Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - Людмила Владимировна Зубова
Такая ситуация предоставляет большие возможности и для словотворчества, и для поэтического переосмысления глаголов с возвратным постфиксом, а поэтические эксперименты с ненормативным и неузуальным употреблением рефлексивов дают лингвистам возможность, отвлекаясь от фразеологичности речи, вглядеться в динамические явления и увидеть связи между разными значениями глаголов с показателями возвратности.
Поэты находят в языковом беспорядке[737] широкий простор для экспериментов, в чем-то подтверждая резко скептическое высказывание В. И. Даля, вызванное сложностью и противоречивостью залоговых отношений в русской грамматике:
Такъ называемые залоги для него дѣло вовсе постороннее, случайное, переходчивое; они могутъ, хотя безъ всякой пользы, примѣняться только къ каждому частному случаю. <…> распределенiе глаголовъ на залоги одно школярство, одно изъ тѣхъ путъ, которыя служатъ только для притупленiя памяти и понятiй учениковъ; на каждый вопросъ о залогѣ глагола ученикъ долженъ отвѣчать: въ какомъ залогѣ вамъ угодно будетъ его употребить, въ такомъ онъ, на сей разъ, и будетъ числиться (Даль 1978: XXXVII).
Обратимся к примерам и посмотрим, в каком залоге современным поэтам угодно употреблять глаголы, какими внутри– и внетекстовыми факторами это мотивируется и что из этого получается, то есть какие смыслы формируются поэтическими вольностями.
Возвратность в синонимических парах
Рассмотрим примеры, демонстрирующие появление грамматических неологизмов на базе синонимии однокоренных невозвратных и возвратных глаголов типа хвастать – хвастаться, стучать – стучаться, белеть – белеться.
Н. А. Янко-Триницкая, подробно анализируя семантику членов таких синонимических пар, отмечала, что возвратные глаголы в них
не имеют единого словообразовательного значения, не создают никаких словообразовательных образцов и их отношения к производящим невозвратным глаголам можно определять только для каждого отдельно взятого глагола. В результате этого здесь возможны, особенно в индивидуальном употреблении, возвратные и невозвратные синонимы семантического и стилистического характера, которые настолько своеобразны и нерегулярны, что не поддаются классификации, а иногда и регламентации» (Янко-Триницкая 1961: 81).
В современной поэзии встречается немало примеров, показывающих, что поэты игнорируют лексическую закрепленность глаголов, вступающих в подобные синонимические отношения:
Когда живется мне, и я тогда живусь,
переживаясь от стены к обрыву.
А то скачу себе, не дуя даже в ус,
зато уж – до горы, и в хвост, и в гриву!
И, погоняя своего коня,
без шапки, без креста, без чекменя
я еду от меня ко мне через меня.
Сергей Петров. «Когда живется мне, и я тогда живусь…» [738] ;
Живёшь, живёшь, и обжигаешься
вдруг ужасом, что не живёшь,
а потихоньку умираешься
и полегоньку исчезаешься, —
не человек уже, а дрожь.
Валерий Черешня. «Живёшь, живёшь, и обжигаешься…» [739] ;
когда я умрусь
оставь мой балкон
над рамами выше моря
ночь под порогом ступенчатая
пологая
порогая
розовая
портвяная
Наталия Азарова. «Новоселье в жару» [740] ;
Вздыхают стволами, низами, басами,
со всей неказистостью потусторонней
по следу вдогонку мне ветки бросают
<…>
Хоронят, прощаются, всхлипы и всплески,
и руки ломают в смятенье последнем,
а я не умру, этим утром воскресным
я выйду из смерти.
Дойду до конца измененного парка,
но с края Земли не взлечу и не сброшусь.
Все слезы, весь насморк осенний насмарку
пошелся, похоже…
Надя Делаланд. «Вздыхают стволами, низами, басами…» [741] ;
Выхожу с Восточного вокзала
и с восточным распростясь морозом.
Заумь – безумь, я уже сказала,
но она же, если хочет, розумь,
но она же мотыльком по розам,
утюжком по грёзам поизмятым,
вопреки угару и угрозам,
вопреки таблеткам сердцемятным,
вопреки самой себе… О заумь,
о Котаумь с зелеными глазаумь,
так дерзайся, только не слезайся
с поезда, где едешь в виде зайца.
Наталья Горбаневская. «Выхожу с Восточного вокзала…» [742] ;
Недоскажу, и ты недоскажи,
за рубежи сознанья выходя,
под шум дождя в зареченской глуши
глядя на лужи нехотя. Хотя
не так туманен этот зарубеж,
скорее, бежев, как, точа насквозь,
земную ось, песок, и это меж
тобой и мной взошло и рассвелось.
Наталья Горбаневская. «Недоскажу, и ты недоскажи…» [743] ;
Перепрынь ты порог
Струны трынь топором
Забрели в огород
Где горшок да горох
На поля налило
Длинной тени и тьмы
И отправились мы
Куда прочь повело
Туда стрелами лук
Туда белый чеснок
Деревянный мосток
Брызги с рук
на поля
Где сырая земля
Там, где прячется шум
Там, где зреется град
Куда кружится ум
И торопится взгляд
Ксения Букша. «Праздник горы» «Дожить до отпуска» [744] ;
Нам ни к чему аллеей роз в толпе фланировать, —
пойдём-ка, Наденька, допрос
протоколировать.
Поверь, рыданья соловья про ночь беспечную
забудет душенька твоя,
а это – вечное.
Послушай, Надя, как поёт, как слёзы плещутся!
Какое сердце не замрёт,
не затрепещется?
Линор Горалик. «Нам ни к чему аллеей роз в толпе фланировать…» [745] ;
Бил Верховный Час: двенадцать! Думается, что мне делать
над финалом фолианта Знаний Индии и Дня?
Змийка с глазиком бурлила в колбе винного бокала.
Глаз-фиалка, глаз-фиалка заморгался у меня.
Виктор Соснора. «Баллада Эдгара По» [746].
В строчках Виктора Сосноры можно видеть ассоциативную синонимическую производность неологизма заморгался от словоформы задергался. Обратим внимание на то, что заморгал, моргает обычно говорят о человеке, а Соснора приписывает действие самому глазу (именно таков субъект действия задергался). Значит, мотивация неологизма не только синонимическая, но и синтагматическая. В соответствии с этими ассоциациями наиболее вероятно начинательное значение слова заморгался, однако, по словообразовательной модели, вовсе не исключено и его кумулятивное значение с оттенком неконтролируемости и нежелательного результата (как заработался, заврался).
Фрагмент Змийка с глазиком бурлила в колбе винного бокала. / Глаз-фиалка, глаз-фиалка заморгался у меня содержит смысловую неопределенность: это может быть и глаз воображаемой «змийки» (ср. выражение зеленый змий), и глаз пьянеющего наблюдателя. При втором толковании у меня означает ‘в моем поле зрения; я вижу, как ее глаз заморгался’. Вероятно, такая структура высказывания полисемантична: воображаемое моргание «змийки» отзывается морганием наблюдателя, а наблюдатель под действием алкоголя предстает в такой ситуации не субъектом, а объектом действия.
Следующий пример указывает на детское
