История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер
Уладив счеты Наполеона с Пруссией и позволив ему отвести войска, соглашение угождало и России, которой наскучили жалобы пруссаков. А быть приятным России стало в ту минуту одним из обыкновений политики Наполеона, ибо договориться с ней ему хотелось не меньше, чем объясниться с Австрией и разрешить споры с Пруссией.
Положение дел в Санкт-Петербурге не изменилось. Александр, по-прежнему во власти сиюминутной страсти, уже не сдерживался, с тех пор как Наполеон согласился приступить к обсуждению раздела Турецкой империи. Константинополь был ему дороже прекраснейших провинций этой империи, потому что был не только полезен, но означал славу и блеск. Однако уступка Константинополя претила Наполеону как никакая другая. Тем не менее Александр не терял надежды убедить своего друга. Он непрестанно повторял, что для разрешения разногласий нужна еще одна встреча, что она необходима для нового расцвета политики Тильзита и должна состояться как можно скорее. Сам он, между тем, был не более свободен, чем Наполеон, ибо дела в Финляндии оборачивались почти столь же неудачно, как дела в Испании. Его войска, оттеснив шведские армии к Улеаборгу и приведя, таким образом, к их сосредоточению, разделились перед ними и были в свою очередь оттеснены и даже разбиты, по причине бездарности генерала Буксгевдена, фаворита двора, защищенного от возмущения армии. В то же время английский флот блокировал российский флот в Финском заливе и сеял ужас на побережье. Поэтому император Александр не мог уехать немедленно. Однако, поскольку в сентябре навигация прекращалась и англичане на многие месяцы удалялись, Александр вновь обретал свободу и просил, чтобы встреча была назначена не позднее этого времени. Коленкур на все его настояния отвечал наиболее свойственным ему образом, предлагая набраться терпения, и обещал, что встреча, разумеется, состоится в указанное им время.
Александр не упускал ничего, чтобы склонить Наполеона разделить его интересы. Вступление французских войск в Испанию, оккупация Мадрида, вынужденное перемещение испанских государей в Байонну, похищение их прав, провозглашение Жозефа королем, – всё это он нашел естественным, законным, совершенно необходимым политике Наполеона. «Ваш император, – говорил он Коленкуру, – не может терпеть Бурбонов в такой близости от себя. Это последовательная политика с его стороны, которую я полностью принимаю. Я вовсе не завидую, – то и дело повторял он, – его территориальным приобретениям, особенно столь оправданным, как последние. Пусть и он не завидует тем, которые столь необходимы моей империи и столь же оправданы».
Наполеон, наконец, решил согласиться на встречу. Это было главное из решений, внушенных ему его новым положением. Он думал, что настало время осуществить если не все пожелания Александра, что было невозможно сделать, не поставив под удар безопасность Европы, то хотя бы их часть; что для этого нужно снова с ним встретиться, вновь соблазнить его, уступить ему что-нибудь значительное, вроде дунайских провинций, а что до остального, то либо разубедить его, либо заставить ждать, словом, удовлетворить, что было возможно, ибо незамедлительное приобретение Валахии и Молдавии должны были удовлетворить самые неумеренные притязания. Помимо возможности непосредственно договориться с молодым императором, убедиться в его истинных настроениях и привязать к себе какой-нибудь важной уступкой, встреча с ним на глазах всей Европы должна была поразить всеобщее воображение и стать ощутимым свидетельством альянса, который следовало сделать не только реальным и прочным, но и зримым.
Осыпая вопросами Австрию и соглашаясь вывести войска с территории Пруссии, Наполеон в то же время послал к Коленкуру свое согласие на торжественную встречу с императором Александром. Тот говорил о конце сентября из-за прекращения навигации. Наполеон, которому это время подходило, согласился. Александр высказывал пожелание выбрать местом встречи Веймар – из-за его сестры, или Эрфурт – из-за наибольшей свободы, которой там можно пользоваться. Наполеон согласился на Эрфурт, одну из территорий, которая оставалась у него после расчленения Германии и которой он еще не распорядился в пользу какого-либо государя союза. Определив в общих чертах время и место встречи и предоставив Александру самому назначить дни и часы, Наполеон отдал необходимые приказы, чтобы придать встрече весь желаемый блеск.
На Рейне еще оставались подразделения Императорской гвардии, и Наполеон направил в Эрфурт великолепный гренадерский батальон этой гвардии. Он приказал выбрать прекрасный полк легкой пехоты и гусарский и кирасирский полки из числа тех, что возвращались из Германии, и также направить их в Эрфурт для несения почетного караула при государях, которые будут присутствовать на встрече. Он отправил офицеров с богатейшими предметами обстановки императорского двора, дабы с элегантностью и пышностью обставить величайшие дома города и приспособить их к нуждам особ, которые там соберутся, – императоров, королей, принцев, министров, генералов. Он предписал управлению театрами послать в Эрфурт главных французских актеров и, прежде всего, Тальма, чтобы они представляли там «Цинну», «Андромаху», «Магомета» и «Эдипа».
Отослав эти приказы, Наполеон потратил оставшееся время на военные приготовления, допуская двойное предположение: войны с одной только Испанией при поддержке ее англичанами, или же, помимо войны с Испанией и Англией, новой войны с Австрией в самое ближайшее время. Положение в Испании не улучшилось после отступления французской армии на Эбро. Жозеф располагал в Каталонии, Арагоне, Кастилии и баскских провинциях более чем сотней тысяч человек, включая недавно прибывшие подкрепления, представлявшие собой частично набравшихся опыта новобранцев, частично старых солдат, постепенно подтянувшихся к Пиренеям с Эльбы и Рейна. Но новоиспеченный король продолжал только волноваться, жаловаться и требовать свежих ресурсов, не умея воспользоваться уже имеющимися. Наполеон попытался укрепить ослабевшее сердце Жозефа энергичностью выражений. «Будьте достойны
