Девлет-Мирза Шихалиев - Рассказ кумыка о кумыках

Огузами-переселенцами в своей значительной части являются и жители селений Каякент, Темираул, Чонтаул и одного квартала сел. Костек, которые появились здесь, согласно источникам, в XVI–XVIII веках.

Тюркизация приморской равнины Дагестана не сопровождалась сменой древнего населения данной территории с его нетюркскими и тюркскими субстратами, а путем слияния новых переселенцев с ним. В ряде случаев, как нам представляется, происходила лишь тюркизация языка коренного населения предгорья как результат социально-экономической и политической зависимости, насаждения ислама и других факторов.

8. (С. 25). Автор преувеличивает размеры территории хазар и подвластного им населения. См.: Артамонов М. И. История хазар. М., 1962; История Дагестана. М., 1967. Т. I. – С. 127–131.

9. (С. 25). Термин «татары» Д.-М. Шихалиев употребляет в значении «тюрки».

10. (С. 26). См. примечание 7.

11. (С. 26). О Золотой Орде и татаро-монгольских завоеваниях см.: Греков В. Д. и Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.-Л., 1950; Монголы в Европе и Азии. М., 1970 и др.

12. (С. 27). Автор, очевидно, пользовался рукописными списками «Дербенд-наме», ибо первое издание этой хроники в России относится к 1851 году. Мог он пользоваться также немецким переводом источника, изданным в 1814 г. Ю.Клапротом. Об изданиях «Дербенд-наме» см.: Стори Ч. А. Персидская литература. Биобиблиографический обзор / перераб. и доп. Ю. Э. Брегель. – М., 1972. Ч. II; Дербенд-наме / пер. Г. Оразаева, А. Шихсаидова. – Махачкала, 1992.

13. (С. 27). Ханжи – одна из транскрипций Анжи. Многие дагестанцы, в том числе и кумыки, и поныне называют Махачкалу (быв. Порт-Петровск) Анжикалой.

14. (С. 29). Сведения о Дербентской стене см.: Артамонов М. И. Древний Дербент // «Советская археология», 1946. № 8; Хан-Магомедов СО. Дербент. М., 1958 и др.

15. (С. 30). Утверждение автора о том, что русские первые ознакомились с Закавказьем при Петре I, не соответствует действительности. Русско-закавказские связи имеют большую историю. См.: Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. М., 1889; Материалы по истории грузино-русских взаимоотношений. Тбилиси, 1937; Полиевктов М. А. Европейские путешественники XIII–XVIII вв. по Кавказу. Тифлис, 1935; Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI–XVIII вв. М., 1963; Косвен М. О. Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке // «Кавказский этнографический сборник». – М., 1955–1962. Т. I–III и др.

16. (С. 30). Утверждение Шихалиева о «беспечности кумыков» совершенно бездоказательно, ибо многочисленные путешественники и даже представители дворянской историографии писали о трудолюбии населения Дагестана, их занятиях поливным земледелием, садоводством, о наличии у них скотоводства в широких размерах, о развитии ремесла и торговли и т. д. Последующие сведения Шихалиева о развитой системе земледелия, водопользования полностью опровергают его же более раннее утверждение. 17. (С. 31). Говоря об отсутствии постоянных поселений хазар на Кумыкской плоскости (т. е. на Терско-Сулакской низменности), автор допускает неточность. Еще армянские (VI–VII вв.) и арабские авторы (IX–X вв.) отмечали существование на территории Северного равнинного Дагестана многочисленных оседлых поселений, а также городов Варачан, Беленджер и Семендер. Исследования советских археологов, в частности дагестанских, подтвердили достоверность этих сведений раннесредневековых авторов. См.: Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962; История Дагестана. Т. I. С. 127–131.

18. (С. 32). Карагачская земля (точнее караагачская: кара – черный, агач – лес) в конце XV – нач. XVII вв. составляла отдельное феодальное владение – удел Муцала – брата Султанмута, его сыновей и внуков. См.: Кушева Е. Н. Указ. соч. С. 44–45.

19. (С. 32). См. примечание 43.

20. (С. 32). Под кумыкскими ногайцами имеются в виду ногайцы, подвластные аксаевским и костековским князьям, а под тарковскими – подвластные Тарковским шамхалам.

21. (С. 37). Имеются в виду походы русских войск конца XVI и начала XVII вв., совершенные против шамхала под начальством главным образом терских воевод Андрея Хворостинина (1589–1590,1594 гг.), Григория Засекина и Петра Шаховского (1591 г.), Ивана Бутурлина (1604–1605 гг.) и др.

Эти походы имели целью укрепить положение России на Северном Кавказе и в Закавказье, оказать помощь Грузии против шамхала, «очистить» дороги русским послам в Закавказье через Дагестан.

