Нескучная классика. Еще не всё - Сати Зарэевна Спивакова
С. С. Есть еще и четыре “Мефисто-вальса”.
В. Ю. Да, но все вальсы как бы суммируются в финале “Фаустсимфонии”; третья часть так и называется “Мефистофель”.
С. С. Вот! Наконец произнесено это имя! Мы все время говорим о Фаусте и посвященных ему произведениях, но не менее важен и его вечный спутник. И тут на память сразу приходят оперные Мефистофели. Прежде всего, конечно, Гуно.
В. Ю. Бойто[61].
С. С. Бойто, да, и с известной долей условности сюда же можно отнести “Сказки Гофмана” Оффенбаха. И, конечно же, замечательная “История доктора Иоганна Фауста” нашего современника Альфред Шнитке. К сожалению, оперу, насколько я понимаю, постигла трагическая судьба: со времени премьеры в Москве она исполняется очень редко.
В. Ю. Давайте уточним: то, что исполнялось тогда в Москве, была не опера, а концертная версия.
С. С. Кантата, да.
В. Ю. Кантата, которую он написал до оперы[62]. Премьера состоялась в Вене, дирижировал Геннадий Николаевич Рождественский. Затем кантату играли в Москве, и тогда произошла эта история с Аллой Борисовной Пугачевой, в расчете на которую писалась роль Мефистофеллы, женского воплощения дьявола; то есть предполагалась эстрадная певица контральто, с низким голосом, поющая в микрофон; а ее пение оттеняется насмешливыми комментариями певца-контратенора, мужчины с очень высоким, практически женским голосом. В постановке пел Эрик Курмангалиев, но Пугачева по разного рода причинам в последний момент петь отказалась, и тогда эту роль взяла на себя Раиса Котова, которая замечательно с ней справилась. Кантату Шнитке оставил как третий акт оперы и дописал первый и второй акты, где речь идет о похождениях Фауста, предшествовавших его трагической кончине. Надо сразу сказать, что это произведение основано не на гётевском “Фаусте”, а на той самой народной книге XVI века, о которой уже шла речь; произведение очень страшное, находящееся, я бы сказал, на грани фола, когда искусство перестает быть искусством и становится чем-то другим. Я говорю это не в осуждение, но как человек, который очень любит музыку Шнитке и неоднократно исполнял и кантату, и фрагменты оперы в таком полусценическом варианте, в том числе здесь, в Москве.
С. С. Премьера оперы состоялась, насколько мне известно, в Гамбурге в 1995 году. Там она была исполнена целиком.
В. Ю. Не знаю, хотелось ли бы мне когда-нибудь исполнить ее целиком. Подозреваю, что выскажу сейчас крамольную мысль, но есть, действительно есть произведения, в которые автором вложена настолько мощная низкочастотная психическая энергия, что при контакте с ними существует опасность материализации зла. Говорю это, понимая, что пятью минутами раньше говорил, что дьявола нет, дьявол только в нас; однако дьявол может и из нас вылезти наружу и превратиться в зло осязаемое – всё зло творится на свете именно людьми. Думаю, что болезнь Альфреда Шнитке, начавшаяся вскоре после премьеры “Фауста”, неслучайна; и я сам, после того как в 2009 году несколько раз подряд исполнил это сочинение, имел разного рода проблемы со здоровьем. Не знаю, возможно, это совпадение. Как бы то ни было, есть какие-то произведения, где дьявол присутствует, но он безопасен, например, сочинения Листа; а вот о “Пиковой даме” Чайковского этого не скажешь: многие подтверждают, что это произведение порченое, за него браться опасно; в Италии говорят то же самое про оперу Верди “Сила судьбы”. А в Англии вообще название “Макбет” в театре нельзя произносить, там предпочитают эвфемизмы the Scottish play или просто the Bard’s play[63]. Трагедия считается “проклятой”, потому что, как и другие произведения, где действуют ведьмы, где есть нечистая сила, она приносит несчастья.
С. С. Как и “Мастер и Маргарита” Булгакова.
В. Ю. Согласен, но “Мастеру и Маргарите”, не забывай, предпослан эпиграф – слова Мефистофеля: “Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”. Так вот у Шнитке эта сила не добро творит…
С. С. Мы забыли упомянуть еще одно сочинение, а именно “Огненный ангел” Сергея Прокофьева, где тоже действуют и Фауст, и Мефистофель, но скорее в ироническом, гротесковом ключе.
В. Ю. Герои, возможно, и в ироническом, но дьявол там в музыке есть, и совсем не иронический; я бы даже сказал, что из всех низкочастотных произведений это самое высокое.
С. С. У Прокофьева или вообще?
В. Ю. Вообще. В XX веке это один из монументов дьяволу, при одной мысли о котором у меня мурашки по коже бегут, потому что сила у этой музыки действительно нечеловеческая, сила дьявольская. Единственное, что вину Прокофьева искупает, это то, что в опере есть любовь; у Шнитке любви нет никакой.
С. С. Коль скоро разговор зашел о любви, самое время поговорить подробнее о только что состоявшейся премьере оперы Александра Вустина “Влюбленный дьявол”. В основу либретто легла “испанская” повесть Жака Казота. Ее герои – молодой испанский дворянин дон Альвар Маравильяс и прекрасная Бьондетта, что значит “белокурая”, “блондинка”, которая, несмотря на свою белокурость, является не кем иным, как дьяволом. Партию дона Альвара исполняет тенор Антон Росицкий, а Бьондетту – сопрано Дарья Терехова. Где ты нашел в России людей с такой здоровой психикой, а тем более служащих в театре?!
В. Ю. Другие не согласились бы на этот проект, и мне это, кстати, очень мило, потому что я сам человек, совмещающий в себе, с одной стороны, здравое рациональное начало, с другой стороны, я верю в существование дьявола, так же как я верю в существование Бога. Правда, они существуют для меня не где-то в открытом космическом пространстве, они существуют в нас всех без исключения. Время от времени то одна, то другая сторона вылезает на свет, и, с моей точки зрения, мы еще не научились управлять своим сознанием, разве что в каких-то критических ситуациях. Я, например, очень люблю вот это состояние расширенного сознания, похожее на изменение сознания под наркотиками. А в нашем случае, во время спектакля, все мы находимся под воздействием адреналина и кортизола, гормонов, которые сами же и производим. Сам про себя и про исполняемое мною сочинение я очень многое в этом состоянии узнаю и таким образом могу двигаться вперед. Только надо успеть все записать сразу после окончания спектакля, в тот же день. Потом ты уже не выйдешь за эту грань до следующего спектакля…
А во время спектакля нужно
