Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила
Победное шествие ФЦ на парламентских выборах 1991 г. было решающим с точки зрения будущего курса правительства. Потери партий, до этого участвовавших в правительстве, составили в целом около 300 тыс. голосов. Большая часть из них досталась ведущей оппозиционной партии: теперь ФЦ увеличил свою долю с 17,6% до 24,8% всех поданных голосов и число своих депутатских мест на 15, причем 13 мест он получил за счет потерь НКП. Социал-демократы потеряли восемь мест. Не избежали потерь и более мелкие партии, участвовавшие в работе «сине-красного» правительства. Без сомнения, речь шла об осуждении народом политики правительства. Борьбу, которая велась против неведомых ранее рыночных сил, как и события 1944 г. на Карельском перешейке, легко критиковать по прошествии времени. Теперь, как и тогда, финляндскому руководству следовало признать превосходство противника в силе. Оценивая ситуацию постфактум, все же кажется существенным то, что она оставалась под контролем и страна избежала экономического краха.
«Казино-экономика»
Бесславный конец так называемой казино-экономики показывает, что финны еще не научились жить в условиях свободного рыночного хозяйства. Вплоть до конца 1980-х годов экономика Финляндии была защищена различными способами: за счет двусторонней «восточной торговли» многие предприятия и фирмы имели гарантированные рынки сбыта; сельское хозяйство полагалось на дотации государства; внутренним рынком управляли немногочисленные оптовые фирмы.
В конце 1980-х годов финны дали увлечь себя в водоворот невиданной ранее повышающейся конъюнктуры. Над старой мудростью — отец делает долги, а сын расплачивается — смеялись. Новое поколение «юппи»[149], напротив, верило, что долг — лучшая инвестиция. История вкладчика Лентти Коури, похожая на сказку о Золушке, заставила многих думать, что любой может сколотить состояние при помощи биржевых спекуляций и торговли недвижимостью, честно не трудясь и ничего не производя. Взятые в долг деньги, которые щедро раздавали банки, открывали врата «товарного рая», просаживались в горных отелях в Лапландии и на тропических курортах.
Высокая конъюнктура в начале 1990-х годов — и за взлетом последовало падение: в 1991 г. объем валовой продукции сократился на целых 6,5%, а объем промышленного производства — даже на 10%. Главными темами экономических новостей стали банкротства, высокая безработица и банковский кризис. Государство делало долги такими темпами, что вскоре его финансовых возможностей оказалось недостаточно, чтобы содержать североевропейское «государство всеобщего благоденствия» («клиентура» которого — практически все общество)[150].
Кризис оказался сюрпризом для специалистов в области экономики, но его причины легко разглядеть. Отчасти речь шла о неудачном стечении обстоятельств, с которым Финляндия ничего не могла поделать, отчасти — об ошибках внутренней экономической политики. Торговля с СССР рухнула тогда, когда спрос на западных рынках со стороны основных импортеров финляндской продукции, прежде всего Великобритании, понизился. Международная конкурентоспособность финляндской промышленности в конце 1980-х годов была низкой также вследствие того, что стоимость марки была завышена и косвенные затраты на рабочую силу были высоки.
Нельзя было придумать ничего хуже, как провести либерализацию финансового рынка прямо накануне периода подъема. Перекосы на рынке кредитов, вызванные налогообложением, не были устранены, и то, что кредит позволял снизить исходную сумму, с которой взимался подоходный налог, на размер выплат по процентам, увеличило спрос на кредиты. Не облагаемые налогом вклады, свободный импорт капиталов и конкуренция между банками за рынок кредитов увеличили предложение займов. Следствием явился ранее невиданный в условиях Финляндии «перегрев» экономики в 1988-1990 гг.
Цены на жилье подскочили до небес. Десятки тысяч домашних хозяйств влезли в серьезные долги, но чаще всего причиной роста задолженности была чрезмерно большая ссуда, взятая на приобретение квартиры, в худшем случае — необходимость оплачивать две квартиры[151]. Лишь немногие граждане Финляндии чувствовали себя хозяевами на этом «празднике потребления».
Поскольку кредитная дисциплина в банках ослабла и стоимость недвижимости, принимаемой под залог, резко упала, платежеспособность банков снизилась самым драматическим образом. Банковский кризис в наибольшей степени затронул группу сберегательных банков, которая предоставила больше всего спекулятивных кредитов. Центральный акционерный банк сберегательных банков из-за убытков по кредитам на сумму порядка 1 млрд финских марок практически оказался на грани банкротства, и Финляндскому банку осенью 1991 г. пришлось взять его на свое попечение. Годом позже «флагман» «красного капитала» — Финляндский банк сбережений трудящихся оказался «в объятиях» Национального акционерного банка. Крупнейшие коммерческие банки, Финляндский объединенный банк и Национальный акционерный банк, слились зимой 1995 г. Созданный таким образом банк «Мерита» тремя годами позже начал тесное сотрудничество с крупнейшими шведскими банками.
На тот момент считали, что в худшем случае банковский кризис обойдется налогоплательщикам в 80 млрд финских марок, что соответствует поступлениям в казну от подоходного налога за полтора года. За короткое время в банковской сфере были потеряны тысячи рабочих мест, и хотя уже с тех пор прошло более десяти лет, еще не видно конца структурным преобразованиям.
Ранней жертвой экономического кризиса стал и центральный орган коалиционной партии газета «Ууси Суоми», которая прекратила свою деятельность в 1991 г. из-за нерентабельности. Издатель газеты, основанной в 1847 г. как знаменосец финского духа, после прекращения ее деятельности субсидирует вечерние газеты с бульварным оттенком. Происшедшие изменения подтвердили положение «Хельсингин Саномат» как неоспоримого лидера финноязычной прессы.
Жертвами «казино-экономики» стали такие организации и коллективы, о которых никто и подумать не мог, что у них может быть что-то общее с биржевыми спекуляциями и торговлей недвижимостью. Банкротами оказались, в частности, второй по величине центральный профессиональный союз, Центральный союз (первичных) организаций служащих и чиновников, а также насчитывающий полтора миллиона членов Центральный спортивный союз Финляндии, созданный почти 100 лет назад.
От «красного» капитала, сколоченного рабочим движением, не осталось почти ничего. Вышеупомянутый Финляндский банк сбережений трудящихся, объединение «Эка»/кооперативная (розничная) торговля, страховая компания «Канса», строительная кампания «Хака», кооперативное торговое товарищество «Эланто» и пр. один за другим обанкротились или подверглись санации[152]. Собственность малообеспеченных слоев населения, созданная в результате многолетних усилий, внезапно улетучилась как дым.
Совершенно трагикомической была судьба КПФ. Партия растратила в рискованных спекуляциях свою собственность на сотни миллионов марок, хотя могла бы и знать, что биржевые спекуляции — это последнее дело, в которое следовало бы ввязываться коммунистической партии. Предмет гордости коммунистов, спроектированный Алваром Аалто и построенный силами добровольцев Хельсинкский дом культуры, пришлось весной 1994 г. выставить
