Исаак Тейлор - Славяне и арийский мир
В славянских языках слово Бог обозначает верховное божество. Это слово встречается в Риг-Веде в форме bhaga, обозначающей раздавателя благ, в особенности пищи; оно применяется как эпитет к Митре и Агура-Мазде, который называется Бага-Баганам — бог богов{287}. Но это слово сделалось именем верховного божества только у славян и близких их соплеменников, фригийцев, у которых, по словам Гезихия, имя Βαγαΐος соответствовало Зевсу. Надпись Jovi Baginati, вырезанная на галльском алтаре, найденном в департаменте Изеры, была, вероятно, посвящением, сделанным персидскими или фригийскими наемными солдатами, потому что нет никакого другого указания на то, что это наименование принадлежало кельтскому пантеону{288}.
Бог и Перкунас должны быть поэтому оставлены в стороне, как наименования божеств, употреблявшиеся лишь в пределах ограниченного географического пространства, и могут быть отнесены к одному разряду с другими словами, касающимися цивилизации, которые недавнего происхождения и общи языкам иранским и славяно-литовским.
Мифологи, утверждающие, что арийцы до их разделения обладали общей мифологией, могут основать свою теорию лишь на двух сближениях: Варуны индусов с Ураном греков и Диауса индусов с Зевсом греков, который в то же время является Юпитером латинян и Тиу тевтонов{289}. Тождество Варуны и Урана, хотя и не оставляет ничего желать с этимологической точки зрения, не представляет, однако, убедительного доказательства, так как касается лишь санскритского и греческого языков; но мы уже видели, что греки и индусы имеют общие слова более недавнего происхождения, относящиеся к цивилизации, так, например, названия некоторых родов оружия и земледельческих орудий, и что эти слова не встречаются в других арийских языках, а это указывает на то, что между обоими народами существовало географическое соприкосновение, уже после лингвистического разделения арийцев. Но существует большая разница в том, что все индогреческие слова, относящиеся к цивилизации, находятся также и в иранском языке, тогда как мифологические индогреческие имена там не встречаются. Этот предел в иранском языке тем более многозначителен, что разделение индусов и иранцев произошло позже, чем разделение других арийских семейств, а также и потому, что религиозные идеи Риг-Веды во многих подробностях сходятся с идеями Авесты. Индусы и иранцы имели, как мы уже видели, одни и те же религиозные обряды, общие названия для обозначения жрецов, жертвоприношений, священных песнопений, напитка, называемого сома, и религиозных возлияний, а это ясно доказывает, что система организованного культа образовалась раньше разделения; подобных сходств в обрядах не существует между другими арийскими семействами; это сходство в мифологической системе столь тесно и столь поразительно, что когда мы встречаем мифологические имена, общие греческому и санскритскому, но не иранскому, то нам трудно думать, что эти имена были действительно первобытными, а не созданы самостоятельно греками и индусами.
Приведем несколько примеров: в Авесте палица Митры носит название Вазра, тогда как в Ведах палица Индры называется Вайра. Демон облаков, которого убивает Индра, называется Вритра, Демон, убитый в Авесте, — Веретра. В Авесте Вайю (ветер) правит золотой колесницей; в Ведах Вайю правит колесницей Индры. Ази-Дагака, змея Авесты, есть змея Аги, фигурирующая в Ведах. Трита и Третона Авесты встречаются в Ведах под именами Триты и Третаны{290}. Могущественные воины и цари, владеющие обширными царствами, встречаемые в Авесте, являются в Ведах в виде старинных небесных духов{291}. Яма́, который сначала был просто заходящим солнцем, подобно египетскому Туму, возведен в Ведах в сан царя мертвых, тогда как в Авесте он становится первым легендарным иранским царем. Митра, бог солнца у индусов, становится у иранцев грациозным Мифрой, другом человечества. Митра связан с Варуной, как Мифра с Агурой. Ариман — дух-разрушитель, является в Ведах, как и в Авесте.
Азура и Мазда суть два прозвища, даваемые в Ведах Варуне, но в Авесте эти оба титула соединены вместе, образуя имя собственное верховного бога, и мы имеем величественное представление Агура-Мазда (Ормузда), всеведущего повелителя, всевидящий глаз которого есть блестящий круг дня; он имеет огонь своим сыном, а облекающая его одежда есть широкое звездное небо, признаваемое также одеждой и индийского Варуны.
Очевидно, что если самые простые мифологические идеи индусов и иранцев сходны, то более возвышенные религиозные представления, каково наименование всеславного царя, «имеющего одеянием своим свет, а троном пространство», были созданы во времена, более близкие, когда индусы и иранцы перешли, отдельно друг от друга, от первоначального варварства к более высокой и благородной умственной культуре.
