Владимир Напольских - Введение в историческую уралистику

Российская академия наук

Уральское отделение

Удмуртский институт истории, языка и литературы

Напольских В. В.

Введение в историческую уралистику

Ижевск

1997

Светлой памяти Юрия Борисовича Симченко

Предисловие

Эта книга родилась, помимо прочего, и как результат чтения спецкурса по исторической уралистике на кафедре археологии Удмуртского университета. Отсюда — особенности её структуры и назначение.

Первая часть является кратким справочником предназначенным для того, чтобы любопытствующий читатель мог почерпнуть начальные сведения об уральских народах и поздних этапах их этнической истории. Отсутствие ссылок в её тексте призвано, во-первых, облегчить чтение, а во-вторых, объясняется тем, что зачастую пришлось бы ссылаться на редкие и совершенно недоступные, например, провинциальному российскому студенту издания (в особенности — увы! — когда речь идёт о приличных изданиях средневековых источников). Кроме того, внедрение ссылочного аппарата поневоле потребовало бы многочисленных пояснений, экивоков, не только упоминаний о существовании различных мнений, но и хотя бы кратких историографических экскурсов в многочисленные проблемы, задеваемые в очерке, что опять-таки вряд ли необходимо для человека, желающего познакомиться с предметом и резонно берущего с этой целью в руки книжку, называющуюся «Введение». В необходимых случаях упоминаются авторы тех или иных гипотез, этимологий и т. д., и по фамилии легко найти нужную работу в библиографическом списке в конце книги. В этот список включены не только те работы, на которые в тексте книги есть отсылки, но и работы, которые можно было бы рекомендовать для дальнейшего проникновения в предмет. Естественно, дать исчерпывающий список такого рода — не в моих скромных силах, поэтому настоятельно рекомендую интересующимся пользоваться и другими библиографическими источниками.

Предмет книги определён как историческая уралистика, то есть — исследование истории уральских (финно-угорских и самодийских) народов (если народов, значит, по определению, — этнической истории). Однако, в первой части не уделено должного внимания языкам не по этой причине, а потому, что для введения в уральское языкознание на русском языке существует достаточная литература (прежде всего — [Основы; Хайду 1985], всячески рекомендую кроме того прочитать первую часть книги [Хелимский 1982]), которая в общем-то доступна, и с которой безусловно необходимо ознакомиться одновременно или хотя бы в связи с чтением данной книги: без такого ознакомления введения в предмет не получится. Собственно говоря, при написании этой книги я предполагаю, что читатель уже знаком с основными положениями уральского языкознания, и поэтому в ней нет введения, содержащего разъяснения элементарных терминов типа финно-угорский, уральский и т. п., не даются начальные сведения о составе уральской языковой семьи, истории её изучения и т. д., — я счёл возможным приступить непосредственно к предмету, то есть — к этнической истории.

Кроме того, в этимологических экскурсах в большинстве случаев не приводятся все формы всех привлекаемых для сравнения языков, изложение ограничивается реконструируемыми праформами. Такая возможность создаётся благодаря проделанному титаническому труду этимологов-уралистов, и прежде всего — проф. Кароя Редеи, чей «Уральский этимологический словарь» и другие работы обеспечивают прекрасную базу для использования новейших результатов лингвистики в палеоисторических штудиях. Я пользуюсь случаем выразить здесь своё глубокое уважение к трудам и личности этого выдающегося учёного — в особенности потому, что на страницах книги я нередко вступаю с ним в заочную полемику, но ведь сама возможность такой полемики создана его трудами!

Вторая часть написана в виде уже вполне наукообразного (во всяком случае — по форме) очерка, посвященного одной из центральных проблем уральской предыстории — проблеме локализации уральской прародины. Надеюсь, она окажется удобочитаемой и для «входящих» в предмет, хотя, конечно же, работа над ней потребует бо́льших усилий — «Lasciate ogni speranza, voi, ch’entrate!». В большей мере она адресована скорее моим коллегам, и, надеюсь, найдёт отклик (хотя бы и негодующий) в их умах и сердцах.

Хотя две части книжки напрямую не связаны друг с другом, для полного вхождения в предмет необходимо, всё-таки, уделить внимание и второй части, как бы это ни казалось трудно. Многие проблемы исторической уралистики лишь упомянуты в первой части, для многих там просто не нашлось места.

К сожалению, по ряду причин я не смог снабдить книжку должным количеством иллюстраций, прежде всего — карт. Остаётся только отослать читателя к другим работам, в частности — к подборке карт, схем и тому подобных носителей информации из разных источников в [Szíj 1990].

