Дмитрий Калюжный - Другая история литературы

Пробежимся вдоль египетской литературы, замечая параллели между нею и другими.

«Потерпевший кораблекрушение» — египетский папирус начала II тыс. до н. э. (ХХ век до н. э.):

«Совпадений между египетской повестью и рассказом „Одиссеи“ слишком много, чтобы считать их случайными… Есть все основания предположить, что сказители (?!) „Одиссеи“ хорошо знали если не „Потерпевшего кораблекрушение“, то какие-то однотипные с ним египетские рассказы и инкарнировали их содержание в греческий эпос, тем более что и „Илиада“ и в особенности „Одиссея“ обнаруживают достаточное знакомство с Египтом и преисполнены уважения к этой стране».

Корабль экспедиции в Пунт. Ок. 1480 до н. э., линия № 4 «египетской» синусоиды.

«Одиссея», видимо, относится к следующей линии после «Потерпевшего кораблекрушение»; между ними меньше ста лет. Идею о реинкарнации мы здесь обсуждать не можем. Однакотпосмотрим и дальше, что думают литературоведы об истории своего предмета:

«Если бы мы признали справедливость гипотезы об узах преемственности, связывающих „Одиссею“ и „Гильгамеша“, то, говоря словами Г. Жермена, мы бы обнаружили между ними отношения „популярной версии и ученой модели“.

Следует подчеркнуть, что по языку литературные памятники XVIII династии (XVI век до н. э.) примыкают к среднеегипетским — они написаны среднеегипетским языком (вот почему они так странно датированы!), в то время как новоегипетский язык становится языком литературным лишь с начала XIX династии (вторая половина XIV века до н. э.). Во всём остальном они непосредственно связаны с новой эпохой и новыми историческими веяниями».

Налицо — полная хронологическая путаница!

Великий завоеватель Тутмос III (первая половина XV в. до н. э., линия № 4, XII реальный век). Сюжетом сказки о нем является взятие города Юпы. Сюжет, как признано литературоведами, перекликается с эпизодом Троянской войны.

Мы читаем такую периодизацию:

«Египетская литература на протяжении всей своей… истории представляет собой языковое единство при разнообразии форм письма… Памятники письменности свидетельствуют, что… он прошел в своем развитии несколько стадий… Стадии эти таковы:

I. Староегипетский, или классический, язык эпохи Среднего царства (XXII–XVI вв. до н. э.);

II. Среднегипетский, или классический, язык эпохи Среднего царства (XXII–XVI вв. до н. э.);

III. Новоегипетский язык эпохи Нового царства (XVI–VIII вв. до н. э.);

IV. Демотический язык (VIII в. до н. э. — III в. н. э.);

V. Коптский язык (с III в. н. э.)».

Если теперь эту периодизацию осмыслить с помощью нашей синусоиды, то получится, что коптский язык был в ходу с XV века. Демотический и новоегипетский — с XII, классический применялся в XII–XIV веках, а староегипетский — до XII века, хотя в какой-то степени мог применяться и в XII, и в XIII веках. По меткому сравнению Б. А. Тураева, соотношение между иероглифическим, иератическим и демотическим письмом приблизительно такое же, как между нашими печатными, рукописными и стенографическими знаками.

Плотник. Древний Египет. Конец XV века до н. э., линия № 4.

Эти системы письма (и языки) существовали параллельно, а не последовательно. И такой вывод мы можем делать тем более смело, что сами литературоведы дают возможность для многовариантных толкований:

«Принятая периодизация египетской литературы, — говорят они, — является вынужденной, поскольку она обусловлена в основном состоянием источников и невозможностью проследить шаг за шагом развитие самого литературного процесса».

О каких же еще параллелях мы можем прочесть во «Всемирной истории литературы»?

«[Египетская] басня о льве и мыши поразительно похожа на соответствующую басню Эзопа…»

… «Любопытно, что Геродот сравнивает греческие мистерии Диониса с египетскими религиозными празднествами, находит в них много общего и приходит к заключению, что греки переняли у египтян их праздники и обычаи».

А вот поразительное сообщение о египетской сказке, за два столетия до «исторической» Трои повторяющей ее сюжеты:

«В одной сказке говорится о времени великого завоевателя XVIII династии фараона Тутмоса III (первая половина XV век до н. э., линия № 4). Сюжет — взятие города Юпы, местонахождение которого точно неизвестно…

В кувшинах… были спрятаны… воины… Подобного рода способ проникновения во вражеский город напоминает известный эпизод Троянской войны („Троянский конь“), подробно рассказанный Вергилием в „Энеиде“, а также перекликается со сказкой об Али-Бабе и сорока разбойниках из „Тысячи и одной ночи“».

