Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И. Бобрикова - Михаил Михайлович Бородкин
Волнения продолжались 6 и 7 апреля, причем бунтовавшим удалось разгромить один полицейский участок. Губернатор обратился с воззванием к жителям города, но его объявления срывались с домов. Слухи грозили новыми беспорядками. Чтобы предупредить их, начальник края вызвал два батальона из Вильманстранда и Выборга.
Дерзкое противодействие призыву оказали еще города Экенес и Ловиза, причем некоторых призывных буквально удерживали силою, а другие, заявив протест в призывных присутствиях, удалялись демонстративно с криками «ура».
Ни от себя, ни от других генерал-губернатор не скрывал печального общего положения. «Финляндские дела, по моему глубокому убеждению, идут все хуже и хуже», — писал Н. И. Бобриков министру статс секретарю (11 мая 1902 г.). — Под давлением силы, уличные беспорядки хотя и прекратились, но подпольная работа шведоманов продолжает развиваться в уверенности, что нахальная дерзость в конце концов победит русское миролюбие. Высочайший рескрипт 7 апреля не произвел ожидаемого на умы воздействия... От народа тщательно скрываются законные распоряжения и, взамен того, в изобилии распространяются среди него подпольные издания самого возмутительного содержания. Народ не знает кого слушать и попе-воле поддается стадному началу... Сравнительно за нас фенноманы, но зато они и преследуются. Из среды их нередко появляются благоразумные голоса, но пока их не слушают».
Преследовать неявившихся к отбыванию воинской повинности представилось бы напрасным трудом, так как суды стали политиканствовать. В Выборге привлекли несколько лиц и суд их оправдал.
Сенат предписал гофгерихтам края представить списки подведомственных им лиц, состоящих на службе и зачисленных в запас и ополчение. Гофгерихты ответили, что требование сената не будет исполнено вследствие того, что устав о воинской повинности издан не в порядке основных законов Финляндии.
Примеру гофгерихтов последовала статс-контора в Гельсингфорсе, которая «покорнейше донесла», что все должны отбывать воинскую повинность и потому со стороны конторы не последует никаких распоряжений. Таким образом «финляндцы открыто обвиняли нашу государственную политику относительно Великого Княжества в несправедливости. Столь же открыто они апеллировали общественному мнению цивилизованного мира». С русской стороны совершалось якобы насилие над нравственным и материальным правом целого народа. Финляндцы выставляли себя при этом народом, борющимся против насилия и отстаивающим свои нравственные права, но вне всякой опоры материальной силы.
1 августа 1902 состоялось Высочайшее постановление о новом порядке привлечения должностных лиц к судебной ответственности. Сенат предписал гофгерихтам прекратить производившиеся у них дела о служебных преступлениях. Абоский гофгерихт отказался подчиняться Высочайшему повелению и поручил Гельсингфорсскому ратгаузскому суду произвести публичное следствие по жалобе на Нюландского губернатора. Этим действием гофгерихт признал себя выше закона. Такое своеволие не могло остаться не наказанным и 7 февраля 1903 г. Н. И. Бобриков писал B. К. Плеве. «Сопротивление Абоского и Выборгского гофгерихтов перешло границы всякого приличия. Решительный отпор их своеволию окажет благотворное влияние на умиротворение края... Все, что высказываю в переписке, вполне разделяется сенатом и г. N придает выдающееся значение отмене, во что бы то ни стало, опроса свидетелей по делу Нюландского губернатора, назначенное в Гельсингфорсском ратгаузском суде 13 (26) сего февраля»...
67-летний президент Абоского гофгерихта, т. сов. Стренг, не примкнул к оппозиции, и за это его (в феврале 1903 г.) встретили в Гельсингфорсе свистками, криками «изменник» и разными ругательствами. В гостинице ему отказали в номере. Подобная же безобразная уличная сцена повторилась с ним в Або, где к манифестации привлечена была учащаяся молодежь.
«Дело дошло до того, что на предписание генерал-губернатора (12 ноября 1902 г.) всеми законными способами содействовать успешному призыву, четверо губернаторов (ф.-Кремер, Мунк, Фуругельм и Бьернберг) ответили прямым и резким отказом». Они донесли, что «злополучный» устав о воинской повинности 1901 г. «не есть закон», почему финский народ «не считает себя обязанным подчиниться ему», а они, губернаторы, не хотят штрафами и иными «средствами насилия» побуждать его к исполнению и противодействовать тому чувству, который «у народа таится в груди». По их мнению, неуспех призыва 1902 г. объясняется, следовательно, не подстрекательством, а правовым сознанием народа. Губернаторов уволили без пенсий.
Чтобы пыл финляндцев к противодействию не остыл, руководители подогревали его резолюциями, выработанными на тайных сходках. В конце октября (12 ноября) 1902 г. в Гельсингфорсе состоялась сходка 235 сторонников «пассивного сопротивления». Собрание носило вполне революционный характер. Постановлено было с упорством и энергией пробуждать в широких народных слоях сознание необходимости пассивного сопротивления. «Если новый порядок в крае установится без всякого затруднения, — говорили руководители сходки, — то исчезнет всякая возможность избавиться от него в будущем». Пассивным сопротивлением желали «поддержать в стране конфликт, и, образумив им властей, заставить их переменить политику». Весьма характерно, что в своем решении крамольники сами дважды упомянули о несолидарности с ними народа, который они решили, поэтому, усиленной агитацией вовлечь в революционное брожение.
За этой сходкой последовали другие (всего до 30) в уездных городах, которые приняли резолюции Гельсингфорсских руководителей.
На съезде в Лахти собирались «многочисленные юристы г. Гельсингфорса», и при том «absolut confidentielt». Приглашение разослано было от отставного капитана, звавшего их якобы к себе на обед. Съехалось около 200 лиц, которые обсуждали, между прочим, проект учреждения особого третейского суда, куда хотели ввести членов, уволенных из гофгерихтов. Проект разработал бывший сенатор. — Агитаторы имели в виду создать свой суд, постановленный вне зависимости от правительства и содержимый на средства, собранные для пассивного сопротивления.
18 декабря 1902 г. Николай Иванович в письме к В. К. Плеве сообщал, что «агенты свекоманов разъезжают по краю и, пользуясь сочувствием местной администрации, устраивают сходки и постепенно растравляют народ. Сборища достигали в отдельных случаях до 200 чел. и состоялись, уже в Кексгольме, Або, Нейшлоте, Николайштадте и пр. на глазах безмолвной полиции. Здесь ежедневно распространяется все новый и новый слух, один другого нелепее, но все-таки способный оказать свое вредное влияние. Теперь Н. А. Мясоедов доносит, что в Выборгской губ. распространяется слух о том, что Государь отменит в Финляндии воинскую повинность и отзовет меня, если предстоящий призыв пройдет неудовлетворительно».
Против правительственных требований революционеры действовали системой обширного и пассивного сопротивления, первые идеи которого развивались в статьях шведоманов баронов
