Сергей Голяков - Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика
И, пригласив в гостиную, предложил:
— Чаю или кофе?
— Мы уже завтракали, — сказала Анна. — А у тебя, как всегда, шаром покати? — Она подала пакет с едой.
Они поднялись в кабинет, а женщина осталась внизу у окна.
Макс сказал, что ночью он выходил на связь из машины на Йокагамском шоссе, передал донесение и получил шифровку из Центра.
Рихард взял листок, снял с полки книгу, стал наносить на листок буквы.
— Снова просят ответа: да или нет, — сказал он.
— Да или нет? Я передам в одну секунду.
Зорге прошелся по комнате. Остановился около радиста:
— Но в этой секунде итог всех лет нашей работы здесь… — Он помедлил: — Мы еще не можем дать ответ.
Анна снизу позвала: уже пора идти, служащие в конторе.
— Как она? — спросил Зорге.
— Тревожится, — ответил Клаузен. — Хочет домой.
— Остался последний рывок.
— Ты говоришь так каждый год, Рихард… Ну, я пойду.
— Ты-то сам как?
— Мне что? Я — солдат… Хоть и без погон.
Рихард проводил Клаузена до двери. Анна не удержалась:
— Ты плохо выглядишь.
— Ерунда, — махнул Рихард рукой. — Не вешай нос, Анна.
Когда они ушли, начал собираться и он. Первым на этот день у него был намечен визит в Дом прессы на Гиндзе, где он должен встретиться с Вукеличем.
В кабинете агентства Гавас стены увешаны рекламными плакатами и картами. Флажки на картах, как в каждом учреждении Токио, да и, пожалуй, во всем мире, обозначали положение на фронтах Второй мировой войны. Стрекотал телетайп. Вукелич кричал в телефонную трубку:
— Париж? Париж?.. Мадам, куда, к дьяволу, девался Париж? А, будь оно проклято, разъединили!
Он бросил трубку, подбежал к телетайпу, сорвал ленту и тут только увидел вошедшего Зорге, распростер для объятий руки и приказал находившейся в этой же комнате миловидной девушке:
— Теперь меня ни для кого нет. Я занят, умер, ушел завтракать.
— Понятно, мсье, — отозвалась она и прикрыла дверь.
Зорге проводил девушку взглядом:
— Откуда она у тебя?
— Беженка из Парижа. С рекомендательным письмом от моего патрона.
На всякий случай Рихард посоветовал:
— Будь осторожен, Бранко.
Вукелич улыбнулся. Потом стал серьезным:
— Что-нибудь есть оттуда?
Рихард кивнул:
— Только одно: да или нет? Какие новости?
Бранко протянул ему последние сообщения. Агентство Рейтер передало: в ночь на 4 октября английские самолеты бомбили доки в Дюнкерке, Роттердаме, Антверпене и Бресте. Из Нью-Йорка сообщали: в четырехстах пятидесяти милях от Ресифе танкер "Уайт" торпедирован немецкой субмариной. Аccoшиэйтeд Пресс информировало о гитлеровском терроре в Чехии и Моравии. Стычки с оккупантами в Норвегии… Рост недовольства в Италии…
Зорге отложил листки:
— Весь мир… Чудовищный шабаш!
— А вот послушай! — Бранко начал с волнением читать: — "Ширится партизанское движение в Югославии. Партизаны напали на офицерский дом. Убиты и ранены двадцать два немецких офицера. В Чачаке взорван арсенал. В Крагуеваце уничтожен военный поезд…". Они тоже борются!
Рихард обнял товарища.
— Слушай дальше: "В Загребе взорвана центральная телефонная станция. Убиты сорок усташей*…". В Загребе…
* У с т а ш и — члены хорватской фашистской террористической организации, существовавшей в Югославии в 1920-1940-х годах.
Рихард подошел к окну.
— Так да или нет? Этак можно сойти с ума. Ты понимаешь, какая ответственность? А если мы что-нибудь не учли? Будем терпеливы. И взвесим все. Но прежде скажи: ты не замечал вокруг себя чего-либо подозрительного?
— Нет, — легко отозвался Бранко. — Если не считать шпиков. Как только ухожу — они переворачивают здесь все вверх дном.
— Я серьезно. Ты знаешь, как они поступили с Джеймсом Коксом… Ладно, не будем запугивать друг друга. — Зорге перешел к делу, ради которого и пришел сюда: — Мне необходимо, чтобы ты узнал, какой информацией располагают английское и американское посольства о запасах горючего в Японии. Я думаю, что у империи нет больших запасов, особенно у сухопутных войск. Следовательно, к затяжной войне на континенте Япония не готова. А замедление темпов наступления гитлеровцев на Восточном фронте показало, что и здесь война будет не молниеносной… Сможет ли японская экономика выдержать затяжную войну?