Созданием в 90-х годах XVI в. Терского города у устья р. Терек, острогов Койсинского у устья Койсу – Сулак, Сунженского при впадении р. Сунжи в р. Терек Россия стремилась закрыть дорогу турецко-крымским силам к «железным воротам» – Дербенту и в Закавказье, не допустить сношений шамхала с Турцией и Крымом. Особая стратегическая роль отводилась Терскому городу – русской крепости (Терка, Тюменский город), построенной в 1588 году воеводой А. И. Хворостининым на р. Тюменке, в дельте р. Терек. Скоро после своего основания он стал очень важным пунктом, через который в конце XVI в. и в XVII в. осуществлялись сношения русского правительства с народами Северного Кавказа и Закавказья. Терский город являлся также крупным для своего времени местным торговым центром с разнонациональным составом населения. См.: Куш ев а Е. Н. Указ соч.: История Дагестана. Т. I; Белокуров С. А.Указ. соч.: Русско-дагестанские отношения…

22. (С. 39). Здесь речь идет о начавшемся в середине XVI века феодальном дроблении шамхальства, объединявшего ранее всю Лакию, основную часть Кумыкии и ряд сопредельных земель. В конце XVI в. от шамхальства отделяется Казикумухское ханство во главе с представителями шамхальского дома. Затем уже из единого в этническом отношении кумыкского шамхальства с резиденцией в Тарках выделяются Буйнакские, Эндирейское (Эндирийское), Кафыр-Кумухское, Карабудахкентское, Эрпелинское, Караагачское, Таркалинское, Дженгутайское владения. Самым значительным феодальным образованием продолжало, однако, оставаться Тарковское шамхальство, владетели которого считались, хотя часто и формально, верховными правителями над всей кумыкской землей, над всеми удельными князьями.

Об этом периоде шамхальства, о шамхалах, о правлении Султанмута см. также: Кушева Е. Н. Указ соч.; Белокуров С. А. Указ. соч. Русско-дагестанские отношения; Шамхалы Тарковские. – Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1868. Вып. 1 (в дальнейшем: Шамхалы Тарковские); Аббас – Кули– Ага Бакиханов. Полистан-ирам. Баку, 1926 и др.

23. (С. 39). Д.-М. Шихалиев один из первых сообщает интересные сведения о родоначальнике кумыкских засулакских князей Эндирейском (Эндирийском) владетеле Султанмуте (он же в источниках называется Султан-Магомед, Султанмамут, Султан-Махмуд), о его междоусобной борьбе с братьями и отцом за удел. Источники того периода называли Султанмута и безъюртным, т. е. не имеющим удела.

Автор приводит две версии, которые потом широко вошли в литературу. Согласно одной из них, Султанмут был сыном Андия. По второй (ее приводит известный азербайджанский историк и мыслитель I половины XIX в. Аббас-Кули-Ага Бакиханов) – Андий, Ильдар, Гирей, Магомед и Султанмут (от другой матери) были братьями, сыновьями Чобан-шамхала (очевидно, Чопан или Чупан-шамхала).

Однако полной ясности в этом вопросе нет. В документах XVII в. (Русско-дагестанские отношения… С. 48, 101) братьями названы только Гирей и Ильдар – сыновья Суркай-шамхала, а Султанмут их дядей по отцу, т. е. братом Суркая. Ясно только то, что Султанмут был сыном шамхала, ибо в документах назван «Шевкаловым» (см.: Там же. С. 59), но определенно сказать, какого шамхала, невозможно. Султанмут называется в этих же документах и братом шамхала Андия (см.: Русско-дагестанские отношения… С. 55), а Андий, в свою очередь, сыном «Шевкала старого» (Белокуров С. А. Указ. соч. С. 542), имя которого в документах не приводится.

Есть основание полагать, что и А. Бакиханов, и Д.-М. Шихалиев в данном случае пользовались одним и тем же источником, о чем говорит дословное совпадение в ряде случаев их текстов. См.: А б б а с – Ку – ли-Ага Бакиханов. Указ. соч. С. 88.

Многие исследователи считают, что Султанмут погиб у Тарков в сражении с войсками Бутурлина в 1605 году. Примечательно, что в одной исторической песне, переданной князем А. Хамзаевым Н. Семенову, автору известной работы «Туземцы Северо-Восточного Кавказа», говорится о храбром военачальнике Султанмуте, погибшем в битве с отрядами русских воевод.

Обнаруженные за последнее время документы XVII в., подтверждая высокие воинские качества и особую роль Султанмута в организации отпора отрядам Бутурлина, вместе с тем опровергают версию о его гибели в 1605 году В отписках воевод Посольского приказа, грамотах из Посольского приказа и других официальных русских документах того периода Султанмут, как Эндирейский владелец, фигурирует до 1643 года. В 1635 году после смерти Эльдара шамхальство должно было перейти к Султанмуту, но тот «за старостью» («его по старости любят» – См.: Русско-дагестанские отношения… С. 68) уступил престол своему сыну Айдемиру, который был убит «на государевой службе» в 1640 г. в неудачном походе против мурз Казыевой Кабарды и Малой Ногайской Орды на реке Малке. В последние годы жизни, очевидно, также по старости, Султанмут официально не управляет своим уделом, передав его своему сыну Казаналипу В 1635 году Казаналип как законный владелец Эндери приезжает в Терский город для присяги на русское подданство. В то же время в ряде документов фигурируют и тот, и другой. В 1643 году Казаналип-мурза от имени отца, т. е. Султанмута, и от своего имени посылает челобитную царю Михаилу Федоровичу о помощи, причем к челобитной была приложена печать самого Казаналипа: «раб божий Казаналип». Очевидно, Султанмут вскоре умер, так как позже в документах он не упоминается.