Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни - Елена Евгеньевна Левкиевская
Детей, умерших некрещеными, как и вообще некрещеных людей, нельзя поминать в церкви, поэтому существуют неформальные способы их домашнего поминовения: матери в поминальные дни раздают еду другим детям или приносят ее в церковь, а также жертвуют туда детскую одежду. Женщины, у которых умирали во младенчестве дети, должны соблюдать особые правила поведения, чтобы не навредить им на «том» свете, в частности, не должны есть плоды нового урожая до определенной календарной даты (чаще всего нельзя есть яблоки до Яблочного Спаса, то есть до Преображения Господня), иначе Бог на «том» свете не даст ее детям этих плодов.
КИКИМОРА
Кикиморы происходят из умерших некрещеными детей, погубленных или проклятых своими матерями. Первый компонент в названии кик- связывается с бато-славянским корнем кик/кык/кук и означает горбатость, скрюченность, а второй компонент мора является общеславянским корнем со значением смерти.
В отличие от русской традиции, в которой кикимору чаще всего представляют в виде уродливой, сухой и скрюченной старушки, в белорусских верованиях она выглядит как маленькая девочка, обитающая на печи, в подпечье или в подполье, — по этому признаку ее можно считать разновидностью домашних духов.
Мужчина с котом у печи. Ок. 1915.
Muzeum Narodowe w Warszawie
Кикиморы появляются в домах, где произошло детоубийство или было похоронено тело ребенка. Незримо присутствуя в хате, кикимора следит за играми живых детей и жалобно вздыхает, если видит, как мать ласкает своего ребенка. Присутствие кикиморы в жилище человека расценивается как знак того, что в доме неблагополучно, «нечисто», что был совершен какой-то тяжкий грех. Это беспокойное существо ведет себя как полтергейст, пугает стуком, шумом, писком, визгом, творит мелкие пакости, вредит хозяйству, бьет посуду.
Главный признак кикиморы — ее связь с прядением и шитьем (и это полностью соответствует основной функции ее русской «коллеги»). Она набрасывается на оставленные хозяйкой без благословения пряжу или пытается шить, но швы получаются неровными, а спряденные нитки плохо выпрядены и замусолены.
Полагали, что, если поймать кикимору и крестообразно выстричь у нее волосы на темени, она сможет навсегда стать человеком, но на всю жизнь сохранит какие-нибудь недостатки, свидетельствующие о ее потустороннем происхождении, — кривизну, заикание и слабый ум.
«ХОДЯЧИЙ» ПОКОЙНИК
Белорусский «ходячий» покойник происходит из «нечистых» покойников, которые по разным причинам не получили успокоения на «том» свете, возвращаются в свои дома и продолжают свое существование как бы на пограничье между земным и потусторонним мирами. По своему посмертному статусу, причинам смерти, способам погребения и поминовения, взаимоотношениям с живыми людьми эта категория существ не относится предкам, дедам, то есть «правильным», «чистым» покойникам.
На юго-западе славянского мира (у южных и западных славян, на украинских Карпатах) эти персонажи в максимальной степени обладают чертами злобных и смертельно опасных для людей демонов. Вампиры и упыри агрессивны по отношению к человеку — они нападают и разными способами убивают его, высасывают кровь, душат во сне, своим дыханием или взглядом «подрезают» жизнь. На северо-востоке (белорусская и русская традиции) ходячие покойники ведут себя не агрессивно. Однако для живых, прежде всего для родственников, контакт с таким существом опасен: человек слабеет, сохнет, чахнет и, наконец, умирает.
Сельские похороны. 1878.
Muzeum Narodowe w Warszawie
«Ходячих» покойников часто называют мертвяк, померлый, нябошчык, а также нядобрик, не свой дух, пужака, злая душа. Очень часто используют глаголы ходит, лякает (пугает), подчеркивающие идею блуждания покойников, неприкаянности, способности перемещаться с «того» света на этот. Главная черта такого персонажа — его неуспокоенность, постоянное возвращение к живым. В одних случаях он является своим родственникам в сновидениях, в других — приходит наяву.
Народные представления о «нечистых» покойниках значительно отличаются от церковной точки зрения. Церковь считает отпавшими от Бога и не удостаивает христианского погребения лишь самоубийц, то есть тех, кто по своей воле лишил себя жизни, дарованной Богом. С народной точки зрения категория «нечистых» покойников гораздо шире — в нее попадают те, кто при жизни контактировал с нечистой силой (колдуны и ведьмы), а главное — люди, не изжившие своего века, умершие неестественной, насильственной и преждевременной смертью, то есть раньше срока, который им был отмерен свыше. Наиболее опасными и зловредными для людей считаются умершие ведьмы и колдуны — именно эта категория покойников, как правило, имеет собственное наименование вупыр, вупор (упырь), вядзьмак (ведьмак), в отличие от других, о которых просто говорят, что они «ходят».
Рассказы о ведьмаках и упырях распространены в западных областях Белоруссии, на белорусско-польском пограничье, где сильно влияние польских мифологических представлений о вампирах (пол. upόr). В этих местах белорусский персонаж вупор, вупыр приобретает ряд вампирических черт, свойственных западнославянским существам этого рода. Ему приписывается прямая агрессия по отношению к людям, которых чаще всего он душит. Их тела не гниют в земле, а лица имеют красный цвет, в гробу такие покойники лежат лицом вниз с открытыми глазами. Вупыр выходит из могилы по ночам и может бродить по земле до первых петухов, нападая на людей и скотину. В Брестской области такого опасного покойника также часто называют домовиком (почему, вы можете прочитать в разделе «домовик»). Дома такой покойник-домовик ведет себя как полтергейст: стучит, шумит, бродит по чердаку, пугает людей, разбрасывает и ломает вещи.
Он, домовик, знаки дает, его не углядишь. Или ведром стукнет, или дверной щеколдой, или ложкой брякнет. Или на лавку принесет горшок и переставит. Говорили, что как один дед умер, то он колдун был, великий знахарь. Как умер, то уже ходил, был в хате. Вот уже как загребут вечером жар в угол печи, то тот дед возьмет и назад выгребет. Как поставят в печь чугун с картошкой, то он этот чугун назад вынет из печи (с. Хоромск Столинского р-на Брестской обл., 1984 г.).
В Гомельской области была записана похожая на сказку быличка, близкая к сюжету гоголевского «Вия», о ведьме, встававшей по ночам из гроба и пытавшейся достать парня, который три ночи читал над ней Псалтырь. Как и в большинстве народных рассказов с этим сюжетом, ситуация заканчивается благополучно для парня, потому что он правильно использует обереги.
Умершая крестьянка. 1869.
Muzeum Narodowe w Warszawie
К числу «нечистых» покойников относились опойцы (умершие от водки), убитые и погибшие от несчастного случая, а также те, чья связь с
