Павел Кочемаров - Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза
История творится в рамках этнических коллективов и взаимодействий этих коллективов. Каждый из таких коллективов проходит закономерный путь развития. Закономерности этногенетического развития определяются взаимодействием различных энергий, присущих этнической общности. Этими энергиями движимы силы, вершащие исторические события. Результатом их действия и являются различные политические, экономические, социальные, культурные события и процессы, которые в иных исторических теориях фигурируют в качестве причин.
Этногенетические силы совершают процессы двух видов: циклические колебательные движения, обусловленные изменением уровня витальной энергии этнического коллектива; и линейные процессы, определяемые возникновением этнических полей и изменением уровня их напряжённости. Циклические процессы мы уже осветили выше, в соответствующей главе. Теперь подробнее рассмотрим линейный процесс этногенеза.
Ещё совсем недавно в нашей исторической науке абсолютно господствовала концепция исторического материализма с её закономерной сменой формаций и жёсткой привязкой каждой формации к определённому отрезку мировой истории: первобытно-общинный строй, Древний мир – рабовладение, Средние века – феодализм, Новое время – капитализм. Эта теория была плодом новоевропейского евроцентристского сознания. Она более или менее соответствовала ходу исторического развития только Европы, хотя авторы теории пытались утвердить её универсальное значение.
Но и в Европе существовала страна, созданная как будто для того, чтобы поиздеваться над схемами истмата и создавать их сторонникам всяческий дискомфорт. Эту страну и эту цивилизацию впоследствии, уже после её конца, назовут Византией.
Согласно официальной теории, падение Рима подвело черту под историей Древнего мира, а вместе с ней окончилась и рабовладельческая формация. Однако Восточная Римская империя – Византия преспокойно продолжала существовать, не поколебленная ни варварскими нашествиями, ни внутренними социальными кризисами. И не просто существовала, но и процветала, раздвигала свои границы, едва не захватив всё Средиземноморье.
Дальше пошло ещё хуже. В VII веке рабовладельческое хозяйство в Византии теряет всякое значение, рабство почти исчезает. По официальной теории, вслед за исчезновением рабовладельческого уклада должен обязательно наступить феодализм или хотя бы процесс формирования феодальных отношений, который на Западе начался ещё в эпоху поздней Римской империи. Так вот в Византии с падением рабовладения феодализм не только не стал развиваться, но даже зачаток его – колонат, существовавший ранее, – приказал долго жить.
Это был уже форменный скандал. Напрасно сторонники теории формаций рассуждали о том, что в Византии «раннефеодальная стадия затянулась», – там, где феодализма нет вообще, понятие «раннефеодальный период» лишено всякого смысла.
Ведь что такое, собственно, феодализм? Существуют две основные концепции этого понятия. Одна преимущественно обращает внимание на социально-правовой характер феодального общества. Другая, базирующаяся на экономическом материализме, – на характер отношений собственности и производства. Первая концепция восходит к историкам французской школы, прежде всего к Гизо. Одной из основных черт феодализма, по ней, является условный характер и иерархическая структура феодальной собственности, определяющая иерархию среди феодалов, сеньориально-вассальные связи. Собственность феодала на его поместье обусловливалась определёнными обязательствами: в первую очередь военная служба определённое число дней в году и некоторые другие. И если феодал их не выполнял, его собственность могла быть по праву конфискована. Вторая важнейшая черта феодализма – соединение собственности с политической властью («рассеяние суверенитета»). Феодал был не просто хозяином земли и не просто правителем, – он был «государем». Он облагал население своего владения податями и повинностями, судил и карал его за преступления, предводительствовал ополчением на войне. Даже самый мелкий рыцарь был, по сути дела, королём в своём поместье (бароны и формально имели короны), а население поместья являлось его подданными.
Марксизм упирал прежде всего на экономические особенности феодализма. Главной характерной чертой этого строя марксисты считали монополию собственности класса феодалов на главное общественное богатство – землю и реализацию этой монополии при посредстве мелких производителей – зависимых крестьян. Выделялась ещё восточная модель феодализма (азиатский способ производства), где частные земельные владельцы были слабы, а верховным собственником земли являлось государство. Рента, уплачиваемая крестьянами, сидевшими на государственной земле, в данном случае совпадает с государственным налогом.