Но Агура-Мазда — верховное божество иранцев, не был верховным божеством индусов, хотя они и давали соответствующий титул Азура-Медга многим светлым богам{292}. Верховные божества индусов были Индра и Варуна; в Авесте мы с трудом находим следы этих божеств, что довольно ясно доказывает, что индийский культ Варуны (могущественное небо) возник после разделения индусов и иранцев.
Это подтверждается тем фактом, что сходство между мифологией индусской и греческой, о котором столько говорилось, скорее номинальное, чем действительное.
В Индии, как и в Греции, мы имеем общие лингвистические зачатки позже возникших мифологических представлений, но самая мифология образовалась, очевидно, позже. Имена Урана и Варуны этимологически тождественны, точно так же, как имена Зевса и Диауса, но это все, что можно утверждать. Индра и Варуна занимают в ведийских гимнах как раз то самое место и имеют те самые атрибуты, которые гомерические поэмы дают Зевсу. Варуна есть могущественное божество, которое правит вселенной, выслушивает человеческие молитвы, делает добро и решает судьбу людей; а Индра, как и Зевс, распоряжается молнией по своему произволу. Уран греков не более точно соответствует Варуне. Как заметил Людвиг, некоторые выражения Гомера, вроде ουρανός άστερόεις, показывают, что в самой древней греческой литературе имя Урана обозначало лишь материальный свод неба, и не раньше времен Гомера Уран был олицетворен и сделался супругом Земли и предком Зевса; тогда как в Индии Варуна сделался во времена, гораздо более древние, верховным правителем вселенной и никогда не был отожествлен с физическим явлением{293}. Диаус в Ведах еще является тем же, чем Уран был у Гомера, и не сделался еще тем, чем был Зевс у греков.
Правда, что индийское имя Диаус есть то же самое, что греческое имя Зевс, тогда как латинский Юпитер, тевтонский Тиу или Зиу и кельтский duw суть имена аналогичного происхождения. Итак, самым поразительным является случай с именем Зевса, так как это единственное имя, которое встречается в довольно значительном числе арийских языков. Но даже и это название, хотя и весьма распространенное, не везде существует; мы не находим его ни у иранцев, ни у славян, а там, где оно встречается, мифологическое тождество оказывается спорным.
Во-первых, если бы первоначальные арийцы и считали Диауса верховным богом или хотя бы каким-нибудь богом и если бы он занимал у индусов такое важное место, как Зевс у греков, то было бы трудно понять, каким образом всякий след культа столь могущественного существа исчез у иранцев, которые так поздно отделились от индусов и которые с ними так тесно связаны своими религиозными обрядами и своими мифологическими верованиями.
Диаус, имя которого даже не появляется в Авесте, занимает в Риг-Веде место совершенно второстепенное; Варуна совершенно затмевает его. В сущности, его едва лишь можно назвать богом; он есть не более как небо, физический зачаток мифологической концепции, то, чем Уран был сначала для греков. Индра называется сыном Диауса, потомком неба, так же, как Зевс есть один из внуков Урана; но никак нельзя сказать, чтобы Диаус был предметом поклонения у индусов, точно так же, как им не был Уран у греков времен Гомера. Еще менее можно считать Диауса верховным богом неба, каким был Зевс для греков. Гораздо вероятнее предположить, что греки сами возвели Зевса на его верховное место и что олицетворение Диауса произошло позднее разделения индусов и иранцев, чем думать вместе с профессором Максом Мюллером и другими, что возвышенное представление греков возникло у полудиких арийцев до лингвистического разделения и что это великое первобытное верование почти совершенно исчезло в Индии и совсем утратилось в Персии.
Но если мы допустим, что арийцы до своего разделения имели общее название для неба так же, как для воды и для земли, то всякая трудность исчезает. Не только слово dyaus не обозначает у индусов ничего другого, кроме неба, в материальном смысле, но и у греков и римлян существуют лингвистические следы, показывающие, что образование мифологической идеи было делом сравнительно недавним. Когда греки говорили «Ζεύς ΰει», небо дождит, то в этой старинной фразе они сохранили еще сознательную идею, что слово Зевс означало некогда просто материальное небо и ничего более. То же было и у римлян, на что в числе других примеров указывает известный стих Горация: Manet sub jove frigido venator (лат. Охотник останавливается под холодным небом). Очевидно, что у греков и римлян слова Зевс и Юпитер точно так же, как и Диаус у индусов, не переставали употребляться в смысле небесного свода.