Приведем эту сказку целиком. На ее стиль, конечно, особого внимания обращать не стоит, поскольку это стиль не рассказчика, а русского переводчика. Но сюжет занимательный.

Однажды в столицу Та-Кемет въехала колесница. Она с грохотом пронеслась по улицам, взвихривая пыль и отгоняя прохожих к заборам и обочинам.

Конями правил гонец фараонова войска. И колесница, и конские крупы, и тело возничего — всё было забрызгано дорожной грязью. Видно было, что гонец проделал неблизкий путь.

Колесница остановилась у дворца фараона. Гонец спрыгнул на землю и поспешил в зал приёмов.

Фараон в это время совещался со своими военачальниками. Сидя на троне, он выслушивал их доклады и отдавал приказы. Придворные стояли, затаив дыхание и боясь пошевелиться. И в этот момент вбежал гонец.

Фараон прервал свою речь, удивлённо оглядел его с ног до головы и спросил:

— Откуда ты? Кто тебя прислал и зачем?

— О владыка, да живёшь ты вечно! — сказал гонец. — О великий, могучий и несравненный сын богов! В городе Яффе, завоёванном тобой, вспыхнуло восстание. Правитель Яффы изменил тебе. Он собрал злоумышленников и возглавил их. Они перебили всех воинов твоего величества. Они разгромили отряд, который пытался подавить мятеж.

Фараон молчал. Лицо его было бледным от гнева.

— Владыка! Прикажи послать в Яффу большое войско, — взмолился гонец. — Только силой можно усмирить бунтовщиков.

— Клянусь жизнью и любовью ко мне бога Ра, я так и сделаю! — воскликнул фараон.

Придворные закивали, спеша выразить своё одобрение, и, перебивая друг друга, стали расхваливать мудрость великого владыки, принявшего такое разумное решение. Каждый из придворных нет-нет да и поглядывал на фараона: слышит ли он его льстивые речи? Хорошо бы, чтоб услышал и наградил за верную службу.

И вдруг один из приближённых фараона, полководец Джхути, решительно шагнул вперёд.

— О великий, которому весь мир воздаёт почести! — сказал он. — Не надо посылать в Яффу большое войско. Дай мне всего пятьсот воинов, и я повергну бунтовщиков. Тем более что негде нам набрать многочисленную армию для подавления мятежа, разве что вывести гарнизон из какого-нибудь другого города и отправить в Яффу. Но тогда этот город останется незащищённым.

— Ты прав, верный мой Джхути! — воскликнул фараон. — Я вижу, что ты служишь мне честно, а не выслуживаешься ради награды. Но скажи: как ты собираешься идти в бой с таким малым отрядом?

Джхути смиренно поклонился.

— Этот гонец сказал, что только силой можно усмирить бунтовщиков, — ответил он. — Но гонец ошибся. Моя сила — это хитрость. Я одолею их хитростью.

— Что ж, — сказал фараон. — Я тебе верю. Отправляйся в поход.

Через несколько дней Джхути со своим отрядом прибыл в Сирию. Отряд встал лагерем неподалёку от Яффы, и Джхути послал в город гонца.

— Я слуга Джхути, полководца из Та-Кемет, — сказал гонец правителю Яффы. — Мой господин служил фараону верой и правдой, одержал во славу его величества много побед, выиграл пять кровопролитных сражений — и вот благодарность: фараон назначил главным военачальником не Джхути, а вельможу, который заработал эту почётную должность ничего не делая, одним только своим сладкоречивым языком. Он не участвовал в боях, зато умело льстил фараону. Другой вельможа получил должность верховного советника. Третьего одарили богатыми подарками. А моему господину Джхути не досталось от фараона ничего! Вот как несправедливо обидел фараон моего господина. Теперь он послал его воевать против тебя. Но Джхути зол на фараона, он хочет ему отомстить и перейти на сторону мятежников. Всё это он велел тебе передать и ждёт меня с ответом.

— Хвала богам! — вскричал правитель Яффы. — Как отблагодарить великого Ра за то, что Джхути, доблестный полководец, стал мне союзником!.. Но скажи, велик ли его отряд и хорошо ли вооружён?