Исследования хоррора. Обновления жанра в XXI веке - Александр В. Павлов
Начиная с 2000-х годов хоррор окончательно становится легитимной темой научных исследований, рост числа которых не останавливается и теперь. К 2000 году накопилось столько оригинальных научных работ, посвященных жанру, что ученые стали издавать антологии ключевых текстов и сборники (The horror reader. 2000; Jancovich. 2002; Prince. 2004; Horror zone. 2010; Hantke. 2010). В XXI столетии выходит множество исторических обзоров жанра (Wells. 2000; Worland. 2007; Cherry. 2009; Dixon. 2010). Ученые и независимые исследователи продолжают писать об отдельных классических субжанрах хоррора – про вампиров (Abbott. 2007; Weinstock. 2012) и зомби (Russell. 2005). Также авторы и редакторы публикуют книги по отдельным субжанрам, возникшим и развившимся в XXI веке, например пыточное порно (Zombies and sexuality. 2014) и найденная пленка (Heller-Nicholas. 2014). Появляются новые языки описания, помогающие сформировать представление о существующих корпусах фильмов ужасов, жанровые особенности которых были не до конца определены, – это хоррор про растения, или плант-хоррор (Plant horror. 2016), хоррор про животных, или животный хоррор (Animal horror cinema. 2018). В целом два последних субжанра ранее описывались вместе как эко-хоррор и могут считаться единым жанром. Фактически отдельным направлением научных исследований стали многочисленные экранизации Стивена Кинга (Violence in the films of Stephen King. 2021; Blouin. 2021b).
В плане развития теории хоррора продолжаются и усиливаются тенденции, возникшие еще в 1970-х годах. Ученые пытаются применить наиболее обсуждаемые теоретико-методологические подходы гуманитарных и социальных наук к исследованиям жанра кино. Влияние феминизма (Short. 2006), исследований сексуальности (Zombies and sexuality. 2014) и постколониализма – а ныне постгуманизма и антропоцена (Posthuman Gothic. 2017; The Anthropocene and the Undead. 2022) – отразилось на множестве публикаций, в которых эти проблемы изучаются на материале фильмов ужасов XXI века. Некоторые ученые анализируют хоррор через призму критической расовой теории, которая также применяется в исследованиях других жанров (Nama. 2008). Так, Робин Минс Коулман (Coleman. 2011), называя «черноту» (blackness) главным предметом своей работы, выступает за освобождающую роль ужаса как жанра, который предлагает репрезентативные пространства для темнокожих и может трансформироваться в радикальные вызовы более конвенциональным формам кино. На практике такая позиция была реализована в фильме «Прочь» («Get Out», 2017, режиссер Джордан Пил), который в итоге стали называть политическим хоррором (Jordan Peele’s Get out. 2020). Другие авторы обращаются к социально-политическим прочтениям национального хоррора, используя оптику исследований травмы (trauma studies) (Lowenstein. 2005; Blake. 2008). В 2005 году в рамках аффективного поворота в гуманитарных науках ученые предложили использовать различные теории аффекта для понимания хоррора (Hills. 2005; Powell. 2005). Этот тренд актуален и лишь набирает обороты (Hanich. 2010; Reyes. 2014; Church. 2021).
Массовые ремейки и франшизации фильмов ужасов (Horror franchise cinema. 2022) находят научное объяснение во множестве исследований, выполненных в разных теоретических оптиках – начиная от социально-политического анализа (Roche. 2015; Knöppler. 2017) и заканчивая культурным (Transnational film remakes. 2017; Mee. 2022). Кроме того, ученые часто пишут про уникальные национальные традиции хоррора вообще и особенно в XXI веке. Отдельные исследования посвящены ужасам Великобритании (Gerrard. 2017), Японии (Balmain. 2008), Южной Кореи (Korean horror cinem. 2013), Испании (Lázaro-Reboll. 2012), Гонконга (Hong Kong horror cinema. 2019), Австралии (Shelley. 2012), Израиля (Gershenson. 2023) и т. д.
Одним словом, мы видим очень богатое академическое поле исследований фильмов ужасов в самых разных формах. Многое из этого мы более подробно разберем в дальнейшем, а пока давайте сосредоточимся на одном кейсе. Как видим, в исследованиях хоррора есть много теоретических подходов – от классических (психоанализ, марксизм) и до самых свежих (постгуманизм, антропоцен и проч.). Многие из франшиз, циклов, субжанров и отдельных картин, выпущенных в XXI столетии, заслуживают новых подходов. Иногда ученые предлагают такие подходы, но некоторые не всегда и не во всем оказываются адекватными или удачными. В качестве иллюстрации давайте вкратце рассмотрим сборник статей с интригующим и амбициозным названием «Новая кровь. Критические подходы к современному хоррору» (New Blood. 2020), который вышел в очень важной и любопытной серии «Исследования хоррора». У книги три редактора: Джонатан Врут – старший преподаватель и руководитель программы исследований кино Гринвичского университета, Джо Хикинботтом, написавший диссертацию «Такаси Миике и динамика культового авторства» (2017), и Эдди Фалви – лектор Школы искусств и медиа в Плимутском колледже искусств и автор монографии «Реаниматор» в серии «Адвокаты дьявола» (Falvey. 2021). Редакторов необходимо упомянуть, чтобы на всякий случай предостеречь читателей от того, чтобы они не спутали эту книгу с другой, тоже вышедшей в 2020 году и с похожим названием, – «Новая кровь в современном кинематографе. Женщины-режиссеры и поэтика хоррора» (Pisters. 2020). То, что в одном году вышли две книги с очень похожим названием, само по себе достаточно показательно в рамках тенденции по изучению фильмов ужасов. Наконец, что также имеет значение, редактором серии «Исследования хоррора» является Ксавье Алдана Рейес – известный исследователь хоррора и готики в кинематографе и литературе.
Собственно, почему мы обращаемся именно к этой книге и что в ней важного? Редакторы на первой же странице ставят перед собой следующую весьма амбициозную цель: «Пришло время новым сборником научных публикаций подвести итоги нынешней популярности хоррора и предложить оригинальные критические подходы к жанру, которые внесут вклад в существующие академические дискуссии и откроют путь для новых» (New Blood. 2020. Р. 1). К настоящему моменту, как мы могли убедиться, в академии существует так много различных подходов исследования жанра ужасов, что мы вправе поставить справедливый вопрос: отвечает ли содержание рассматриваемого сборника его амбициям? Предлагают ли авторы в действительности «новую кровь», прокладывая тропинки для новых дискуссий? Впрочем, оговоримся, что даже если они не предложили ничего нового, своей цели они отчасти добились – их книга дискуссионная. В целом, новый «критический подход» к хоррору в идеале возможен как минимум в трех случаях. Во-первых, авторы предлагают новую теоретико-методологическую оптику для анализа. Во-вторых, появляется новый эмпирический материал, который требует своей типологизации, концептуализации и научного языка описания. В-третьих – что отчасти может быть изводом второго пункта, но и его можно выделить отдельно – это попытка изучения каналов производства и/или распространения хоррора (например, знаменитые фестивали, посвященные фильмам ужасов, цифровые платформы, специализирующиеся именно на этом жанре, студии, которые своей продукцией перевернули наши представления о феномене, и т. д.). Соответствует ли содержание сборника каким-то из этих пунктов?
Редакторы начинают свою вступительную статью с краткого описания недавних изменений, благодаря которым произошел ренессанс. Они стандартно отмечают рост числа франшиз,
