Советская ведомственность - Коллектив авторов
Однако кейс Аньшаня был нетипичным, поскольку планировщики 1950–1960‑х годов, как правило, осуществляли строительство на новых местах. В таких случаях все силы концентрировались не на развитии имеющихся районов, а на возведении новых. Образцом подобного поселения можно считать городок Уханьского металлургического комбината, выстроенного в числе 156 приоритетных объектов пятилетнего плана при технологической поддержке СССР в 1958 году к востоку от старого Уханя. Поселок комбината в районе Киншань, известный сегодня под именем «Красный стальной город» (Red Steel City), разместился в 3,5 километров от проходных из‑за вредности производства. «Красный стальной город», спроектированный для проживания административного и технологического персонала завода, состоял из старательно озелененных кварталов четырехэтажных кирпичных многоквартирных домов. Городская легенда гласит, что «облик поселка напоминает китайскую букву Xi, означающую „счастье“»[736]. В той же узнаваемой манере был спроектирован и рабочий городок Первого автомобильного завода (FAW) в Чанчуне, еще одного представителя когорты 156 приоритетных строек. Городок включал «китайские» (украшенные элементами «национального декора») и «европейские» кварталы[737]; насколько можно судить, принципиально они между собой не различались. Как и в Ухане, дома здесь были по преимуществу трех– и четырехэтажными (два дома, фланкировавшие вход в парк городка, имели надстроенные башни). В городке встречались общежития коридорного типа, но большая часть домов имела отдельные квартиры, хотя заселение в них, как и в СССР 1930‑х годов, было первоначально покомнатным. В кварталах были запроектированы школы и детские сады, другие инфраструктурные объекты. Автор настоящей главы не находил исследования о том, как было организовано проживание массы работников помимо квалифицированной элиты, но можно с уверенностью предполагать, что картина была аналогична советской. Социалистические городки сходного типа появлялись при Харбинском котельном заводе, Лоянском тракторном заводе, авиационном заводе в Чэнду и других предприятиях.
Ил. 11. Чанчунь. Поселок автомобильного завода, 2010‑е годы. Источник: социальная сеть Xiaohongshu
На рубеже 1950–1960‑х годов отношения между СССР и Китаем резко ухудшились. Строительство городов в Китае претерпело изменения: было свернуто строительство в «национальном стиле», напоминающее советскую «сталинскую неоклассику». Первоначально новым идеалом строительства служили нефтедобывающие поселки района Дацин – небольшие, малоэтажные, свободно запроектированные городки, выстроенные из местных материалов. Именно в Дацине была впервые применена техника быстрого возведения одноэтажных глинобитных домиков – gandalei, ставшая вскоре символом эгалитаристских и изоляционистских устремлений эры Культурной революции[738]. В 1964 году началась кампания по строительству «Третьего фронта». Это был грандиозный проект освоения гористых, труднодоступных областей Юго-Западного Китая, рассчитанный на создание промышленной базы, неуязвимой для воздушной атаки потенциального советского или американского противника. Местные индустриально-ведомственные поселки строились по ленточному принципу, занимая удобные для расселения речные долины[739]. Поскольку эта часть Китая была наименее населенной и наименее развитой экономически, не говоря уже о чрезвычайно сложном ландшафте, строители «Третьего фронта» столкнулись с острейшим дефицитом жилья. Первые годы стройки они обитали в бараках или глинобитных домиках, возведенных по методу gandalei[740]. Позднее эти временные поселки были снесены, и новые промышленные поселения гористого Юго-Запада приобрели примерно тот же облик, что и советские новостройки 1970‑х годов: бетонный модернизм, указывающий на стремление к технологичности.
Планировка городов «Третьего фронта» отличалась от городов эпохи 156 объектов, поскольку производственные площадки на гористой территории были рассредоточенными. Так, крупнейший автомобильный завод в Шияне (автозавод № 2) представлял собой около двадцати отдельных групп цехов и связанных с ними поселков, распределенных на пространстве в 30 километров в долинах горных рек[741]. Картина была прямо противоположна выстроенному с оглядкой на советские образцы автозаводу № 1 в Чанчуне.
Как и в Советском Союзе, установление плановой экономики, направившей все доступные ресурсы на строительство индустриальной инфраструктуры, спровоцировало массовое бегство крестьян в города. Этот «слепой поток», как его называло коммунистическое руководство Китая, опережал рост потребностей в рабочей силе, а некоторые из мигрантов прямолинейно объясняли причины своего перемещения: «Лучше умереть в Аньшане, чем жить в деревне»[742]. Боясь полностью обескровить деревню при обвальной урбанизации, пекинские вожди внедрили систему жесткого контроля за перемещением рабочей силы, основанную на институциональном разделении городского и сельского населения[743]. Отражая это разделение, сформировалась система «двух путей», предполагавшая разделение городской и сельской земли; индивидуальная жилая застройка была возможна только на сельской земле. В 1980‑х годах китайское правительство начало финансировать строительство в малых аграризованных поселениях[744]. Это привело к феномену «городских деревень» (chengzhongcun), имевшему ключевое значение для урбанизации в Китае: при расширении границ города внутри новой многоэтажной застройки образовывались очаги малоэтажного строительства на сельской земле, где строительство такого типа было разрешено. Система «двух путей» позволила китайским городам избегать неконтролируемого роста трущоб, ценой организованной и чрезвычайно суровой дискриминации массы
