Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И. Бобрикова - Михаил Михайлович Бородкин
В непоследовательности русских представителей в Варшаве поляки усмотрели особенно подходящее для них условие продолжать минировать край всеми доступными им способами. В годовщину восшествия на престол (1862 г.) объявлено было помилование большому числу политических преступников. Возвращение их в Варшаву явилось триумфальным шествием. Лошадей выпрягли. Женщины осыпали их цветами. Тоже повторилось в Финляндии (в 1904 г.) в дни возвращения административно высланных агитаторов.
Тон польской печати по отношению к России ничем не рознился от тона финляндских изданий. Прием ее, замалчивать положительные явления русской жизни и распространяться об отрицательных, практиковался всеми финляндскими редакциями. На польской сцене ставились враждебные места из поэмы Мицкевича «Дяды»: на финляндской сцене — наиболее «патриотические» стихотворения Рунеберга из «Рассказов прапорщика Столя».
Под аккомпанемент примирительных окраинских речей всегда росло стремление выговорить побольше льгот и разрешений. Если это не удавалось, то тон менялся и утверждали, что проектируемая правительством мера «может взволновать поляков», «удручить финнов», вызвав среди них общую скорбь и т. п.
Продолжать параллель надобности не представляется.
Пылкий поляк нервно ухватился за оружие и, недостаточно сорганизованный, ринулся в бой с русскими. Хладнокровные финляндцы сказали: «К оружию мы не прибегнем, но задуманному вторичному покорению края мы противопоставим наше пассивное сопротивление, более действительное, нежели партизанская война, и гораздо более упругое, чем враждебные нам силы».
История смуты, однако, показала, что финляндцы перешли пределы пассивного сопротивления и стали группировать свои силы для активного противодействия. Более горячие из финляндцев выбежали вперед из строя с револьверами и бомбами в руках. После некоторых уступок со стороны русской администрации, тон агитаторов повысился и требования возросли. Дурное предзнаменование для будущего... Представители финского населения, собранные на очередной сейм (1904 — 1905 г.), оказались во власти «тайного патриотического союза» и выступили на открытую борьбу с русским правительством забастовкой и обструкцией, требуя немедленной отмены всех объединительных и ограничительных мероприятий времени Бобрикова.
Петиция сейма заключала в себе 34 пункта. Земские чины, прежде всего, добивались «немедленной отмены призыва и прекращения дальнейшего применения устава о воинской повинности». Желание их было исполнено, призыв отменен и устав приостановлен впредь на неопределенное время. Таким образом отстранен закон, бывший в течении нескольких лет предметом борьбы между представителем русской власти и финляндской оппозицией. Тогда же восстановлена была несменяемость судей. Взамен воинской повинности постановлено уплачивать в Государственное Казначейство ежегодно 10 млн. мар. Сейм на это согласился, хотя в его рядах многие остались недовольны исходом дела и вслед, состоявшимся постановлениям, неслись заявления: денег не следует давать, так как эта «контрибуция» пойдет в пользу Империи, и «для целей дальнейшего поддержания системы, враждебной (финскому) народу». Внести «контрибуцию» значило бы запечатлеть свое рабство и унижение. Финские деньги, внесенные «в иностранную военную кассу, послужат пособием русскому шовинизму и правительственной системе, виновной в том, что у нас ограблена наша национальная армия...» Не поддерживать надо русскую правительственную систему, а «как можно скорее устранить ее». По поводу приостановки устава о воинской повинности некоторые члены сейма говорили: «Правительство не может выбраться из опасного положения, в какое попало, видя себя не в состоянии осуществить устава о воинской повинности»; правительство новой отрицательной мерой освободило себя самого от забастовавшей молодежи» и т. п.
Прошло еще несколько месяцев и в августе 1905 г., по докладу петиции земских чинов, состоялось повеление переработать дисциплинарный устав для служащих в Финляндии, составить проекты постановлений о возбуждении судебного преследования, о публичных собраниях, о порядке созыва церковных соборов и о «переустройстве полицейской части в Финляндии, которое давало бы возможность возложить на финляндские полицейские органы функции политической полиции, с освобождением от таковых чинов корпуса жандармов».
В виду же того, что призывы не производились и нечем было пополнять оставшейся воинской части, повелено л.-гв. 3-й стрелковый финский батальон расформировать. Таким образом закончилась история финских войск, просуществовавших 93 года.
Виды Ульяновки — имения Н.И. Бобрикова
XI. Финляндские ходатаи
Газеты и журналы Европы и Америки воспользовались обострившимся финляндским вопросом для того, чтобы подогреть старое нерасположение к России. Финляндские агитаторы с своей стороны старались всеми доступными им способами восстановить общественное мнение Запада против русского правительства. Новые союзники повели кампанию по обдуманному плану весьма дружно и энергично, пользуясь подходящими случаями. По обыкновению, наименее международной деликатности проявили англичане. Так, например, когда в 1899 г. на Кавказе производились опыты передвижения наших стрелковых частей, то в газете «Times» сейчас же появилась статья, выражавшая свое неудовольствие по этому поводу и ставившая вопрос о том, чтобы «сказали в России, если в виде опыта, они, англичане, послали десант в Финляндию»?
В Англии, Соединенных Штатах и в Венгрии сделаны были в парламентах ориентирующие заявления и интерпелляции по финляндскому вопросу. В Голландии и Швеции (25 марта нов. ст. 1899 г.) общественное мнение выражено было в многолюдных собраниях. Летом 1899 года в английском парламенте член палаты общин г-н Отли Джонс сделал запрос по финляндскому вопросу, желая вызвать протест усилению военной тягости в Финляндии. Запрос делался под видом участия, по на деле он сводился к возбуждению неудовольствия к России. Лидер палаты общин (г. Бальфур), однако, ответил, что у англичан в этом вопросе нет никакой почвы под ногами.
Вне парламента в Англии агитировала самостоятельная финляндская делегация. В начале марта 1899 г. в Лондон приехали три финляндца Гельсингфорсского сейма и назвались «финляндской делегацией». Разнесся слух, что они присланы «сеймом и нацией». Их принимали, чествовали, как будто они были представители самостоятельной нации. Делегаты излагали своим слушателям теорию финляндской конституции и перечисляли «обязательства» России. Печать предоставила в распоряжение псевдо-делегатов свои страницы. Один «Daily News» решился выставить другую точку зрения на финляндский вопрос и подвергся за это негодованию своих собратьев.
Чтобы сильнее ударить по нервам читателя Европы, делегация не жалела красок. По Англии распространены были отдельные листки, на которых большими буквами значилось «Комитет о Финляндии». В них говорилось об ударе, который наносился трудолюбивейшему и бережливейшему народу Европы. Эти удары следующие:
— уничтожение национальных школ и университета;
— присоединение национальной лютеранской церкви к церкви греко-православной;
— исключение из администрации финнов, не знающих по-русски;
— введение бюрократии вместо конституционно-парламентского режима. Листки были подписаны Гарольдом Перротом. Из Лондона агитация перешла во Францию. Недоброжелатели России и там воспользовались ею. У одного из местных журналистов финляндец держал речь, рисуя положение Княжества в
