Джастин Мароцци - Тамерлан. Завоеватель мира
Это был очень удачный момент, чтобы атаковать Фараджа, мальчика-султана, правившего в Каире. Если оттоманы в этот период еще только выходили на мировую сцену, Египетская империя еще со времен султана Саладина в XII веке была одной из ведущих держав исламского мира, столпом защиты веры от христианских крестоносцев. Саладин отбил Иерусалим, изгнал захватчиков и объединил территории Сирии и Египта. При правлении династии мамлюков, которая пришла к власти в середине XIII века, земли Египта простирались от Нила до Леванта, от юго-восточной Анатолии до Хиджаза.[85] Во время правления султана Бейбарса, который саблей проложил себе путь к власти, слава империи достигла новых высот. В 1260 году его армия положила конец продвижению монголов на запад, нанеся им поражение в битве при Айн-Джалуде в Палестине. Оставив монголов бежать, Бейбарс обрушился на крестоносцев и разгромил их, одержав несколько блестящих побед над христианскими рыцарями. Захватив в 1263 году Антиохию, он хладнокровно вырезал весь гарнизон — 16000 человек. 100000 мужчин, женщин и детей были проданы в рабство.
Победоносные на поле боя, мамлюки не меньше преуспели в накоплении богатств и превратили свою столицу в подлинное чудо Среднего Востока. Халил аль-Зафири, персидский путешественник ХIV века, который посетил Каир, писал, что город имеет столько же жителей, сколько десять самых крупных городов его страны вместе взятых. Леонардо Фрескобальди, флорентийский путешественник, в 1384 году писал, что на одной улице Каира можно встретить больше народа, чем во всем его родном городе. По его оценке, в каирскому порту Булак, расположенном на Миле, находилось в три раза больше кораблей, чем в Венеции, Генуе и Анконе вместе. С помощью таких городов, как Каир и Дамаск, Египет контролировал торговые пути в Индию. Он также контролировал потоки паломников, идущих в Мекку и Медину. Яркий светильник ислама загорелся еще сильнее, когда туда перебрались халифы династии Аббасидов после захвата в 1260 году Багдада монголами. Но теперь Египет раздирали междоусобицы, так как соперники стремились свергнуть 10-летнего султана Фараджа, и игнорировать такого хищника, как Тимур, было уже нельзя.
Правитель татар расположился лагерем в Малатье к юго-западу от Сиваса, в восточной Анатолии. Здесь он практически перекрыл пути сообщения между оттоманами и египтянами, но в результате по нему могли ударить и те, и другие. Он прекрасно понимал грозящую опасность, так как уже имелся прецедент совместных действий его противников. В ответ на просьбу Фараджа о помощи, чтобы справиться с другими претендентами на трон, Баязид прислал ему крупные силы. Шпионы Тимура могли сообщить ему о появлении турецких послов в Каире сразу после падения Сиваса, чтобы добиться заключения союза против татар. Но к этой просьбе остались глухи, так как сам Баязид после смерти Баркука захватил принадлежавшую египтянам Малатью. Хотя в данный момент его противники не договорились, Тимур понимал, что турецкий и египетский султаны могут в любой момент объединить свои силы и выставить против него колоссальную армию.
И как всегда перед началом военных действий, он отправил противнику письмо. Тимур угрожал самыми ужасными последствиями, если Фарадж откажется повиноваться.
«Твой отец султан совершил множество ужасных преступлений против нас, среди них было беспричинное убийство наших послов, заключение в тюрьму Атыльмыша, одного из моих командиров. Так как твой отец отдал жизнь богу, наказание за свои преступления он понесет уже перед небесным судом. Что же до тебя, ты сам должен позаботиться о своем спасении и спасении своих владений. Поэтому немедленно верни нам Атыльмыша, иначе наши разъяренные солдаты обрушатся на народ Египта и Сирии, убивая, сжигая и уничтожая их имущество.
Если ты будешь упорствовать и отвергнешь этот совет, ты будешь отвечать за пролитие мусульманской крови и последующую гибель твоего царства».
Послание было совершенно недвусмысленным, однако Фарадж и его советники решили не обращать на него внимания. Гораздо хуже было то, что посол, доставивший письмо, был захвачен Судуном, вице-королем Дамаска, и разрублен надвое на уровне пояса. Язди так писал об этом происшествии: «Не удивительно, что этот простолюдин мог совершить столь трусливый поступок. Чего еще можно ожидать от черкесского раба?»[86] Тимур не мог оставить такой поступок без отмщения. Он приказал своей армии двигаться на юг.