Когда мы определяем характер того или иного общества, мы должны брать период его наибольшей зрелости, – когда присущие ему черты полностью оформляются и выражены наиболее отчётливо. Так, римское общество мы определяем как рабовладельческое именно потому, что рассматриваем пору его расцвета (II век до н. э. – II век н. э.), а не раньше, – когда преобладало свободное крестьянство; и не позже, – когда на первый план выходит колонат. В Византии период расцвета, классическая эпоха её цивилизации, когда и определились все те культурные черты, получившие название «византизма», примерно совпадает с правлением Македонской династии (IX – первая половина XI века).
Ни одного из вышеперечисленных феодальных признаков не было в византийском обществе периода его расцвета. Там не было феодально-зависимого крестьянства, как не было и феодальной собственности на землю, связей феодального характера в обществе. Крестьяне были свободным и полноправным сословием. Они не просто самостоятельно вели хозяйство, но и являлись частными собственниками своей земли. С VIII века в документах крестьяне уже не просто «георги» (земледельцы), но «господа», «деревенские господа» (!) Любая форма постоянной зависимости воспринималась крестьянами как рабство, поэтому даже разорившиеся крестьяне упорно не «садились» на чужую землю, предпочитая батрачество или уход в монастырь.
Государство владело большими недвижимыми имуществами. Но, как и в Риме, в Византии не было верховной собственности государства на землю. Поэтому не приходится говорить и о восточном варианте феодализма.
Знать, конечно, существовала и в Византии. Но её земельные владения сравнительно с Западом были невелики. Землёй она владела не условно, а так же, как и крестьяне, – на праве полной частной собственности. И работали во владениях знати батраки и немногочисленные рабы, а не феодально-зависимые крестьяне. «Категория париков – будущих феодально-зависимых крестьян формировалась чрезвычайно медленно»[39], – отмечает известный историк. Могущество и социальный статус византийской знати определялись не столько её земельной собственностью, сколько положением на государственной службе; и основная часть доходов знати поступала из этого источника.
Византийское общество было гражданским обществом. Примат «государственного интереса» сохранялся даже в период упадка, когда набирал силу процесс феодализации. Император выступал защитником интересов «всех», официальная теория права провозглашала императорскую власть «общим достоянием всех граждан». Государственная служба воспринималась как, одновременно, общественная обязанность, долг; личная же служба – как услужение и зависимость. Государство занималось воспитанием у подданных патриотизма. Византийские воины шли в бой за «отечество», когда европейцы ещё и понятия не имели, что это такое. В обществе ценились прежде всего заслуги и личное достоинство, а не родовитость. Император Лев VI писал: «Только люди без личных достоинств заняты поисками своей родословной, чтобы сделать себя славными… преисполненным достоинствами незачем иметь дело с подобными химерами».
Элементы феодализма появляются в Византии лишь в Х веке, но развиваются довольно вяло. Только при Комнинах (XII век) они получили преобладание, а при Палеологах (конец XIII–XIV век) – господство. При этом формы феодализма так и остались недоразвитыми и незавершёнными. Парики – зависимые крестьяне на землях государства, знати и церкви – были зависимы только поземельно, но без личной зависимости. В административно-судебном отношении парики были подчинены государству и общине. Проний и другие разновидности феодального владения – аналоги европейского бенефиция – вплоть до эпохи Палеологов были, как правило, ненаследственными. Проний означал не передачу земель в полное владение прониара, но лишь сбор в свою пользу с данной территории государственных налогов без административной и судебной власти. Феодальная иерархия впервые появляется в форме свиты (этерии), но слой средних и мелких феодалов оставался слабым и недоразвитым до самого конца. Централизованная государственность даже при феодализме преобладала над тенденциями к феодальной раздробленности, которая достаточно сильно проявлялась только на окраинах империи.