Вукелич широко улыбнулся:
— Я восхищаюсь тобой, Рихард! Трескотня, барабанный бой, "ось", "братья"… А все решают цистерны с нефтью!
Зорге покачал головой:
— Не совсем так. Но у японцев, кажется, хватает осторожности… На днях, сообщил Одзаки, министры и генералы вновь обсуждали вопрос о войне против России.
— Что ж они решили?
— Самый ярый сторонник войны — командование Квантунской армии. Но генералы не хотят воевать зимой. Принц Коноэ поддержал стратегов от военно-морского флота, которые требуют направить войска на юг.
— Это же ответ на вопрос Центра!
Зорге снова покачал головой:
— Сегодня министры и генералы решили одно, а завтра могут решить другое.
— И все же ответ почти что в наших руках. Эх, Рихард, надо было тебе стать дипломатом!
— Нет. Если бы не было на земле фашизма, я занялся бы историей, наукой…
Вукелич оглядел свою комнату:
— А я все равно остался бы журналистом. Люблю готовить эти самые скоропортящиеся продукты — новости. Люблю суету, стук телетайпа, пресс-конференции. И даже телефоны, дьявол их возьми! Они всегда трещат, когда не надо!
— А я всю жизнь мечтаю о тихом кабинете. Чтобы не было никаких звонков. Столько начатого и не законченного!.. Если когда-нибудь моя мечта осуществится, выброшу телефонный аппарат в окно. — Он усмехнулся. — А еще я, Бранко, мечтаю о доме… Как твой малыш? Растет?
Бранко расцвел:
— Чудо! Уже два зуба! Вчера как цапнул меня за палец!
Рихард грустно улыбнулся:
— Ему уже месяцев семь?
— Шесть месяцев и восемнадцать дней. Погоди, позвоню жене.
Он набрал номер. Рихард отошел в сторону — не стал слушать их разговор. Вукелич повесил трубку, повернулся к нему:
— Ёсико просит, чтобы мы на воскресенье поехали к морю. Уже какую неделю я все обещаю и обещаю… Завтра надо бы… Отпустишь?
— Если не будет ничего срочного.
Бранко задумался. Потом спросил:
— Как думаешь, кем станет мой юнак, когда вырастет? Хочу, чтобы журналистом. Или ученым.
Зорге похлопал его по плечу:
— Так и будет, Бранко… Ну, мне пора. Жду твоей информации. Когда получу — можно съездить к морю…
Начал стучать телетайп. Вукелич подошел к аппарату, стал следить за печатающимся текстом. Оживление словно смыло с его лица.
— Что? — насторожился Зорге.
Бранко сорвал лист с барабана, протянул его Рихарду. Это официальное сообщение агентства ДНБ: германские войска вступили в город Орел.
— Да или нет, Рихард?
Зорге стоял молча, потом резко повернулся. В дверях столкнулся с француженкой. Бранко прислушивался к его удаляющимся шагам.
— Вы чем-то взволнованы, мсье?
— Ничего, Николь… Что там у вас?
— Обзор утренней токийской прессы, мсье.
Девушка подошла к нему вплотную:
— Я хочу поговорить с вами.
— Слушаю. — Он вымучил легкую улыбку: — Вам понравился мой друг доктор Зорге?
— Терпеть не могу таких высокомерных. Вы нравитесь мне в сто раз больше.
Бранко усмехнулся:
— Странный у вас вкус. Так о чем разговор?
Девушка медлила. Потом решилась:
— Вы… вы можете все бросить и немедленно уехать?
— Куда и зачем?
— Это не ваша забота, — сказала она. — Мы уедем вместе.
— Взбалмошная девчонка! Что это за причуда?
Но француженка говорила серьезно:
— Уедем завтра же. Иначе будет поздно. Согласны? Да или нет?
Он поправил очки:
— Сакраментальный вопрос. Ну, на это мне очень легко ответить: конечно нет. Даже если сейчас разверзнется пропасть в преисподнюю.
Она устало опустила голову:
— Вы пожалеете об этом.
— Не надо, Николь. — Он, как маленькую, погладил ее по щеке. — Что бы ни было — жизнь прекрасна.
Николь порывалась что-то сказать ему, но сдержалась — и в слезах выбежала из комнаты.
* * *
Рихард едва успел вернуться домой, как позвонили из посольства: доктора Зорге незамедлительно просили прибыть к генералу.
Отт в мундире и при всех регалиях стоял у карты и передвигал флажки.
— Здравствуйте, господин посол.
Генерал обернулся:
— Сколько раз просить тебя, Рихард! Для тебя я просто Ойген — когда мы тет-а-тет, разумеется.
Рихард поклонился:
— Благодарю. Но этот мундир! Чем вызвано такое нарушение этикета?
Посол приосанился:
— Когда идет великая битва, все сыны отечества должны чувствовать себя солдатами, где бы они ни находились.
