Илья Ратьковский - Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)
Через час нас выстроили в колонны. В первую партию поставили всех политзаключенных. Меня поставили в третью партию. Привезли больных 40 человек из городской больницы и 56 человек из тюремной больницы вывели, в одном нательном белье лежат на снегу, некоторые ползают, а некоторые лежат без памяти, замерзают, скрежещут зубами.
Нашу партию погнали уже перед вечером. Выстроили нас в две шеренги, повернули направо, погнали по тюремному двору, скомандовали правое плечо вперед, направляли в калитку, а в это время озверелые пьяные надзиратели и конвойные начали колоть, бить больных, которые лежали у тюремной стены.
Не успели дойти до водокачки, что на валу – закололи штыком Русаковского. Перешли мост за валом – закололи Чепкой и Горностаева. И так всю дорогу наших товарищей рубили шашками, кололи штыками, ставили в ряды, раздевали донага и расстреливали. В этот день 12–15 человек, оставшихся в живых, еле дошли до села Киселева. От первых же двух партий в живых никого не осталось.
Спустя несколько времени пригнали четвертую партию, от которой осталось в живых человек 25–30. Загнали нас в школу, где оказалось из 4 партий, в которых было человек до 400, только 91 человек. Все были изрублены. Мы рвали белье и делали себе перевязки.
Наутро погнали дальше, порядки все те же. Подойдет фельдфебель на кого ему взглянется, ударит шашкой, если человек не падает, то кричит на конвоира: «Коли его!». Озверевшие конвоиры бросаются на одного беззащитного человека и пронзают его штыками. Отводят с дороги вправо человек 30 и расстреливают всех. Пройдя несколько, отводят еще 12 человек, в том числе и меня, поставили в одну шеренгу. Напротив поставили солдат с винтовками, пересоветовались с подъезжающим фельдфебелем, 5 человек отодвинули вправо, а семь человек закололи штыками и порубили шашками. Не могу забыть тех издевательств, которые совершали озверевшие конвоиры. М.Г. Чудина они поставили к дереву и как в учебное чучело, с трех сторон вонзали в него штыки, потом на этих же штыках подняли его кверху. «Эх вы, люди-звери!» – только и мог произнести Чудин, и тут же умер. Николаеву отрубили руки, ухо и вырезали щеки.
Последней жертвой белых банд, которую мне пришлось видеть, был барабинский рабочий Телешкин. У деревни Кондуслы его вывели из партии, поставили в саженях 6-ти, дали залп из трех винтовок, и он свалился, как сноп, а нас погнали в деревню. В Кондусле ночевали, и день шли не более верст 10 до следующей деревни, и от этой деревни нас повезли на лошадях.
Более я ничего не помню, так как был без сознания». До Новониколаевска довели немногих. Пристреливали всех, кто падал или отставал. Пьяные конвоиры стреляли в людей из-за приглянувшейся шапки или пальто. Бывший член Нижнекаргатского волостного исполкома М. П. Гераськин вспоминал: «Где-то за Убинским озером нас остановили, отхватили от хвоста человек 30, отвели в кусты и перекололи штыками». Всего было уничтожено около 400 человек. Вспоминает Прасковья Тихоновна Валяева: «Перед приходом Красной Армии белогвардейцы под видом эвакуации выводили арестованных из тюрьмы и расстреливали на Савкиной гриве в г. Каинск. Всех расстрелянных барабинцев, опознанных родными, после разгрома белых захоронили в гробах с духовым оркестром, но предварительно гробы носили по улицам Барабинска, где покойные жили. Тело предварительно, как ложить в гроб, оттаивали, затем клали в гроб, хоронили на братской могиле. Кроме опознанных много было (около 400 чел.) неопознанных. Люди, находившиеся в тюрьме, настолько были замучены, что узнать было трудно. Узнавали по приметам и одежде»[1391].
21 ноября 1919 г. белыми войсками захвачен посад Висунск, центр «висунской партизанской республики» в Николаевском уезде Херсонской губернии. После занятия населенного пункта последовала жестокая расправа с пленными и жителями. Село было сожжено, повстанцы отступили к Кривому Рогу[1392].
Это была очередная, на этот раз успешная операция по подавлению крестьянского движения в регионе. Ранее подобную сентябрьскую экспедицию возглавлял бывший пристав Богомолов, расстрелявший по пути движения многих крестьян в Ново-Петровке, Снигиревке, Любомировке и других селах. 24 сентября отряд Богомолова был разбит под Висунском. 1 октября было организовано второе наступление на Висунск Николаевского уезда Херсонской губернии. После отражения наступления 21 октября была образована Висунская независимая народная республика[1393].
