Илья Ратьковский - Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)
16 октября 1919 г. Вырица была захвачена войсками белогвардейского генерала Д. Р. Ветренко. Сразу после захвата населенного пункта началась расправа с коммунистами, работниками советского аппарата и их родственниками. В числе расстрелянных в 1919 г. были: председатель вырицкого поселкового совета Николай Николаевич Соболевский, а также заведующий народным образованием, директор и учитель математики вырицкой школы № 1 Иван Васильевич Сергучев. Вместе с ними были расстреляны 19 моряков-балтийцев, фамилии которых неизвестны. Все они похоронены в братской могиле в скверике у вокзала. Также на станции Вырица были расстреляны Иван Федорович Сафронов и Михаил Леонтьевич Шатохин, сотрудники железнодорожной ЧК[1356].
20 октября 1920 г. части Северо-Западной армии генерала Юденича захватили Павловск. «20 октября 1919 г., – рассказывал некто г. Смелков, член Павловской городской управы и впоследствии чиновник особой ревизионной комиссии ген. Ярославцева, – 3-я дивизия с.-з. армии, в составе Вятского, Волынского и Даниловского полков, заняла г. Павловск, Петроградской губ. Нашлись люди, которые решили использовать приход белых с целью свести счеты со своими личными врагами, коих оговорили перед белыми, а те без долгих разговоров их перевешали. В числе казненных не было ни одного коммуниста»[1357]. Последнее утверждение не совсем точно, в частности, в Павловске зверски был убит милиционер Федоров[1358].
26 октября 1919 г. на станции Комаричи Севского района повешен деникинцами (есть версия, что просто погиб) Марк Исаевич Мокряк. В Первую мировую войну подпрапорщик Мокряк за храбрость награжден четырьмя георгиевскими крестами и медалями. С 1918 г. на родине возглавил борьбу против германских оккупантов и петлюровцев. С февраля 1919 г. командовал батальоном красных добровольцев на Южном фронте. За голову красного артиллериста Мокряка генерал А. И. Деникин обещал два георгиевских креста и 10 тысяч рублей золотом… Прах М. И. Мокряка был торжественно захоронен в Москве у Кремлевской стены.
30 октября 1919 г. на г. Духовщина Смоленской губернии совершен налет белого отряда в 200 человек. В ходе налета белыми было расстреляно 11 человек[1359].
Октябрь 1919 г. Во время наступления Северо-Западной армии генерала Н. Н. Юденича атаманом С. Н. Булак-Балаховичем на станции Владимирский лагерь (его отряд базировался на станции Стуги-Белые) были повешены 6 человек[1360].
Ноябрь 1919 г.1 ноября 1919 г. через судебное ведомство командующий ВСЮР генерал А. И. Деникин провел «Временный закон об уголовной ответственности за спекуляцию», каравший виновных вплоть до смертной казни с конфискацией имущества. Также за это преступление следовало наказание в виде лишения всех прав состояния или каторжные работы сроком от 4 до 20 лет[1361].
2 ноября 1919 г. в Омской губернии расстрелян белогвардейцами первый председатель русско-полянского поселкового совета большевик Р. С. Рассохин.
В начале ноября 1919 г. во время похода партизанских отрядов из Баштанки Николаевского уезда Херсонской губернии в Николаеве был захвачен в плен разведчик отряда М. И. Реця. После продолжительных пыток красный партизан был повешен на телеграфном столбе на Соборной улице Николаева. Труп провисел больше недели, после чего его выбросили в реку Ингул[1362].
2 ноября 1919 г. в Херсоне по приказу полковника Швачкина на ярмарочной площади расстреляны арестованные в ночь с 19 на 20 октября 1919 г. руководители революционного штаба Г. Поляков и А. Сокольский. Еще 23 подпольщика были расстреляны на пустыре за железнодорожной станцией[1363].
4 ноября 1919 г. Согласно донесению начальника ставропольского уголовно-розыскного управления Тамсена военному губернатору о политическом положении в городе в ставропольской тюрьме числилось 1300 арестантов[1364]. В Ставропольскую тюрьму был брошен даже 8-летний мальчик, приговоренный к 15 годам заключения «за услугу, оказанную им Красной Армии»[1365].
6 ноября 1919 г. белый партизанский отряд капитана Н. П. Орлова занял Яренск. На следующий день в городе белыми будет расстреляно четверо коммунистов и 11 красноармейцев. Семьи репрессированных брались в заложники[1366].
Помимо города расправы над сочувствующими советской власти начались в Яренском уезде. Всего по уезду за короткий период пребывания отряда было расстреляно до 100 человек. Убитых и раненых сбрасывали в Печору[1367]. Некоторые современные исследования уточняют эту цифру, говоря о 84 расстрелянных в Яренске и окрестностях[1368].