* * *В 160 милях к югу от Малатьи находится город Алеппо, известный политический, торговый и культурный центр. Его рынки были полны экзотических товаров из Индии и являлись важным узлом на торговых путях, связывающих Средиземноморье с Ираном и восточной Анатолией. Его цитадель, как и следовало ожидать, считалась «большой и сильной», как уверяет Ибн Баттута. Марокканский путешественник писал, что именно здесь пророк Ибрагим (Авраам) совершал свое жертвоприношение, а поэт X века Эль-Халиди описал город так:
Земля моего сердца, простершаяся широко,Преисполненная красоты, великая в гордости.Вокруг твоей головы бушует шторм,Клубящиеся тучи образуют венок.Здесь сияют заоблачные огни,И гаснет свечение снизу.На чьей груди горит безвредный огоньИ всегда играют молнии.Подобно приоткрывшемуся сиянию красоты,Распространяет свои чары, удивляя и восторгая.
Шторм с черными клубящимися тучами действительно собирался над Алеппо, так как армия Тимура двинулась на юг. Молнии были готовы поразить этот древний город, и пламя, которое могло охватить его, было далеко небезвредным.
Пока в вышине еще собирались черные грозовые тучи, под мрачными небесами уже загрохотали громы несогласия. Амиры Тимура высказались против намерений своего императора. Они утверждали, что люди измучены. У армии почти не было времени, чтобы оправиться после изнурительного похода в Индию и обратно. После ухода из Самарканда они провели две тяжелые кампании в Грузии, захватили Сивас и Малатью, а теперь от них снова требуют идти в бой. Они двигались к сердцу страны, принадлежащей врагу богатому и сильному. Повсюду были хорошо защищенные и обеспеченные города, сильные замки, а воины мамлюков были вооружены самым наилучшим оружием. Но все подобные сомнения император без колебаний отбросил в сторону, он напомнил своим амирам, что их и его судьба, как всегда, находятся в руках бога. Форсированные марши продолжались, так как сирийцы собирали войска для защиты города. Воины прибывали из Антиохии и Акры, Хамы и Хомса, из Рамаллаха, Ханаана, Газы, Триполи, Баальбека и Иерусалима.
Мнения жителей разделились. Одни, в том числе и правитель Алеппо Дамурдаш, намеревались просить мира. Другие стояли за то, чтобы дать отпор врагу. Дамурдаш предупреждал: «Принц, который сегодня идет на нас, очень могуществен. Он и его армии совершили деяния, не имеющие равных в истории. Куда он только ни шел, повсюду захватывал города и сокрушал крепости. Те, кто пытался сопротивляться ему, потом об этом жалели и несли самое жестокое наказание». Такой противник наверняка пользовался покровительством самого бога. Гораздо более разумно не перечить ему, чеканить монеты с его именем, прославлять его в пятничных молитвах, послать священников, врачей и шерифов с ценными дарами, чтобы просить мира. Правитель продолжал: «Он правитель, которому благоприятствует удача, сильный, активный, прославленный и честолюбивый. Его гнев жжет в тысячи раз сильнее, чем огонь. Если он запылает, то целое море не сумеет погасить его».
На ястребов эти речи не произвели никакого впечатления, если верить Арабшаху. «Наши города построены не из глины или кирпичей, а из твердых, несокрушимых камней. В них стоят хорошие гарнизоны, имеющие достаточное количество продовольствия и оружия. Потребуется год, чтобы захватить хотя бы один из них. Наши луки сделаны в Дамаске, наши копья сделаны в Аравии, наши щиты сделаны в Алеппо. По нашим спискам в стране 60000 деревень. Если каждая деревня даст нам хотя бы одного или двух смелых мужчин, мы получим огромную армию. Эти татары живут в шатрах из шкур и полотна, тогда как мы живем в хороших крепостях из тесаного камня от зубцов на стене до самого фундамента».
Все призывы Дамурдаша о помощи, отправленные султану Фараджу, остались без ответа. Сирийцам предстояло в одиночку встретиться с армией Тимура. К концу октября 1400 года Тимур послал разведывательные партии проверить город и его окрестности. Это была та же самая тактика, с помощью которой он пытался отвлечь индийцев от стен Дели. Тимур не желал связываться с длительной осадой, и здесь его уловка тоже принесла успех. Ворота города были открыты, и армия вышла в боевом порядке. Судун, вице-король Дамаска, вел правое крыло. Его войска были усилены мамлюками. Дамурдаш принял командование левым крылом, составленным из воинов Алеппо, также усиленных мамлюками. При этом они допустили серьезную тактическую ошибку, поставив пеших воинов в первые ряды.