В заключение хочу поблагодарить моих коллег, в дискуссиях, обменах информацией и идеями с которыми рождались и «обкатывались» положения этой книжки: Джеймса Мэллори (Белфаст), Ларса-Гуннара Ларссона, Хокана Рюдвинга (Уппсала), Герхардта Дёрфера (Гёттинген), Юху Янхунена, Аско Парполу, Фолькера Рыбацки (Хельсинки), Вацлава Блажека (Пржибрам), Петера Вереша (Будапешт), Аарона Борисовича Долгопольского (Хайфа), Тиита-Рейна Виитсо (Таллин), Ивана Михайловича Стеблина-Каменского, Альберта Викторовича Шевченко, Александра Григорьевича Козинцева, Кирилла Васильевича Чистова, Александра Ивановича Терюкова (Санкт-Петербург), Анатолия Павловича Журавлёва (Петрозаводск), Михаила Фёдоровича Косарева, Дмитрия Александровича Крайнова (Москва), Валерия Валентиновича Никитина (Йошкар-Ола), Игоря Борисовича Васильева (Самара), Александра Константиновича Матвеева, Валентину Трофимовну Ковалёву (Екатеринбург), Андрея Владимировича Головнёва (Тобольск), Леонида Анатольевича Наговицына, Римму Дмитриевну Голдину, Владимира Емельяновича Владыкина, Сергея Константиновича Белых, Кронида Ивановича Корепанова, Александра Геннадиевича Иванова, Леонида Дмитриевича Макарова, Рифа Шахрисламовича Насибуллина (Ижевск) и многих других.

Особо хочу назвать имена людей, которых почитаю за честь назвать своими учителями, и без участия которых не мыслю своей работы: Евгения Арнольдовича Хелимского, Сергея Владимировича Кузьминых (Москва) и Александра Николаевича Анфертьева (Санкт-Петербург).

Приношу также благодарность Сергею Константиновичу Белых и Наталье Владимировне Борлуковой за помощь в технической подготовке этой книги.

Особая моя признательность — руководству Удмуртского института истории, языка и литературы Уральского отделения РАН и его директору, профессору Кузьме Ивановичу Куликову, без личного участия которого издание этой книги вряд ли было бы возможно.

Работа над книгой была завершена на Кафедре финно-угроведения Гёттингенского Университета (Finnisch-Ugrisches Seminar der Georg-August Universität Göttingen) в рамках работы по гранту, предоставленному Фондом им. Александра фон Гумбольдта (Alexander von Humboldt Stiftung). Пользуюсь случаем выразить свою благодарность руководству Фонда и заведующему Кафедры финно-угроведения Гёттингенского Университета профессору Яношу Гуе.

Часть I. Уральские народы: начальные сведения по этнической истории

Прибалтийско-финские народы

Народы, объединяемые названием прибалтийско-финские (нем. Ostseefinnen, ф. itämerensuomulaiset и т. д.): финны, карелы, вепсы, ижора, водь, эстонцы, ливы, — близки друг другу не только по языку (степень расхождения между прибалтийско-финскими языками, пожалуй, сопоставима со степенью расхождения славянских языков), но и по антропологическому типу, традиционной культуре и историческим судьбам.

Появление носителей раннего прибалтийско-финского (= прибалтийско-финско-саамского) праязыка в Прибалтике связано с распространением во второй половине II — начале I тыс. до н. э. на территориях современной Новгородской, Псковской, Ленинградской областей, Эстонии, восточной и северной Латвии прибалтийского варианта общности культур ложнотекстильной керамики. Близость этого варианта культуре ложнотекстильной керамики Верхней Волги очевидна, она сохранялась и в I тыс. до н. э., так что археологи находят возможным говорить о непосредственном влиянии верхневолжской дьяковской культуры (см. разделы о поволжских финнах и марийцах) в Прибалтике (городища Кландюкалнс под Ригой, Иру под Таллином, Асва на о‑ве Сааремаа). По-видимому, именно с возникновением культуры ложнотекстильной керамики в Верхнем Поволжье в середине — второй половине II тыс. до н. э. (см. раздел о поволжских финнах) и её распространением на запад, в Прибалтику и на северо-запад, в Карелию и Финляндию (см. раздел о саамах) следует связывать сложение, непродолжительное существование и распад финно-волжской праязыковой общности и прибалтийско-финско-саамского праязыка.