Джон Мэн - Чингисхан
Янань была базой Центрального комитета Коммунистиче ской партии. После переговоров, которые не были оформле ны письменным документом, коммунисты позволили кон вою, сопровождавшемуся националистическим континген том, вступить на их территорию. Поскольку Чингис был, конечно, китайским императором, а весь Мавзолей китай ской реликвией, старались превзойти друг друга в восхвале нии Чингиса как символа китайского сопротивления за хватчикам и рассматривали его не как основателя монгольской нации, а как основателя Юаньской династии. Поэтому в этом, на первый взгляд альтруистическом жесте просмат ривалась политическая подоплека: монголы не должны забы вать, что завоевания Чингиса были вовсе не завоеваниями, а небольшими трудностями, которые привели к тому, что ки тайское большинство недолгое время управлялось, не ино-
333
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
странцами, конечно, а китайским меньшинством. Короче говоря, они должны помнить, что Монголия - это часть Китая.
Таким образом, в середине июня коммунисты оказали Чингису честь. Повозки с верблюдами заменили восьмью грузовиками, один грузовик на каждую юрту, а первую машину с гробом задрапировали желтым атласом, конвой встречали 20 000 человек, собравшихся на улице, ведущей к помещению, которое должно было стать похоронным залом. Здесь на гигантском свитке было начертано, что Чингис был «Ги гантом Мира», рядом красовалась стихотворная надпись:
Монгольская и китайские нации сплотились еще больше, Продолжая традицию духа Чингиса бороться до конца.
К святилищу вела арка с надписью: «Добро пожаловать, гроб Чингисхана», в самом помещении была гора венков, один из них персонально от Мао. В течение четырех часов с десяток партийных и военных руководителей произносили речи в честь похоронной процессии, кульминацией церемонии стало «возвышенное и страстное» выступление генерально го секретаря КПК Он «вознес хвалу Юань Тайжу (первому императору Юаньской династии) как герою мирового мас штаба» и тут же связал его с делом Коммунистической пар тии, призвав «монгольский и китайский народы объеди ниться и сопротивляться до конца». На следующий день похоронная процессия двинулась на юг по улицам, на которые высыпала огромная толпа зрителей. (Это не все, что про изошло в Янани из относящегося к пребыванию там «гроба» Чингисхана. Весной следующего года в городе открыли свой мемориальный зал Чингисхана, там была статуя, танцую щий дракон и росписи на стенах.) Вот как нужно поступать с захватчиком-варваром — задним числом сменить ему национальность и превратить в символ китайской культуры, стойкости духа и единства.
Через три дня колонна с «гробом» снова перешла в руки националистов. В Сяни националисты устроили прием, на-
много превосходивший блеском и шумом тот, который уст роили в Янани их соперники. Здесь встретить колонну на улицы вышли 200 000 человек. Выражая свою особую ра дость, власти приказали принести в жертву корову и 27 овец. Зрелище было поразительное, тем более если учесть, что все это происходило в китайской глубинке, где монголов можно было перечесть по пальцам. Чингис в свое время превратил этот район в пустыню. Тем не менее простые люди под давались его чарам, потому что он был китайским императо ром, хотя и посмертно, к тому же они поклонялись культу предков, а Чингис, конечно, был великим предком, пусть да же и не их собственным. Так что они становились на колени и кланялись, кланялись процессии, не выпуская из рук дымя- щиеся палочки для курений.
1 июля, преодолев еще 500 километров на запад, траурная процессия благополучно прибыла в горы Синлун, к югу от Ланьджоу и остановилась в буддийском храме Дуншань Да- фо Диань, который на следующие десять лет стал местом пребывания Мавзолея.
В 1949 году, когда коммунисты были уже близки к заверше нию войны, националисты препроводили Мавзолей дальше на запад, перевезя его за 200 километров, в тибетский мона стырь XVI века Таерши, где монахи приветствовали его песно пениями и молитвами. Ничего не помогло — через месяц ком мунисты все равно праздновали победу. Националисты бежали на Тайвань. Японцев не стало, как не стало и их марионеточ ных режимов в Маньчжурии и Монголии. Видно, Небо выдало новый мандат на правление — председателю Мао.