Очевидно, что приведенные цифры учитывают данные более ранних исследований, в первую очередь Е. Г. Королевой и А. А. Попова. Согласно их исследованию, в ноябре 1919 г. белыми в Яренском уезде были расстреляны от 58 до 84 человек, в основном по приговорам местных крестьянских обществ. Так, в селе Оквад были казнены 20 советских активистов, в том числе 14-летний Тимофеев и 65-летний В. И. Туркин. В селе Керчомья были арестованы от 32 до 39 человек, из них 9–16 чел. были расстреляны. В Изваильской волости шли аресты и расстрелы красных партизан из отряда Уляшева. В Архангельск были этапированы 121 человек, в том числе 60 из Керчомьи, 40 из Усть-Кулома, 15 из Деревянска и 6 из Усть-Нема[1369].
7 ноября 1919 г., согласно воспоминаниям бывшего политзаключенного Н. А. Чебунина, зафиксированным в книге М. С. Кедрова, в годовщину Октябрьской революции надзиратель Иоканьгской тюрьмы И. Ф. Судаков ночью ворвался в барак в сопровождении охранников и скомандовал открыть огонь по нарам, где спали заключенные. Согласно этому источнику, всего погибло 17 человек, а позднее около 30 еще умерло от ран. При этом трупы заключенных не убирались до утра под страхом расстрела[1370].
Характерно, что многие из этих жертв чисто формально были причислены к большевикам. Анкета, проведенная Иоканьговским Советом уже после падения Северной области, показывала, что из 1200 арестантов, побывавших в застенках Иоканьги, лишь 20 человек принадлежало к коммунистической партии, остальные были беспартийные. Из этих 1200 людей 23 человека были расстреляны, 310 умерли от цинги и тифа, и лишь 100 человек оставались более и менее здоровыми[1371]. Очевидно, что самосудные расстрелы в эту статистику не попадали и фиксировались как случаи смерти в результате различных болезней.
В ночь на 9 ноября 1919 г., согласно показаниям колчаковского тюремного надзирателя, перед эвакуацией белых войск во дворе Тюкалинской тюрьмы (уездный город Тобольской губернии) было заколото штыками 38 заключенных[1372].
Следует отметить, что Тюкалинская тюрьма славилась особым отношением к политическим заключенным, которые часто погибали при «попытке к бегству». Из наиболее известных подобных случаев – убийство осенью 1919 г. И. И. Кабанцева, первого комиссара почты Омской губернии.
12 ноября 1919 г. генералом Я. А. Слащевым захвачено село Баштанка, центр антиденикинского баштановского крестьянского восстания в сентябре – ноябре в Николаевском уезде Херсонской губернии. В селе действовал генеральский приказ «Уничтожить все, только два храма оставить», и количество жертв было сложно оценить. Расстрелы продолжались больше недели, согласно воспоминаниям, всего было расстреляно около 500 человек[1373]. Приведенные цифры являются минимальными в опубликованных исследованиях этих событий. Так, по данным более поздней советской исторической энциклопедии, только в селе Баштанка было сожжено 300 (по некоторым данным 350) хат и расстреляно 852 человека[1374]. Согласно современным публикациям, позднее, уже после первой волны расправ, будет арестовано и уничтожено еще около 100 жителей села[1375].
История Баштанской республики впоследствии была положена в основу трагедии украинского писателя Ю. И. Яновского «Дума о Британке» (1938).
12–13 ноября 1919 г. При отходе из Омска белыми войсками, согласно советской периодической печати, расстреляны 100 рабочих из предназначенной к расстрелу партии в 240 человек[1376]. Данные расстрелы перед оставлением города фиксируются и в воспоминаниях очевидцев событий. «В эти страшные часы на ул. Тобольской (теперь Орджоникидзе) у тюрьмы, – вспоминает очевидец Куликов, – толпились молчаливые люди – женщины, старики, дети. У коновязей стояли продрогшие казацкие кони. <…> Вот из калитки тюрьмы один за одним высыпали казаки и быстро разобрали коней. Обнажив шашки, они стали полукругом к воротам. Ворота распахнулись. Нервно, почти бегом вышла большая группа заключенных, окруженная густой цепью пеших казаков. Построены они были по 6 чел. в ряд. У всех руки связаны за спиной веревками. Сзади на санях, запряженных парой лошадей, сидели четыре казака с двумя пулеметами. Заключенных повели в рощу к оврагу, где сейчас высится памятник с пятиконечной красной звездой. На этом месте казаки выстроили сначала половину узников. Их расстреляли из пулеметов. Затем на это место поставили вторую половинУ. Через 10–20 минут и этих людей постигла участь товарищей. Когда пулеметам делать было уже нечего, казаки с обнаженными шашками зверски рубили трупы расстрелянных»[1377]. О расстрелах омских узников писал в своей статье и В. Д. Ведман[1378]. Позднее, 30 ноября 1919 г., в Омске состоялось захоронение в братской могиле около Дома Республики бывших политзаключенных омской тюрьмы, убитых колчаковцами[1379].