24 ноября 1919 г. Особым совещанием при главнокомандующем вооруженными силами на юге России генерале А. И. Деникине принят чрезвычайный закон. В нем определялась внутренняя политика правительства после победы в Гражданской войне. Согласно закону все, кто был виновен в подготовке захвата власти Советами, кто осуществлял задачи этой власти либо содействовал осуществлению этих задач, а также те, кто участвовал «в сообществе, именующемся партией коммунистов (большевиков), или ином обществе, установившем власть Советов раб., сол. и кр. депутатов», подвергаются «лишению всех прав состояния и смертной казни». Пять членов Особого совещания выступили против казни за один только факт членства в коммунистической партии. Выразивший их мнение Трубецкой не возражал против казни без суда и следствия коммунистов во время, которое непосредственно следует «за боевыми действиями». Но принимать такой закон об использовании таких мер в мирное время он считал политически недальновидным. <…> Этот закон, подчеркнул Трубецкой, с неизбежностью станет актом «не столько правосудия, сколько террора». <…> Несмотря на все эти возражения, Особое совещание большинством голосов приняло закон, а генерал А.И. Деникин утвердил его[1394].
26 ноября 1919 г. венгерский интернационалист Лайош Лискаи писал военно-полевому суду (Сибирь): «Господа! Вы нашли предлог, чтобы приговорить меня к смерти через расстрел, не дожидаясь окончания предварительного расследования… Убийство, – продолжал осужденный, – является вашей специфической социальной функцией, и юридические процедуры совсем не соответствуют вашим желаниям и деяниям»[1395].
26 ноября (13 ноября по старому стилю) 1919 г. запись дневника белого генерала А. А. фон Лампе: «…Ликвидировано несколько большевистских гнезд, найдены запасы оружия, пойманы и ликвидированы 150 коммунистов по приговору военно-полевого суда»[1396].
29 ноября 1919 г. красными войсками освобожден город Ромны на Украине. Накануне освобождения белогвардейцы, согласно данным советских газет, расстреляли в тюрьме 172 человека[1397].
29 ноября 1919 г. части Первого Конного корпуса С. М. Буденного освободили г. Корочи Белгородской губернии. «В 1918–1919 гг. по Корочанскому уезду белогвардейцы разрушили 358 зданий и домов, увезли 136 832 пуда хлеба, 26 241 голову скота, леса 7025 деревьев, разных товаров стоимостью 561684 рубля, подвергли телесному наказанию 2008 и расстреляли 174 человека»[1398].
Декабрь 1919 г.1 декабря 1919 г. на станции Тайшет румынскими военными властями повешен крестьянин Енисейской губернии Иван Андреевич Бич, один из наиболее активных организаторов партизанских отрядов против колчаковцев и интервентов в Тайшетском районе.
2 декабря 1919 г. в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) расстреляны М. Л. Полонский, его жена и еще три большевика, обвиненные в заговоре против Махно и уничтоженные по приказу последнего.
6 декабря 1919 г. в Новониколаевске началось антиколчаковское вооруженное выступление солдат 2-го Барабинского полка под руководством полковника А. В. Ивакина. Оно было подавлено польскими легионерами под командованием полковника К. Румши. Многие участники восстания, в т. ч. Ивакин, погибли либо были расстреляны[1399]. Общее число расстрелянных определяется в 104 участника восстания и 15 уголовников[1400].
Характерно, что дела о злоупотреблениях польских частей в городе неоднократно ранее становились предметом разбирательств гражданских властей Сибири. Колчаковский министр иностранных дел И. И. Сукин писал, что «поляки, охранявшие дорогу около Новониколаевска, прославились неописуемыми бесчинствами и свирепостью». Схоже их охарактеризовал в дневниковой записи от 6 сентября 1919 г. барон А. П. Будберг, главный начальник снабжения при Ставке адмирала А. В. Колчака: «Очень много жалоб на безобразия и насилия, чинимые польскими войсками в районе Новониколаевска; эти не стесняются грабить, производить насильственные фуражировки, расплачиваться по ничтожным ценам и захватывать наши заготовки, эшелоны и баржи с грузами»[1401]. О бесчинствах новониколаевских поляков заявляли на заседаниях правительства П. В. Вологодский, Г. Г. Тельберг и т. д.[1402]
