Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди
Задвинутые победы
Открывая очередную страницу работы митрополита, кажется, что дело происходит в какой-то альтернативной Вселенной.
«На рубеже XIX–XX веков три государства решительно заявили о себе в высшей лиге тогдашней мировой политики. Это были Россия, Германия и ещё одна новая держава, сумевшая при минимуме участия в военных действиях оказаться главным политическим и финансовым бенефициаром войны, — Северо-Американские Соединённые Штаты. Так эта страна называлась у нас до середины ХХ века»[250].
Германия — понятно, она только в 1871 году объединилась. Со Штатами тоже ясно — до конца XIX столетия они в большой политике не участвовали и считались глухой провинцией. Но при чём тут Россия?
За столетие до начала Первой мировой войны русская армия заняла Париж, и на завершившем Наполеоновские войны Венском конгрессе император Александр I был в числе главнейших вершителей судеб мира. При нём в состав империи вошли основная часть польских и азербайджанских земель, Финляндия, Бессарабия, Грузия, Дагестан и восток Армении. При отце Александра Павле I победоносные русские солдаты вошли в крупнейшие города Италии — Рим, Милан и Неаполь, а флот утвердился в греческой крепости Корфу. Мать Павла Екатерина II европейских войн избегала, предпочитая возвращать древние русские земли, ранее захваченные поляками и турками с крымскими татарами, а заодно прибрала к рукам Литву с западной Латвией, но её голос в мировой политике был в числе первых. Глава русской дипломатии — канцлер Александр Безбородко — если и преувеличивал, говоря, что «при нас ни одна пушка в Европе без нашего позволения выпалить не смела!», то не намного.
Господин Шевкунов этого не знает? Конечно, знает! Но чтобы возвысить погубившего державу Николая II, унижает его победоносных предков. То же самое и с описанием Первой мировой. Вроде бы непрерывно славословя армию Российской империи, владыка Тихон одновременно подаёт её так скверно, что никакие большевики не решались. Судя по его книге, первые два года войны наши солдаты вообще ни одной победы не одержали. Только умирали за интересы любимых европейских демократий, жизни которых, согласно генералу Гурко, гораздо ценнее, чем у русских Ванек да Егорок.
Ни один советский исследователь не рискнул вычеркнуть из хроники Первой мировой почти год боевых действий с русскими победами. Шевкунов — запросто. У него вслед за поражением в Восточной Пруссии в августе-сентябре 1914-го идёт отступление в мае — августе 1915-го, когда «русским пришлось отступать, с боями сдавая город за городом»[251].
Что пропущено? Как уже говорилось, уступая германцем, их союзников наша армия била регулярно — хотя и не без труда. Сражение, вошедшее в историю как Галицийская битва 5 (18) августа — 13 (26) сентября 1914 года, шло с переменным успехом, но завершилось тяжелейшим поражением Австро-Венгрии. Русские войска заняли почти всю австрийскую Украину — Галицию с Львовом и Тернополем и Буковину с Черновцами, а сильнейшую вражескую крепость Перемышль окружили. Противник потерял 324 тысячи человек, в том числе 135 тысяч пленными и около 600 орудий, наши — 225 тысяч, из них 40 тысяч пленными и 94 орудия. Перемышль отбил штурм, но после длительной осады сдался со всем гарнизоном в 116 тысяч человек с более чем 900 орудий. Армия вышла к перевалам Карпат, была очень близка к прорыву в Венгрию и Словакию, и только переброска германских дивизий так и не дала развить успех.
На Кавказе турки были разгромлены под Саракамышем и Ардаганом. Кавказская армия очистила временно занятые противником пограничные территории и заняла часть турецкой Армении. Только убитыми и пленными противник к январю 1915 года потерял свыше 35 тысяч, тогда как мы — менее 7 тысяч. О превосходстве нашей армии над германскими союзниками свидетельствуют и архивные данные, представленные Головиным. Согласно им, русская армия к 1 сентября 1917 года взяла более 1,8 млн австрийцев и турок, а они у нас — вдвое меньше[252].
Почему владыка это игнорирует? Потому что главная задача его книги — возвеличить Николая II и принизить тех, кто поучаствовал в его свержении. В данном случае царского дядю — великого князя Николая Николаевича, который являлся верховным главнокомандующим в первый год войны.
«Ещё одной причиной неудач русской армии было ненадлежащее, а попросту бездарное командование. Верховный главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич, которому в мирное время “не было равных… в искусстве готовить военные смотры”, в боевых условиях допускал одну за другой стратегические и тактические ошибки»[253].
Всё верно. Дядюшка сильно не Суворов, и отступление 1915 года — его вина, как и разгром в Восточной Пруссии. Однако племянник — тоже тот ещё военный гений, и провалы наступлений 1916 года от Риги до Ковеля точно так же на нём. В общем — два сапога пара. Но что делает митрополит? Одной рукой пишет, что германское наступление остановлено исключительно благодаря царю (атаки союзников, отвлекающие на себя часть сил противника, игнорируются). А второй вычёркивает успехи армии, когда ею командовал дядя. И мы уже видим не пару одинаковых сапог, а могучий победоносный кирзач Николая II и жалкий драный лапоть великого князя!
Провернув такой финт, митрополит переходит к наступлению Юго-Западного фронта летом 1916 года, вошедшему в историю по фамилии его командующего как Брусиловский прорыв. Стратегическая ошибка с переносом главного удара на занятый подошедшими германцами Ковель не дала развить наступление, но и достигнутое впечатляло. Продвинувшись на 80—120 км, войска фронта взяли 347 тысяч пленных и 581 орудие, освободили Луцк и снова овладели Черновцами. Австрийская армия получила тяжелейший удар и в очередной раз была спасена германским союзником, причём для затыкания дыр в разваливающемся фронте пришлось бросать всех, кого можно, — от бригады польских добровольцев под командованием будущего диктатора Польши Юзефа Пилсудского до срочно вытребованного у султана Мехмеда турецкого корпуса.
Задвинув «неправильные» победы над австрияками и турками, владыка Тихон решил, что Брусиловский прорыв упомянуть можно — ведь тогда надёжа-государь уже главкомствовал и лично участвовал:
«С августа 1915 года все военные планы разрабатывались в штабе Верховного Главнокомандующего под руководством Николая II. В 1916 году именно благодаря настойчивости императора был осуществлён знаменитый Луцкий прорыв, который мы обычно называем Брусиловским. Практически всё руководство штаба во главе с его начальником М.В. Алексеевым было против этого наступления. Только поддержка Николая II, профессионально разобравшимся и оценившим план генерала Брусилова, сделала возможным военную операцию, в
