Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
Недальновидная политика Родзянко по отношению к ингерманландцам впоследствии значительно сузила социальную базу пополнения белой армии и отрицательно сказалась на настроениях местного населения. Родзянко разоружил ингерманландцев и грубо обошелся с руководителями Западного Ингерманландского комитета и Ингерманландского полка.
Думается, Родзянко, приобретя в лице ингерманландцев горячих сторонников, смог бы положительно настроить к себе и к белому делу как ингерманландцев, так и местное население. Необходимо было разрешить ингерманландцам на освободившихся территориях создавать свои органы самоуправления.
Родзянко оттолкнул от себя не только ингерманландцев, но и эстонцев, которые опасались разделить в будущем участь ингерманландцев. Военное руководство Северо-Западной армии считало ингерманландское движение чисто сепаратистским, идущим вразрез с русскими национальными интересами.
После создания в августе 1919 г. по настоянию Великобритании Северо-Западного правительства ингерманландцы воспрянули духом и с оптимизмом смотрели на перспективы собственного национального развития. Они отказались от наиболее радикального требования — объединения с Финляндией и выступили за формирование культурной автономии в составе России.
Председатель Западного Ингерманландского комитета К. Тюнни послал приветственное письмо в адрес Председателя Северо-Западного правительства Лианозова в надежде, что тот отнесется более лояльно к ингерманландцам, чем Родзянко, и позволит осуществить национальные чаяния ингерманландцев. Лианозов и члены его правительства с пониманием отнеслись к проблемам ингерманландцев и приветствовали национальные устремления малых наций, прекрасно понимая, что имперская политика не позволит новой России войти в европейский дом на правах полноправного члена.
Нельзя не отметить, что в Ингерманландии не все финно-угорское население восприняло идеи ингерманландского движения. У части води, ижоры и вепсов в силу их малочисленности национальное самосознание не было так сильно развито, как у ингерманландцев. В их среде слабо пропагандировались идеи Ингерманландии.
После поражения на Нарвском фронте Северо-Западной армии остатки Ингерманландского полка через Финский залив переместились на Карельский перешеек, где в Рауту был сформирован Северный Ингерманландский полк под руководством подполковника Элфвенгрена.
Полк в основном состоял из беженцев из Северной Ингерманландии, переместившихся в Финляндию под воздействием высоких налогов и других притеснений со стороны Советской власти.
Политика формирования полка была направлена на то, чтобы он состоял только из ингерманландцев. Русских и на первых порах финнов в полк не принимали. По этому поводу Северным Ингерманландским комитстом-попечительством было принято специальное постановление. Финское правительство, в особенности круги, близкие к Маннергейму, через депутата Кокко, который являлся связующим звеном между полком и правительством, стремились влить в полк финских добровольцев, но их усилия увенчались успехом лишь в конце кампании. В Северном Ингерманландском комитете-попечительстве оказался сторонник привлечения регулярных финских частей к совместному выступлению — Тапанайнен-младший. Однако от него быстро избавились.
Если бы ингерманландцы с самого начала допустили в полк финских добровольцев, то несомненно, что в сейме сторонники «активистов» и «партии войны» поддержали бы ингерманландскую кампанию, и правительство смогло бы оказать более ощутимую финансовую помощь движению. Запрет на вступление в Ингерманландский полк финских и русских добровольцев не позволил ему осенью 1919 г. противостоять отборным частям Красной Армии. Необходимо было пойти на компромисс и отойти от чисто национальной идеи для достижения конечной цели.
Первое весеннее наступление в Северной Ингерманландии было спонтанным ввиду того, что, во-первых, существовала большая опасность переброски красных частей из-под Петрограда, о чем неоднократно предупреждал Элфвенгрен; во-вторых, ингерманландцы стремились начать наступления, рассчитывая на активизацию финансовой помощи со стороны Финляндии; в-третьих, наступление произошло не тогда, когда планировалось, так как Элфвенгрен не успел заручиться поддержкой основных политических сил Финляндии, в связи с чем был впоследствии отстранен и арестован; в-четвертых, отсутствовала согласованность в действиях с Северо-Западной армией.
Финансовая поддержка от будущего председателя Северо-Западного правительства Лианозова, считавшего, что все нации имеют право на самоопределение, сыграла большую роль в становлении полка. Руководство Северного Ингерманландского комитета-попечительства и полка, увлекшись национальной идей, отвергло весомую финансовую помощь русских белоэмигрантов, находящихся в Финляндии, и выступило против формирования на Карельском перешейке генералом Гулевичем подразделений из находившихся в Финляндии белых офицеров. Излишняя абсолютизация национальной идеи и эйфория от первых успехов не позволили ингерманландскому руководству пойти на компромисс и получить необходимую финансовую и военную поддержку при осеннем наступлении.
Вероятно, Элфвенгрену следовало пойти на дальнейшие контакты с Юденичем после их встреч. Юденич признавал ингерманландские идеи и просил осуществлять совместную координационную работу по разработке совместного наступления на Петроград.
Причина провала осеннего наступления Северного Ингерманландского полка, помимо несогласованных действий Юденича и Маннергейма, заключалась также в том, что слабая поддержка ингерманландского движения в Сейме привела к тому, что на фронт вовремя не поступила обещанная артиллерия. Не последнюю роль в поражении сыграло отсутствие разведывательного аппарата в полку, слабая пропагандистская работа на местах и плохая дисциплина.
После поражения Северное Ингерманландское попечительство было склонно пойти на мирные переговоры с Советской Россией по вопросу об автономии, но уже не представляло реальной угрозы для власти большевиков, которая едва ли стала бы считаться с национальными устремлениями ингерманландцев.
В самой Финляндии возобладали стремления к заключению мирного договора с Россией, при этом ингерманландское движение становилось существенной помехой в заключении такого мира. В связи с этим официальная Финляндия стала обдумывать, каким образом разрешить возникший сложный политический вопрос. Первоначально Северный Ингерманландский полк был преобразован в особый батальон и выведен из группы деревень, образующих «Кирьясалский угол», на территорию Финляндии, в район Раасули — Рауту, где по согласованию с комендантом пограничного района батальон стал выполнять пограничную службу. После заключения Тартуского мирного договора его и вовсе расформировали. Часть ингерманландцев вернулась на Родину, а часть осталась в финской Карелии, где впоследствии получила финляндское гражданство. Беженцы испытывали огромные трудности во время проживания на территории Финляндии, связанные прежде всего с отсутствием работы и жилья. Большая часть их смогла ассимилироваться в финском обществе, а другая во время экономического кризиса 30-х гг. нелегально возвратилась в Ингерманландию, где подверглась репрессиям.
Все это позволяет сделать вывод о том, что становление и развитие ингерманландского движения на западе происходило при непосредственном участии и активной помощи эстонского и Северо-Западного правительств, а на севере — при прямой и