Следующие пять лет Коммунистическая партия была по горло занята земельной реформой и тому подобными рево люционными делами. Внутренняя Монголия находилась в руках их генерала У Ланьху. В свое время, перед войной, ком мунисты объявили, что районы нацменьшинств, если поже лают, смогут отделиться от Китая. Теперь об этом не могло
334
335
лжон м:-)н
ЧИНГИСХАН
быть и речи, в новом Китае это невозможно. Но коммунисты признали необходимость права на известную автономию, и У Ланьху предельно удовлетворил притязания монголов. Монголы составляли только 15 процентов населения Мон гольской автономной области - в районе, который был' полностью только монгольским, — но преобладали в руко водящих органах области. Это подогревало революцион ный пыл выкорчевывать коллаборационистов, богатеев, лам и бывшую знать. Кое-кого казнили, ряд напуганных скотово дов перерезал свой скот, чтобы его не перераспределили, но в целом гибкая линия У Ланьху - «Будьте благожелательны к наемным пастухам! Будьте благожелательны к хозяевам стад!» — постепенно привела к нормализации обстановки. Это должно было быть взвешенным шагом к более «передо вому» социализму.
При промонгольском руководстве и необходимости под готовить народ к дальнейшим переменам местные и нацио нальные власти наконец обратились к Мавзолею. И для мон голов, и для китайцев в равной степени Чингис заслуживал некоего престижного и постоянного мемориала, а не какой- то горстки юрт. Был подготовлен проект строительства на первоначальном месте абсолютно нового Мавзолея, стои мостью 1,2 миллиона юаней.
Весной 1954 года гроб героя вместе с его реликвиями по грузили на грузовики, а потом в железнодорожные вагоны и 20 апреля вернули в Ограду Господина, как раз накануне закладки первого камня нового мемориала. 15 мая, в наиболее благоприятствующий день, день самого важного ритуала, при стечении огромного числа юрт на соседних лугах и па стбищах, были заколоты и навалены в жертвенные кучи ба раны, состоялась мемориальная церемония, ознаменовав шая возрождение Мавзолея. Официальный оратор в первую очередь осудил гоминдановских «реакционеров» за перенос реликвий с их исторического места и подчеркнул заслуги новой власти за их возвращение.
В 1956 году строительство нового храма было закончено.
Прежде всего, нужно было правильно войти, как должен войти посторонний в любое место поклонения, т. е. сохра няя на лице смирение, положенное его неведению. Джоригт знал, как это делается. Мы должны приготовиться пожертво вать что-нибудь духу Чингиса. В одной из сувенирных лаво чек, которые лепились у входа в ограду, мы купили отрезок голубого шелка - хатаг, бутылку водки и плитку чая. Мино вав массивную статую Чингиса на коне, мы поднялись по ри туальной лестнице с 99 ступенями — 99 число младших ду хов, подчиненных всеобъемлющему божеству, - и обсту пившими ее соснами и кипарисами к входу в храм, арке под анфиладой выставочных залов, увенчанной белыми зубца ми. Пройдя арку, мы оказались в большом мощеном дворе, площадью метров сто, пред самим храмом, его центральное здание имело купол и два крыла, также с куполообразной крышей. Оглядываясь назад, легко удержаться от восхище ния. Да, эти три крытые изразцом купола с голубым, похо жим на якоря рисунком по золотому полю, несомненно, бы ли вдохновлены монгольскими гээрами. Но у монголов нет сколько-нибудь стоящей собственной архитектуры, она вся вышла из тибетского буддизма, который дал жизнь собствен ной архитектурной традиции в Китае. Так что это попытка 1950-х годов отдать должное всем трем элементам. Купола вы ступают из стилизованных под китайские пагоды крыш с кар низами, как пачки балерины, и все три соединены совершенно невыразительными коридорами, словно у архитектора на них не хватило фантазии.
Потому никаких премий за дизайн. Что действительно удалось людям У Ланьху, так это создать впечатляющий ком плекс с особенно выразительным окружением, использовав масштаб и театральный потенциал этого великолепного места. Храм смотрится как драгоценный фермуар на ожерелье из зелени, блистающий на вершине холма, как приноше ние Голубому Небу. После всех этих потогонных лестниц, ворот и арок, которые играют ту же роль, что и иконостас в
336
337
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
православной церкви, скрывающий, а затем раскрывающий прячущуюся за ним тайну, я почувствовал, что меня тянет к чему-то более величественному, чем просто земное.
