Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, перевод, комментарий - Галина Васильевна Глазырина
118 И когда прошло несколько зим, пришел он с большим войском на восток в Гарды и пробыл там зиму. – Приход Свейна в Гарды датирован Н. Брокманом 1046 годом (Brocman 1762. Bls. 33).
После этого сообщения в рукописи В имеется фраза: «Там в походе с ним находится Гардакетиль, который и расскажет дальше» («Þar er j ferd med honum Gardaketill ok skal leid segia»), отсутствующая в других рукописях. Она интересна тем, что является связующим элементом между повествованием о походе Ингвара и рассказом о Свейне и подчеркивает, что автор опирается на устную традицию – рассказ очевидца, который сам участвовал в описываемых им событиях.
119 Далее рассказывается, что той зимой Свейн пошел в ту школу, что он выучился говорить на многих языках, которые, как то знали люди, были в ходу на Аустрвеге. – С этой фразы начинается третья условно выделяемая часть саги, повествующая о походе сына Ингвара Свейна.
Второй раз в тексте говорится о существовании на Руси школы, в которой обучали языкам, имевшим хождение на Восточном Пути. М. Калинке обращает внимание на то, что, изучая языки, сын Ингвара Свейн овладел ими в течение срока, более короткого, чем тот, который понадобился его отцу, – за год, а не за три. М. Калинке полагает, что эту деталь следует отнести к элементам положительной характеристики героя (Kalinke 1983. P. 858). Ср.: Введение. С. 201–203.
120 Высшим среди них был епископ, которого звали Родгейр. – Присутствие епископа в войске, совершающем поход, характерно для более позднего времени, чем то, которое описывается в данном произведении. Оно стало необходимым в эпоху крестовых походов. В «Саге об Ингваре» введение данного персонажа подготовлено всей финальной частью Похода Ингвара, в которой изложена просьба королевы Силькисив, обращенная к родственникам Ингвара и переданная ею через исландца Кетиля, прислать деятелей церкви для крещения ее страны.
Родгейр (Róðgeirr; B: Roddgerus). – Епископ, сопровождавший отряд Свейна. Именем Rodgeirr (Róðgeirr), часто встречающимся в рыцарских сагах (см.: Матюшина 2001) и упомянутом Снорри Стурлусоном в «Саге о сыновьях Магнуса Голоногого» в «Круге Земном» (Круг Земной. С. 575), в исландской традиции передавалось имя сицилийского короля Рожера II, правившего с 1130 г., который не мог иметь отношение к рассказу саги о сыне Ингвара. Д. Хофманн полагает, что в оригинальном сказании, которым воспользовался автор саги, епископа звали «Родгер» (др. – шв. Rōþgēr), однако его имя было автором латинизировано. Именно этот вариант и представлен в сохранившемся в рукописи В написании Roddgerus. Д. Хофманн считает употребление латинизированной формы имени епископа одним из немногих явных следов, указывающих на то, что в основе исландской саги лежит латинская *Vita Yngvari Одда Сноррасона (Hofmann 1981. S. 211).
Э. Ольсон предпринял попытку связать имя епископа Родгейра с лицом, упомянутым в рунической надписи из Тюстберга (Söd. 173). Он предложил читать имеющееся в ней словосочетание «[b]ruþur. sin. hruþkaiR.» как «[b]rōþur sinn HrōþgæiR» (YS. S. 62), что позволяло бы, кажется, найти опору для поиска прототипа епископа Родгейра в реальности. Эта интерпретация Э. Ольсона, однако, другими исследователями не была поддержана. Личность упомянутого в тексте епископа Родгейра идентифицировать не удается.
121 Епископ трижды освятил жеребии и трижды бросил жребий, и каждый раз жребий показывал, что Бог желал, чтобы он ехал. – Ритуал гадания посредством бросания жребия, распространенный в Скандинавии с глубокой древности, законодательными памятниками эпохи Средневековья рассматривался как один из способов решения спорных вопросов разного рода. Так, например, «Законы Гулатинга» Норвегии предусматривают, что некоторые проблемы наследования имущества могли решаться именно таким образом (ENL. P. 117). Согласно исландскому судебнику «Серый Гусь», жребий определял очередность слушания дела в конфискационном суде (Grágás. K:29; K:46; K:58), выявлял очередность выдвижения претензий (Grágás. K:60; K:97) и способ применения санкций по отношению к человеку, объявленному вне закона (Grágás. K:49). Закон допускал возможность решения и некоторых бытовых проблем (например, выбор повара на судно) с помощью жребия (ENL. P. 191). О том, как проводилась процедура гадания, можно составить представление по ее описанию в статье судебника «Серый Гусь», посвященной установлению очередности слушания судебных дел. Каждый из тяжущихся должен был пометить свой предмет (вероятно, написав на нем свое имя, если использовались однородные предметы) и положить его в кусок ткани, из которого затем уже и доставали жребии. Дела тех, кто не участвовал в гадании, рассматривались в последнюю очередь (Grágás. K:29). Многочисленность упоминаний об использовании жребия как средства решения спорных проблем, содержащихся в скандинавских средневековых законодательных памятниках, свидетельствует о том, что подобная практика была широко распространена. Участники гадания видели в ритуале лишь прагматичный способ справедливо решить дело.
Совершенно иной смысл придается гаданию по жребию в «Саге об Ингваре», в которой описывается, что жребий помогает епископу определить, следует ли ему принять участие в походе. Назначение ритуала в данном случае – выяснить, какова будет судьба похода, поскольку епископу необходимо было ехать для того, чтобы крестить языческий народ. Жребий показал епископу Божью волю: епископ должен ехать, поскольку язычникам в стране Силькисив предопределено стать христианами.
Вновь о ритуале гадания по жребию упоминается далее, и этот текст особенно примечателен: «А пока они (воины. – Г. Г.) надевали доспехи, Свейн обратился к Богу и бросил жребий, [чтобы узнать], каково желание Бога, сражаться ли им, либо спасаться бегством при таком большом превосходстве сил [противника]. Но жребии повелели им сражаться, и Свейн дал обет отказаться от жизни викинга, если Бог даст ему эту победу» (YS. Bls. 33).
Налицо переосмысление древнего, языческого обычая гадания и приспособление его к новой ситуации, вследствие чего результат гадания рассматривается как проявление намерения и воли Всевышнего. Думается, что подобный взгляд на древний ритуал был присущ не только автору «Саги об Ингваре», поскольку и в других памятниках мы встречаем аналогичные примеры. Так, в «Саге об Олаве Святом» по «Кругу Земному» Снорри Стурлусона описывается, как норвежский и шведский конунги при помощи жребия решали, кому из них будет принадлежать пограничная область, находившаяся под контролем то одной, то другой стороны. «Конунги договорились, что пусть жребий рассудит, кому владеть этой местностью, и решили бросить кости. Эту местность должен был получить тот, кто выбросит больше. Конунг шведов выбросил две шестерки и сказал, что Олаву конунгу (Олаву Харальдссону. – Г. Г.) уже незачем бросать. Тот ответил, встряхивая кости в руках:
– На костях есть еще две шестерки, и моему господу богу ничего не стоит сделать так, чтобы я их выбросил.
Он метнул кости и выбросил две шестерки. Тогда метнул кости Олав конунг шведов и снова выбросил две шестерки. Тут снова бросил кости
