Джастин Мароцци - Тамерлан. Завоеватель мира
«В силу твоих преклонных годов, плохого здоровья и дряхлости ты теперь уже не можешь поднять знамена империи и выдержать тяжесть правления, и все, что остается тебе в таком состоянии, это сидеть в уголке мечети подобно святоше и восхвалять Аллаха, пока смерть не придет за тобой. Среди твоих сыновей и внуков есть люди, которые заменят тебя в правлении твоими владениями, в командовании армиями и возьмут под свою руку твои царства и территории… Ты правишь людьми, но ты также правишь и законом, творя беззакония. Ты кормишь, но ценой их здоровья и пищи. Ты действуешь как защитник, но сжигаешь их сердца и тела. Ты закладываешь основания, но основания бедствий. Ты идешь вперед, но кривой дорогой…»
Все, что говорили об умственных способностях Мираншаха и о его военных талантах, а точнее — о полном отсутствии того и другого, вызывало серьезное беспокойство отца. События последних лет доказывали, что он совершенно непригоден править столь беспокойным районом, населенным грузинами, туркменами, армянами и азербайджанцами, которые постоянно отказывались признать господство Тимура. Султан Ахмед Джалаир, после того как в 1393 году Тимур изгнал его из Багдада, в следующем году снова занял город. Мираншах попытался выдворить его, но эта попытка завершилась бесславным провалом. На севере он потерпел столь же унизительное поражение. Сын султана Ахмеда был осажден татарами в азербайджанском городе Аланджик. Вместо того, чтобы использовать свое преимущество и взять штурмом цитадель, Мираншах бежал под ударом подошедшей на помощь армии грузин. Город был потерян.
Все это не могло понравиться его отцу. Хотя хроники говорят, что Тимур и сам любил крепко выпить, особенно после крупных сражений, и устраивал шумные праздники, во всем этом имелось одно принципиальное отличие от того, что делал Мираншах. Тимур никогда не позволял себе напиваться, руководя войсками или занимаясь делами империи. Решение проблемы было очевидным. Требовалось что-то срочно сделать с беспутным сыном.
* * *В октябре 1399 года, через четыре месяца после возвращения из Индии, Тимур покинул Самарканд во главе армии. Мухаммед-Султан, назначенный его преемником, чье имя уже поминалось в пятничных молитвах и чеканилось на имперских монетах, был вызван в Марвераннахр, чтобы он управлял державой в отсутствие императора. Сын Джахангира и Хан-Зады, этот внук оставался любимцем Тимура.[81]
Армия получила для отдыха и пополнения потерь только одно лето, а потом отправилась на запад. Начался Семилетний поход. Тимур пока еще не был готов двинуться на восток. Победы в Индии обезопасили южные границы его империи. На севере разгром Тохтамыша и внутренние распри в землях Золотой Орды покончили с наступательными возможностями этого государства. Но еще оставались незавершенные дела на западе.
В 1393 году, когда Тимур захватил Багдад, султан Ахмед бежал в Каир и нашел убежище при дворе Баркука, султана Египта и Сирии. Примерно в это же время Тимур отправил туда посольство, предложив наладить дружеские отношения между двумя государствами, однако Баркук бросил в тюрьму и казнил послов Тимура, хотя глава посольства был родственником одной из жен Тимура.[82] Таким же провокационным было решение султана мамлюков оказать вооруженную помощь Ахмеду в его попытках вернуть Багдад. Этот союз был позднее укреплен женитьбой султана на одной из дочерей правителя Ирака.
Тимур во время похода 1394 года был близок к тому, чтобы дать сражение Баркуку, но, так как его войска были крайне утомлены, он решил дождаться более благоприятной возможности. Теперь пришло известие, что Баркук умер, оставив своего десятилетнего сына Фараджа на милость придворных группировок. Это был очень удобный момент, чтобы отомстить убийцам и, что более важно, продвинуть дальше западные границы империи, еще ближе к Средиземному морю. Но прежде всего требовалось уладить неотложные семейные дела. Столица Мираншаха Султания лежала как раз на пути к западным границам. Это позволяло наставить на путь истинный начавшего самоуправствовать принца.
Несколько командиров были отправлены вперед, чтобы точно выяснить, какие интриги плетутся при дворе Мираншаха. Вернувшись к императору, они, как и положено искушенным придворным, доложили, что во всем виноваты дурные советники принца. Они сообщили, что Мираншах идет на поводу у сборища болтунов. Безответственные ученые, поэты и музыканты повинны в катастрофическом положении его королевства. Решение Тимура было моментальным. Мавляна Мухаммед Кушистанский, известный ученый и поэт, Кутб ад-дин Мосульский, не менее известный музыкант, и несколько других придворных были приговорены к смерти. Интересно, что эти несчастные продолжали состязаться в остроумии до самого конца. Мавляна Мухаммед говорил своим друзьям: «Вы шли впереди меня в свите принца, может, вы и сейчас пойдете впереди меня?»[83] Сам Мираншах избежал строгого наказания, но был смещен с трона и дальше тащился в обозе императора. Те из его командиров, которые были повинны в позорном поражении под Аланджиком, были жестоко казнены.
