Пространственное воплощение культуры. Этнография пространства и места - Сета Лоу
Эти этнографические исследования, посвященные вписыванию в пространство социальных конструкций расы, класса и гендера и обретению ими материальной формы, представляют собой еще один образец понимания того, как пространство и место могут скрывать лежащие в их основе практики исключения и расовые предрассудки. Место может использоваться в качестве основы для конструирования множественных различий, иерархии и идентичности, убедительно рационализируя экономическое и политическое неравенство. Однако последствия всего этого не ограничиваются пространственной сферой: пространственное неравенство также влияет на здоровье отдельных людей и групп, благополучие и жизненные шансы тех, чьи районы и сообщества обделены социальными услугами и доступом к финансовым, образовательным и правовым ресурсам.
Приведенные ниже этнографические примеры представляют собой более детальные иллюстрации использования рамки социального конструирования пространства и места в конкретных культурных контекстах. В обоих рассматриваемых исследованиях сделан акцент на ряде способов функционирования памяти, стертых ландшафтах, расиализации пространства и борьбе за доступ к пространству и его использование, которая шла на протяжении двух десятилетий в Национальном историческом парке Независимости в Филадельфии и в ходе реконструкции центра Бейрута после гражданской войны в Ливане.
Этнографические примеры
Репрезентация и исключение афроамериканцев в Национальном историческом парке Независимости в Филадельфии
Введение и методология
В первом примере мы обратимся к расиализации пространства, ставшей результатом джентрификации центра Филадельфии, которая сопровождала создание Национального исторического парка Независимости (НИПН)49, и рассмотрим последующее социальное конструирование парка в качестве «белого» пространства для туристов и посетителей. В этом примере также демонстрируется, каким образом этнография пространства и места (в данном случае процедура этнографической экспресс-оценки (rapid ethnographic assessment procedure, REAP)) может выступать для Службы национальных парков и местных сообществ чернокожих стимулом и программой действий. Эти действия были направленны на то, чтобы добиться изменений за счет восстановления на территории парка афроамериканских пространств и репрезентаций, повышающих инклюзивность и ощущение принадлежности к месту. Данное этнографическое описание основано на процедуре REAP50, проведенной в 1994–1995 годах (Low, Taplin and Scheld 2005), и оценке воздействия полученных результатов на афроамериканцев и других местных жителей двадцать лет спустя (Fanelli 2014). В исследовании использовался целый ряд качественных методов, таких как включенное наблюдение, интервьюирование, фокус-группы и архивные исследования, а также применялось более специализированное картографирование практик использования культурных ресурсов изучаемыми группами (полное рассмотрение методологии см. в: Low, Taplin and Scheld 2005). В этом примере демонстрируется, как этнографические описания пространства и места могут выступать чем-то вроде ангажированной антропологии, поскольку они основаны на сотрудничестве с сообществом, способном выявить процессы исключения и расизм, которые закодированы в пространственных отношениях и антропогенной среде.
История и городской контекст
Идея создания в Филадельфии национального исторического парка возникла после принятия в 1935 году федерального закона «Об исторических местах». Планирование парка и приобретение участка для него начались в конце 1940‐х годов, а снос имевшихся на нем построек, подготовка территории и строительство велись в течение 1950‐х. Основным предметом споров в этот период был вопрос о том, в какой степени необходимо уничтожить уже существующую городскую застройку, чтобы сформировать надлежащий антураж для зданий XVIII века, связанных с борьбой за независимость североамериканских колоний. Кварталы к востоку и северу от площади Независимости были плотно застроены коммерческими зданиями из гранита, мрамора и песчаника, имевшими возраст от сорока до ста лет, причем основная их часть была построена в 1860–1890‐х годах. В ситуации 1950‐х годов, когда в США происходили расчистка трущоб и реконструкция городов, такие кварталы считались символами упадка и угрозой для дальнейшего процветания центральной части городов. Но ряд специалистов, в особенности архитекторы и историки, выступали за основанный на бережном отношении к существующей застройке подход к реконструкции, который позволил бы сохранить некоторые из наиболее выдающихся сооружений.
Ил. 4.1a. Карта центральной части Филадельфии с указанием местоположения Национального исторического парка Независимости (Эрин Лилли)
Проект НИПН стал частью более масштабного плана по реновации района Сосайети-Хилл, расположенного к востоку от Восьмой улицы и к югу от района Уолнат, который прилегал к новому национальному парку (ил. 4.1). В этом районе, расположенном неподалеку от иммиграционного центра Филадельфии на реке Делавэр по Вашингтон-авеню, первоначально проживало многонациональное население, включавшее афроамериканцев, восточноевропейских евреев, итальянцев, поляков, ирландцев и украинцев. К 1940‐м годам район становился все более бедным и преимущественно афроамериканским, хотя в нем еще сохранялись очаги иммигрантских сообществ.
Ил. 4.1b. Карта, предоставленная Национальным историческим парком Независимости
Из-за близости к проектируемой территории парка и высокого качества значительной части находящихся здесь зданий городские власти рассматривали создание НИПН как возможность реконструкции всего прилегающего района. Целым кварталам Сосайети-Хилл был присвоен статус зон перепланировки, а домовладельцам был предоставлен выбор: реставрировать свои объекты в соответствии со строгими правилами сохранения исторических памятников или продать их управлению по перепланировке. Поскольку позволить себе дорогостоящую реставрацию могли немногие, большинство собственников пошли по второму пути. Затем город предложил объекты недвижимости по номинальной цене покупателям, которые могли подтвердить наличие финансовых ресурсов для получения ипотечного кредита и завершения реставрации. Банки, индустрия недвижимости и новостные СМИ в сотрудничестве с городом создавали благоприятный имидж зоны реконструкции, формируя тем самым рынок для состоятельных и преимущественно белых покупателей. В результате в течение примерно полутора десятилетий новое сообщество, состоявшее в основном из белых профессионалов, растворило и заместило давно сложившееся здесь преимущественно бедное, неоднородное и афроамериканское население.
Социальные и материальные напряжения, связанные с созданием Национального исторического парка Независимости, усугубились из‐за отсутствия коммуникаций с местными сообществами и масштабным сносом застройки, в результате которого были уничтожены имевшие особое значение для района места для повседневных занятий, игр и работы. Национальный парк стал новой, искусственно созданной средой, из которой были тщательно стерты многие характерные черты истории города XIX – начала XX века.
Опыт афроамериканцев и их восприятие НИПН
Результаты этого социального и материального искоренения наследия были отражены в ходе интервью и фокус-групп с афроамериканцами, жившими в Саутуорке, жилом районе в нескольких кварталах к югу от парка. Например, один мужчина сообщил следующее:
Я не хожу [в этот парк], потому что ко мне он не имеет никакого отношения и ничего
