут, стр. 41 и пр.)
Весьма любопытно ироническое разъяснение Эсхина относительно возможности жалобы на исполнение или неисполнение проституционного договора. Он говорит:
«Все мы, вероятно, согласны, что взаимные договоры заключаются вследствие недоверие друг к другу, чтобы не нарушивший договора мог защитить свое [право перед судом против нарушителя его. Итак, если требуется разрешение дела предававшимся разврату по письменному соглашению, если права их нарушены, то остается прибегнуть к помощи закона. Какие же речи вам пришлось бы слышать в таком случае с обеих сторон? Не думайте, что дело только вымышлено мною, а представьте себе, что оно действительно совершается на ваших глазах. Допустим, что справедливо поступает в этом деле наниматель, а нанятый неправ и не заслуживает доверия. Или наоборот, что нанятый честен и исполняет договор, наниматель же, имеющий то преимущество, что он стар, обманул. Представьте себе, что вы сами назначены судьей в этом деле. И вот старший, получив разрешение на воду и на произнесение речи, с жаром начинает свою жалобу следующим образом:
Я нанял, афиняне, Тимарха для разврата со мною по договору, который хранится у Демосфена. Ничто ведь не препятствует такому допущению. Но он не исполняет уговора… Затем, обращаясь к судьям, он излагает то, что такой субъект должен делать. Но разве тот, кто нанял афинянина противно закону, не будет в этом случае забросан каменьями, неся наказание по суду не только уплатой эпобелии, но и за оскорбление действием?
Но вот обсуждается вопрос не о нем, а о наемнике. Пусть же выступит мудрый Баталос и говорит за него, чтобы мы знали, что он, вероятно, скажет: Вы, судьи, меня нанял некто за деньги для разврата с ним; такое допущение, без определения имени, ведь не меняет дела. Я исполнил и теперь еще исполняю согласно договору все, что должен исполнить нанятый для разврата. Он же нарушает договор. Не раздастся ли после этого громкий крик даже со стороны самих судей? Кто же, в самом деле, не скажет: «И ты смеешь выступать публично? Или ты хочешь получить венец жертвы? Или считать нас равными себе?» Таким образом, договор был бы совершенно бесполезен.
Из дальнейшего рассуждения мы узнаем, что жалоба на выполнение проституционного договора была со стороны Эсхина вымышлена, но что подобные договоры действительно практиковались. Эсхин доказывает недействительность такого договора, которую он выводит из бесчестия (infamia), лежащего в основе дела.
Atimia проституированных мужчин выражена в следующем законе Солона:
«Афинянину, который позволяет совершать над собой разврат, запрещается быть одним из девяти архонтов, занимать место жреца, выступать защитником перед народом, занимать какую-нибудь государственную должность, будет ли это внутри или вне страны, по жребию или по выбору.
Ему не разрешается также быть герольдом, произносить приговор, присутствовать при государственных жертвоприношениях, носить венок во время общих процессий с венками, ни переступать освященных границ внутрь народного собрания. Если же признанный виновным в том, что он позволил совершить над собой разврат, сделает это, то он подлежит наказанию смертной казнью.
