Россия – земля, по которой ходят святые - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Послабления пошли лишь в «перестройку», в 1987 году митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, будущий патриарх, освятил часовню. Вопреки требованиям партийного уполномоченного совершил крестный ход – на запреты твердо ответил: «Когда я служу, никто мне не может помешать». А в 1988 году, на Соборе в честь тысячелетия Крещения Руси Ксения Петербургская была наконец-то канонизирована. Днем памяти установили её именины, празднование её небесной покровительницы, подвижницы V века преподобной Ксении (в миру Евсевии) Миласской – 24 января (6 февраля).
И людской поток к часовне на Смоленском кладбище не иссякает. Идут петербуржцы, приезжают из далёких городов. В очереди к могилке читают её канон, акафист. Или просто припадают с мольбой: «Помоги, Ксеньюшка!» «Сделай, как сама знаешь». Она и впрямь все знает сама. И сделает как лучше. И такими чудесами по-прежнему приводит нас, зачерствелых и огрубелых, к своей великой любви и вере. Может, хотя бы одного из ста или из тысячи. Но к ней обращается столько людей, что всё равно получается очень много. Святая блаженная наша мати Ксения, моли Бога о нас!
Глава 33
Чудотворец из Кронштадта
Святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Почитание 20 декабря (2 января), 1(14) июня.
В разные эпохи Господь являл на русской земле многочисленных святых, которые своими молитвами оберегали и поддерживали все государство. В их ряду выделяются предстоятели Церкви, возглавлявшие ее в переломные моменты истории. Выделяются монашествующие подвижники, сумевшие в монастырском уединении стяжать благодать Божью и несшие ее другим людям. И вдруг в просвещенном XIX веке столь же яркий подвижник явился там, где, казалось бы, ни о какой благодати говорить вообще не приходится! В многолюдстве и грязи портового города, в столичном эпицентре разврата, интриг, безверия. Без всяких условий для молитвенных трудов наедине с Богом, очищения души. Даже вопреки внешним условиям! Но именно так, как сказано в Писании: «Идеже бо умножися грех, преизбыточествова благодать» (Рим. 5: 20).
В семье бедного дьячка Ильи Сергиева из таежного села Сура дети рождались слабенькие, из шестерых выжили трое. И будущий святой в 1829 году появился на свет хилым. Опасались, что умрет, поэтому окрестили в день рождения – в честь преподобного Иоанна Рыльского. Но он выжил. Подрастая, постоянно был в храме с отцом, и церковные службы стали главным в его жизни. На скудные средства родителей Ивана отдали в Архангельское приходское училище. Мальчику из глухого села наука не давалась, он не справлялся. Помощи искал там, где привык искать с малых лет, – в молитве, горячей и искренней. И случилось почти такое же чудо, как с Сергием Радонежским, но без встречи с неведомым старцем. Как вспоминал он сам, во время ночной молитвы «точно завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум».
Училище он закончил первым, Архангельскую духовную семинарию – вторым. В это время умер отец, и Иоанн стал искать работу, кормить семью. Но мать настояла, чтобы сын не упустил полученное право за казенный свет поступить в Санкт-Петербургскую духовную академию. Он и там во время учебы подрабатывал, отсылая все деньги домой. Учился блестяще, стал кандидатом богословия. Но для него, в отличие от других слушателей, не существовало соображений карьеры или комфорта – он жил только верой. Мечтал стать монахом, миссионером среди язычников в Сибири или Америке.
Но перед окончанием академии опять cлучилось чудо, он во сне увидел себя священником Андреевского собора Кронштадта – где не бывал никогда. А через несколько дней ему вдруг сделали предложение, получить место в этом соборе. Хотя для этого было поставлено условие – жениться на дочери настоятеля. Иоанн вспомнил сон и согласился. Ведь брак, по правилам Церкви, все равно требовался для служения священника в миру. Но невесте он сказал: «Счастливых семей, Лиза, и без нас много. А мы с тобой давай посвятим себя на служение Богу». По желанию мужа супруги стали жить как брат с сестрой.
12 декабря 1855 года отца Иоанна рукоположили в священники. Кроме церковного служения, он стал преподавать Закон Божий в городском училище, в гимназии. А его мечты о миссионерстве Господь лишь подправил – молодой пастырь убедился, что для этого совершенно не нужно ехать в экзотические страны. Потому что даже в столице многие «знают Христа не больше, чем дикари какой-нибудь Патагонии». А уж портовый Кронштадт был настоящей клоакой – ссыльные, воры, пьяницы, нищие. Священник стал ходить в их трущобы. Нет, он не поучал – а просто беседовал и помогал, чем мог. Даже нянчил чужих детей, давал нуждающимся деньги, а то и пальто, сапоги, возвращаясь домой босиком. Доходило до того, что жалованье стали выдавать не ему, а жене – но своими трудами он приводил заблудших к вере, отвращал от пьянства.
Столь горячее служение возмущало других священников, привыкших воспринимать свои обязанности сугубо в рамках должности. На отца Иоанна стали писать доносы. Его вызвал обер-прокурор Синода Победоносцев и предупредил: «Вы, батюшка, слишком высокую ноту взяли. Многие до вас эту ноту брали, но потом пришлось фальшивить». «Не извольте беспокоиться, я не сфальшивлю, я донесу взятое до конца», – заверил подвижник. Кстати, предупреждение было не лишним. Стоит вспомнить двух священников, пытавшихся идти по стопам отца Иоанна: Георгия Гапона и Илиодора (Труфанова). Находится червоточинка в душе – и все, обвал в бездну! Но у кронштадтского молодого священника червоточинки не было…
Нет, он не налагал на себя каких-то дополнительных подвигов, как святые, уходившие в затвор, носившие вериги и др. Вся его жизнь протекала на людях. Но служил он с полной самоотдачей, Литургию – каждый день (хотя это требует соблюдения поста, аскетического образа жизни). И прихожан призывал причащаться чаще, получая благодать непосредственно от Господа (невзирая на общепринятые правила того времени – обычно причащались 1–2 раза в год). В проповеди и молитвы отец Иоанн вкладывал себя целиком, нередко заливаясь при этом слезами. С чистой и глубочайшей любовью он шел и к «босякам», люмпенам. Учил: «Нужно любить всякого человека и в грехе, и в позоре его. Не нужно смешивать человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем».
И именно среди тех, кого считали «отбросами общества», стала открываться святость батюшки Иоанна. В 1867 году по его молитве исцелился больной мальчик. Когда то же самое повторилось, он отметил: «Я тогда в этих