Восстановив порядок, Тимур двинулся дальше на запад. Армия зазимовала на лугах Карабаха, откуда Тимур отправил еще одну карательную экспедицию в Грузию, чтобы отомстить за ту роль, которую грузины сыграли в перевороте против Мираншаха, и помощь, оказанную осажденному сыну султана Ахмеда принцу Тахиру в Аланджике. В очередной раз горные долины были залиты кровью. Татарские войска двигались на север, убивая и грабя. Они сжигали церкви, виноградники, дома, целые города и деревни. Избиение прекратилось лишь с наступлением жестоких зимних холодов, когда армия отошла к месту зимовки, чтобы присоединиться к императорским празднованиям по поводу очередного прибавления в семействе. У Хал ил-Султана родился сын. В возрасте 63 лет Тимур стал прадедом.
Но это счастливое известие никак не касалось грузин. Оно никак не помешало очередному, пятому по счету, вторжению Тимура в это христианское царство, которое состоялось весной 1400 года. На этот раз предлогом послужил отказ царя Георгия VII выдать принца Тахира, который нашел убежище при его дворе. Когда татарские орды начали наступление, грузины ушли высоко в горы, укрывшись в потайных пещерах. Сложная местность и неожиданная тактика противника требовали нового подхода. Прежде всего Тимур приказал плести корзины достаточно большие, чтобы выдержать человека. Внутрь сажали лучников, которых спускали с утесов, пока они не оказывались напротив входа в пещеру. Они начинали посылать горящие стрелы, обмотанные паклей, смоченной нефтью, прямо в черные отверстия. Люди были вынуждены либо покинуть пещеру, либо задохнуться в дыму. Столица Грузии Тбилиси, уже взятая Тимуром в 1386 году, снова попала под удар. В самое недолгое время на земле Грузии мечети, минареты и муэдзины заменили христианские церкви и священников. Под угрозой меча грузины решили повторить священные слова мусульман: «Ля илляха иль Алла, Мухаммед расул Алла». Смерть ждала тех, кто оставался верен христианству.
Однако царь Георгий сумел ускользнуть от татар и бежал на западный Кавказ. Принца Тахира он отослал на юг, чтобы тот укрылся у оттоманского султана Баязида. Это была хитрая задумка, так как она могла спровоцировать раздоры между Баязидом и Тимуром. Но Георгий даже не подозревал, как скоро этот план сработает.
* * *Война между Тимуром и Баязидом не была неизбежной. В действительности владыка татар несколько раз пытался заключить мир, как он это сделал с египетским султаном. Однако исторические хроники не могут помочь пониманию того, почему же все-таки Тимур и Баязид в конце концов столкнулись на поле боя. Не следует читать работы Язди, Арабшаха или Низам ад-дина Шами, которые дают очевидные ответы. Наиболее достоверным источником сведений служит обычный географический атлас. Карта Малой Азии совершенно ясно показывает, как политические и географические факторы влияли на взаимоотношения двух в высшей степени амбициозных строителей империй.
Как всегда, начались взаимные упреки по поводу врагов, которые искали убежища и получали его при дворах правителей. Баязида приводило в бешенство то, что Тимур принял у себя принцев десяти провинций Анатолии, известных как Рум, чьи королевства турки сначала сокрушили, а потом и вообще включили в орбиту Оттоманской империи, когда она начала расширяться на восток. Точно так же серьезное недовольство Тимура вызывало то, что Баязид дал убежище его новым (принц Тахир) и старым (султан Ахмед Джалаир и Кара-Юсуф, вождь туркменского племени черных овец) противникам. Особенно ненавистен ему был Кара-Юсуф, неоднократно поднимавший мятежи против Тимура в землях между Месопотамией и Малой Азией.
С помощью своей разветвленной разведывательной сети Тимур прекрасно знал обо всех шагах, которые делались, чтобы сколотить против него большой союз. Такие планы активно обсуждали Баязид, султан Ахмед и египетские власти, у которых он искал защиты. Тимур отправил письмо правителю оттоманов, предостерегая его против войны, и потребовал прекратить плести интриги вместе с султаном Ахмедом и Кара-Юсуфом. Тимур утверждал, что сам он воздерживается от войны лишь потому, что Баязид сражается с неверными в Европе, и такая война повредит общему делу ислама и поможет неверным. Он писал Баязиду, что еще никто из сражавшихся с ним не преуспел. Правитель оттоманов не должен нарушать границы, иначе он подпишет себе приговор.
