Советская ведомственность - Коллектив авторов
Социалистический индустриально-ведомственный город советского типа оказался местом развития двух противоположных тенденций. С одной стороны, этот город являл собой расширенное воспроизводство индустриальной «колонии», в которой производство доминировало над всеми другими социальными отношениями. С другой стороны, социальная программа советского социализма была по своей сути коллективистской и эгалитарной, заведомо враждебной разнообразным формам элитизма и исключительности. Воспроизведя на раннем этапе форсированной индустриализации те же градостроительные структуры, что были характерны для индустриальных городков в колониальных странах, социалистическое хозяйство перешло к многоэтажной жилой застройке, комбинируя характерные черты индустриального поселения и массового социального жилья. Таким образом, плановая экономика в СССР, Китае, странах Восточной Европы превратила корпоративный город, для большей части мира остававшийся эксклюзивным типом поселения, в доминирующий тип, стремясь накрыть страну сетью индустриально-ведомственных городов.
Пересечение параллелей: социалистический многоэтажный город за пределами плановой экономики
В 1909 году Англо-Персидская нефтяная компания начала строительство нефтеперерабатывающих мощностей в иранском Хузистане. Рядом с заводом строились поселки; целая группа хузистанских городов, крупнейшими из которых были Абадан и Масджид-Сулейман, превратилась в «нефтяные города». Новые поселения существовали в сельском окружении, поскольку Иран даже еще не начал проходить процесс урбанизации[748]. Абадан создавался из крохотного поселка при нефтеперерабатывающем заводе: руководящий состав британских инженеров обитал в кирпичных «бунгало» района, позднее получившего имя Браим. На протяжении 1920‑х годов поселок инженеров вырос и обзавелся первоклассным озеленением[749]. Иранские же рабочие проживали к востоку от завода в палатках и саманных домиках (coolie lines). К 1928 году здесь сформировался целый город, собственно Абадан, отделенный от Браима промышленной площадкой завода. Компания фактически игнорировала градостроительное развитие Абадана, одновременно используя его в качестве резервуара рабочих рук. Однако в 1930‑х годах, столкнувшись с необходимостью наращивать производство, компания оказалась вынуждена расширить сферу своих социальных обязательств. Архитектор Дж. Уилсон спроектировал образцовый «город-сад» Баварда, где должны были проживать иранские инженеры и техники. Этот поселок состоял из одноэтажных коттеджей и бунгало с обширными садовыми участками, над которыми доминировала башня Абаданского технического института[750].
Ил. 12. Абадан. Панорама города, 1950‑е годы. Источник: The Illustrated London News. 1951. September 8
Четко спланированные, упорядоченные, организованные «нефтяные города» служили символами модернизации в Иране. Хузистан стал главным регионом Ирана, в котором развивался индустриальный труд: к 1951 году в «нефтяных городах» трудилось около 80 тысяч иранских рабочих, формировавших большую часть пролетариата страны[751]. Но, как и любые подобные поселения за пределами Западной Европы, «нефтяные города» Хузистана были и местами конфликта. «Формальные» городки нефтяников состояли из просторных коттеджей и бунгало посреди зеленых участков земли. Вокруг этих «городов-садов» быстро формировались хаотичные «неформальные» поселки Ахмадабад, Аболхассан, Карун. Стараясь сделать сложное городское пространство Абадана контролируемым, компания вела децентрализованное строительство, стараясь изолировать новые поселки друг от друга длинными полосами пустырей, блоками индустриальной инфраструктуры, трубопроводами[752]. Разрыв был в полной мере зримым. К 1951 году в Абадане проживало около 200 тысяч жителей. Плотность расселения была неровной: в Браиме на 1 гектаре городской земли обитало в среднем 30 человек, в Баварде – 60 человек, а в Ахмадабаде и Каруне – 650 человек. Англо-Персидская компания пыталась демонстрировать своего рода социальную ответственность перед Ираном, в 1951 году при ее поддержке в прокат даже вышел фильм «Персидская история», центральное место в котором занимала демонстрация Абадана как опоры прогресса в модернизирующемся Иране[753]. Однако иранское общественное мнение считало упорядоченные, зеленые поселки Абадана машинами колониального угнетения, и в 1953 году распоряжением премьер-министра М. Мосаддыка нефтеперерабатывающие заводы были национализированы, а зеленые «колонии» европейских инженеров – заняты иранцами.
Иными путями развивался в те же годы другой центр нефтедобычи – Баку. Здесь уже в конце XIX века сформировалось охватившее старый центр кольцо нефтяных поселков, главным из которых был Черный город – восточный пригород, сплошь населенный рабочими. М. Горький в 1892 году, возможно сгущая краски, назвал Черный город «гениально сделанной картиной мрачного ада»[754]. К 1890‑м годам в районе Кишлы, к северу от Черного города, появился Белый город – еще одно промышленное предместье, в котором появились первые в Баку полноценные «колонии»: Вилла Петролеа компании братьев Нобель, поселок компании «Электрическая сила» и другие. Сеть промышленных поселений, скважин, резервуаров и заводов простиралась по всему Апшеронскому полуострову, образуя один из наиболее насыщенных, запутанных и сложных промышленных районов Евразии.
Индустриальный Баку стал одним из ключевых центров советского градостроения послереволюционных лет. Застройка рабочих городков Баку велась в той же логике, какой руководствовались создатели Браима и Баварды в ирано-британском Абадане: то были коттеджные «города-сады». Однако к концу 1920‑х годов в Баку, следуя общесоюзной тенденции, отказались от коттеджной застройки и взяли курс на возведение трех– и четырехэтажных зданий. Воплощением этой новой политики стали Арменикенд (поселки им. Шаумяна и им. Мамедъярова) и частично осуществленный поселок им. Монтина[755]. Однако осуществить на такой базе массовую застройку не получилось: старт индустриализации привел к дефициту ресурсов, и в 1930‑х годах жилищная программа Баку застопорилась. Нехватку жилищного строительства пытались компенсировать возведением крупных зданий социальной инфраструктуры: в рабочих поселках Баку на рубеже 1920–1930‑х годов было выстроено шесть конструктивистских клубов (в Сабунчах, Забрате, Бинагадах, Баилове, Сураханах и Черном городе) и не менее трех фабрик-кухонь (в Сабунчах, Сураханах, Баилове)[756]. Попытка переделать весь Баку с прилегающими нефтяными поселками в единое пространство потерпела в 1920–1930‑х годах быструю и жестокую неудачу: поселки-сады не были способны вместить быстро растущее городское население и с неизбежностью предполагали существование вдоль своих границ хаотичных трущоб, а массированное многоэтажное строительство оказалось Стране Советов не по карману. Тем не менее кварталы Арменикенда
