Пространственное воплощение культуры. Этнография пространства и места - Сета Лоу
Проксемика
Изучение проксемики – взаимодействия человека с окружающей средой – было одной из первых попыток объяснить то, каким образом культурные нормы и практики конфигурируют пространство и пространственные отношения. Проксемика дает теоретическое обоснование для исследований пространства и языка, о которых пойдет речь в главе 6, и предлагает методологию, которая использовалась различными компаниями для обучения иностранных сотрудников взаимодействию в подобающей для чужой культуры манере. Самый известный исследователь проксемики Эдвард Т. Холл (Hall 1966, 1973) посвятил свою научную карьеру изучению влияния культуры на пространственное восприятие, поведение и использование пространства. Он утверждал, что у людей имеется врожденный механизм ощущения дистанции, модифицированный культурой, который помогает регулировать контакты в различных социальных ситуациях. Личное пространство, понимаемое как некий окружающий каждого человека «пузырь», приобретает разные размеры в зависимости от типа социальных отношений и конкретной ситуации. Холл предлагает четыре общие разновидности личного пространства – от интимного (допускающего очень близкий контакт) до публичного (требующего большей дистанции между людьми). Поскольку эти пространственные аспекты поведения являются додискурсивными, акторы обычно осознают границы только тогда, когда они нарушаются, причем зачастую это происходит в ситуациях контакта разных культур. Соответствующие пространственные вариации в социальных отношениях усваиваются как особенности культуры.
Исследование Холла ставит под сомнение предположение о наличии некоего общего феноменологического опыта: люди не только по-разному структурируют пространство, но и по-разному его воспринимают, обитая в разных сенсорных мирах. Имеет место избирательный отсев перцептивных и сенсорных данных, осуществляемый людьми путем «отключения» одного или нескольких чувств или же с помощью архитектурных интервенций. Таким образом, тело становится локусом личного пространства со множеством «экранов» для взаимодействия с другими людьми и окружающей средой.
Феноменология
С феноменологической точки зрения тело является основанием для перцептивных процессов, которые завершаются объективацией (этот процесс будет рассмотрен ниже). Морис Мерло-Понти признает, что le corps propre [собственное тело (фр.)] является одновременно физическим и эмпирическим, в нем совмещаются осознанность и интенциональность. Рассматривая воплощенные в теле действия наподобие зрения, слуха, осязания и ощущения, Мерло-Понти подчеркивает, что действия и восприятие являются привычными реакциями на окружающую среду. По его утверждению,
мое тело вовсе не является для меня всего лишь фрагментом пространства; не обладай я телом, пространство для меня не существовало бы (Merleau-Ponty 1962: 102 / Мерло-Понти 1999: 141).
С другой стороны, Эйша Перссон (Persson 2007) утверждает, что воплощенное бытие-в-мире зависит не только от данного в опыте ощущения места. В своем этнографическом исследовании практики сатьянанда-йоги в Австралии она использует понятие воплощенности и понятие пространства, чтобы избежать узости феноменологического подхода, который сосредоточен исключительно на местоположении (emplacement). Перссон делает акцент на
культурном разнообразии пространственного опыта и мультимодальности воплощенного бытия-в-мире, предлагающих иное понимание тех способов, при помощи которых воплощенные практики производят и конфигурируют наполненное смыслом пространство (Persson 2007: 45).
Нахождение точек соприкосновения между феноменологическими подходами и политико-экономическими концепциями представляет собой еще одну проблему, с которой сталкиваются этнографы, проявляющие интерес к сюжетам повседневной жизни, основанным на опыте и агентности. Роберт Дежарлэ (Desjarlais 1997) пытается преодолеть ограничения феноменологического подхода, который отдает предпочтение «внутреннему» опыту психически больных бездомных людей, стремясь понять не только то, что именно люди чувствуют, но и то, как они приходят к таким ощущениям. Дежарлэ предполагает, что этнограф связывает «модальности ощущения, восприятия и субъективности со всепроникающими политическими механизмами и формами экономического производства и потребления» (Desjarlais 1997: 25). Благодаря обращению к архитектуре здания приюта для бездомных и прослеживанию перемещений и пространственных ориентаций его обитателей Дежарлэ удается понять многогранные модальности «ощущения, знания, воспоминания и слушания», характерные для повседневной жизни в приюте (Desjarlais 1997: 27). Пространственность этнографических исследований Дежарлэ (Desjarlais 1997) и Перссон (Persson 2007) представляет собой важный шаг в разработке анализа воплощенного пространства.
Сенсориум
Феноменологический подход используют и такие исследователи, как Пол Столлер (Stoller 1989, 2002), Мэри Хаффорд (Hufford 1992) и Джош Брагински (Brahinsky 2012), однако в их версии акцент делается на сенсорном контексте – запахе, текстуре, звучании, внешнем виде и вкусовых ощущениях того или иного места, – который должен учитываться в качестве различных аспектов чувствующего тела, выступающих «якорем» человеческого опыта в мире. Акцент на ощущениях или исследование ощущений (Stoller 1989) отвергает дуализм «разум/тело» и дает новое, целостное определение телесного опыта, в котором подчеркивается познание мира посредством чувств. Этот этнографический подход фокусируется на логике тела – беспорядочном процессе колебаний между сенсорными способами переживания и понимания (Brahinsky 2012).
Обращение к сенсориуму наиболее заметно проявилось в исследованиях, посвященных лечению, болезням и религии, когда религиозная индоктринация, одержимость духами и целительные практики шаманов принимают мистическую и драматическую форму (Desjarlais 1992, Brahinsky 2012, I. M. Lewis 1971). Зачастую в этих исследованиях задействуется телесный опыт самого этнографа при помощи интенсивной формы включенного наблюдения, используемого для документирования исцеления или религиозного преображения через пост, лишение сна, прием галлюцинаторных наркотиков и песнопений. Этнографы пытаются понять опыт своих информантов при помощи собственных ощущений воодушевления, печали, веры, спокойствия или осознания нахождения вне тела, основанных на выработке особого сенсориума, который считается уместным для данного культурного контекста. Подобно телесной дисциплине йоги, описанной Перссон (Persson 2007), религия и тренировка тела требуют формирования определенных способов ощущения, равно как и бытия-в-мире. Этот подход стал пользоваться все большим признанием благодаря его способности давать новые ответы на старые вопросы. Например, Чарльз Хиршкайнд (Hirschkind 2011) и Талал Асад (2011) используют конфигурацию человеческого сенсориума, включающую воплощенные предрасположенности, ощущения и чувства, в качестве методологии, которая бросает вызов стандартным представлениям о том, что значит быть светским или религиозным человеком на современном Ближнем Востоке.
Связь сенсорного подхода с пространством и местом наиболее проработана в коллективной работе «Ощущения места» (Feld and Basso 1996), где представлены богатые этнографические примеры чувственных ориентиров локальных смыслов в ландшафте. Исследования в рамках гастрономической концепции терруара (местных экологических условий почвы, где производится или выращивается тот или иной вид продовольствия)66 также опираются на сенсорный подход, обеспечивающий понимание сложных взаимоотношений между вкусом и местом. Например, Брэд Вайс (Weiss 2011) рассматривает, как еда приобретает пространственное измерение благодаря своим данным в опыте качествам и роли продуктов
